Конелли ещё немного покрутился на водительском кресле, пытаясь заглянуть ещё куда-то вбок. Его манёвры сопровождали ещё несколько автомобильных гудков непонятного происхождения… Закончилось же всё вполне ожидаемым образом: К дверце кабины подбежал снаружи порядком разозлённый Сеймур и возмущённо прокричал:
– Конелли, вам совсем нечем заняться, как я погляжу! Какого чёрта вы без конца сигналите?
– Это делаю не я, а какой-то идиот откуда-то сбоку, – опроверг Конелли, – Даже не знаю, с какой стороны от нас он стоит… – он ещё раз подался вперёд – и очередной гудок не заставил себя долго ждать, – Ну вот, что я говорил: Этот кретин опять сигналит, чтоб ему пусто было!
– Так вы же сами и сигналите! – потерял терпение Сеймур, – Я переставил клаксон на боковую часть руля. Вы задеваете её локтями – вот она и гудит!
– Мы сразу же так и подумали! – похвастался прозорливостью Доддс, для пущей наглядности ещё несколько раз надавливая на боковину баранки, – Мы мигом смекнули: А ведь эти загадочные гудки явно неспроста совпадают по времени с манёврами Конелли за рулём… Сеймур, вы уже закончили переговоры о добыче цемента? Тогда запрыгивайте в кабину – и скорее в путь!
Начальник сектора с первого этажа произнёс себе под нос нечто неразборчивое и не вполне дипломатическое, но в кабину всё-таки залез. Конелли пришлось освобождать ему место и передвигаться чуть правее… Полминуты спустя необычный грузовик уже вовсю катил по знакомым дворам в сторону ближайшей улицы.
– Кстати, имеем ли мы право сидеть в кабине все вчетвером? – забеспокоился вдруг Маклуски.
– Нет, не имеете. Больше трёх лиц одновременно тут сидеть не должно, – подтвердил его опасения Сеймур, – Поэтому вам следует вести себя таким образом, чтобы снаружи казалось, будто нас в кабине – не четверо, а трое.
– Благодарим за дружеский совет! – усмехнулся Доддс, – Ну а пока мы будем добираться до завода вчетвером под видом троих, вы как раз успеете посвятить нас в смысл предстоящих переговоров с этим заводом…
– Или, может быть, Сеймуру стоит подождать с объяснениями до окончания поездки? – засомневался Маклуски, – Если его рассказ потребует наглядных пояснений или чересчур эмоциональных жестов, ему будет непросто совместить это с управлением своим транспортным средством…
– Я объясню вам всё на словах, без помощи рук и ног, – пообещал сидящий за рулём, – Наша нынешняя поездка связана с хорошо известной вам передвижной лабораторией – той самой, которую курирует возглавляемый мною сектор Отдела Расследований. (В настоящее время она временно поставлена на стоянку в главном гараже Центральной полиции, поскольку строительство специальной пристройки для неё опять заглохло по независящим от нас причинам.) Если вы забыли, я вам напомню: Наша передвижная лаборатория была изготовлена по особо секретному заказу Министерства на одном оборонном заводе на севере Англии…
– В городе Лайтспоте, – дополнил его сведения Доддс.
– Именно там, – подтвердил Сеймур, – По сути, передвижная лаборатория представляет собой обычный полугрузовой фургон с кое-какими переделками внутри. В его кузове планируется разместить несколько секретных узлов. Главную особенность лаборатории составляет особый механический блок, выдвигающийся наружу при нажатии специальной кнопочки на задней панели фургона. Проще говоря, когда мы нажмём на эту кнопочку, изнутри фургона должна выдвинуться так называемая самовыдвигающаяся стрела с нашей аппаратурой…
– Ну что за пижонство! – не смог смолчать Маклуски, – Вы совсем обленились, как я погляжу! Вы хотите, чтобы аппаратура выезжала к вам из фургона по первому нажатию какой-то кнопочки? Но почему бы вам самому не залезть в фургон и не вытащить оттуда ваши приборы собственноручно и собственноножно?
– Это недопустимо с точки зрения служебной конспирации, – пояснил Сеймур, – Некоторые внутренние узлы нашей лаборатории считаются секретными. Мы не имеем права открывать при посторонних задние дверцы фургона и выставлять напоказ эти секретные узлы. Для этой цели и используется самовыдвигающаяся стрела – она позволяет извлечь аппаратуру наружу без открывания задней дверцы… Эта самая стрела и стала причиной всех наших неприятностей, – посетовал он, – На контрольных испытаниях в Лайтспоте она вела себя безукоризненно; но как только фургон перегнали к нам в Центральную полицию, стрела тут же начала чудить. Вместо того, чтобы самовыдвигаться при нажатии кнопочки, она вдруг стала самозаклиниваться… (Или, наоборот, самовыдвигаться безо всяких нажатий, когда её никто об этом не просит.) Возможно, во всём была повинна неправильная конструкция выдвижного механизма; а может, причина неисправности – низкое качество смазочных жидкостей или повышенная влажность окружающего воздуха…
– …или же вы сами открутили из фургона какие-то важные детали, – предложил более правдоподобное объяснение Доддс.
– Да бросьте вы! – усмехнулся Сеймур, – На место всех открученных узлов я прикрутил равноценные… В общем, передвижная лаборатория постоянно чудит, а приборы не желают самовыдвигаться из фургона. Сперва мы ещё пытались как-то с этим бороться и всякий раз вызывали из Лайтспота представителей завода-изготовителя для проведения гарантийного ремонта… Но вот срок гарантийного обслуживания истёк – а неисправность и не думает устраняться. Теперь завод в Лайтспоте согласен высылать к нам своих специалистов лишь за дополнительную плату… Обычно их работа выглядит следующим образом: Эти ребята протирают нашу стрелу каким-то ацетоном и пару раз стучат по ней какой-то кувалдой – после этого стрела и в самом деле начинает нормально самовыдвигаться. Но как только ремонтная бригада уезжает обратно в Лайтспот, стрела опять берётся за старое… В конце концов нам надоело платить этим халтурщикам за их халтурную работу, и мы решили подыскать себе другую ремонтную организацию. (Этим летом наша лаборатория собирается принять участие в каких-то полевых испытаниях. При невыдвигающихся приборах эти испытания потеряют последний смысл.) Наши поиски и привели нас на завод, куда мы в данный момент направляемся… Говоря честно, этот завод вряд ли намного лучше завода в Лайтспоте. Преимущество у него только одно – он находится непосредственно в Лондоне. В случае крайней необходимости ремонтная бригада сможет прибыть по нашему вызову в Центральную полицию всего за пару часов – да и оплачивать ремонтникам поездку на электричке и проживание в гостинице нам уже не придётся… Итак, завод в целом непрочь заключить с нами договор о техническом обслуживании передвижной лаборатории. Однако заодно он выдвинул совершенно недопустимое (с нашей точки зрения) условие: Регламентные работы на самовыдвигающейся стреле также должны проводиться работниками завода при соответствующей оплате с нашей стороны…
– По-моему, вполне законное требование, – не нашёл поводов для удивления Маклуски, – Всем известно, что для нормальной работы техники её требуется регулярно протирать спиртом или ацетоном…
– Но эти бараны настаивают, чтобы их регламентные работы проводились каждую неделю! – Сеймур в возмущении вывернул руль куда-то влево и съехал с главной трассы на второстепенную, – С этим мы никак смириться не можем. Если они будут по пятьдесят два раза в году протирать нашу стрелу спиртом, Центральная полиция быстро останется без штанов… Не забывайте, что ремонт стрелы (если она вдруг сломается) оплачивается отдельно от регламентных работ. Может так случиться, что стрела отработает весь год вообще без неисправностей – но мы всё равно уплатим заводу бешеные деньги за совершенно не нужные нам регламентные работы… Итак, мы заявили заводу наш решительный протест. Нам требуется от них лишь помощь при устранении возможных неисправностей самовыдвигающейся стрелы – а с регламентными работами мы уж как-нибудь справимся сами. (В них нет абсолютно ничего сложного. Налил немного спирта или ацетона на тряпочку и потёр немного в нужном месте – вот и все дела! Если Отдел Жидкостей выдаст нам нужное количество жидких средств для протирки, мы готовы хоть каждый день проводить эти регламентные работы.) Но завод упёрся всеми своими рогами: В их типовом договоре якобы не предусмотрено других форм обслуживания клиентов, исключающих регламентные работы на обслуживаемой технике… Нам пришлось провести с этими баранами несколько раундов переговоров. На одном из них я потребовал, чтобы они наглядно предъявили нам этот типовой договор. Взглянув на него, я действительно обнаружил там пункт о регламентных работах – однако он предусматривал сразу четыре варианта: регламентные работы раз в неделю, раз в месяц, раз в квартал и раз в полгода. (Чем реже происходят эти регламентные работы, тем меньше платит за них клиент.) И тогда я предложил заводу компромиссный вариант: Мы согласны допустить их до регламентных работ на нашей передвижной лаборатории – но только по четвёртому варианту, с полугодовой периодичностью. В качестве решающего аргумента я сослался на повышенную секретность нашей передвижной лаборатории. (Дескать, мы не имеем права допускать к ней посторонних гражданских лиц чаще двух раз в год.) Но завод упрямо стоит на своём: Только еженедельные регламентные работы – и ни копейкой меньше! Заводские юристы утверждают, будто испокон веков обслуживают клиентов исключительно по первому варианту. Три прочих якобы появились в типовом договоре по какому-то недоразумению и никогда ранее на практике не применялись… На этой мёртвой точке наши переговоры и застряли, – подытожил он, подруливая к какому-то длинному кирпичному забору, – Цель нашего сегодняшнего визита: сдвинуть их с этой точки в нужном нам направлении хотя бы символически – например, до ежемесячных регламентов… Вот мы и приехали! – он плавно затормозил возле стены, – Проходная у этих гавриков расположена вон за тем углом. Нам осталось лишь подойти туда и получить наши разовые пропуска…
