Ролдан пожал плечами:

– У меня есть корабли, но что мне за выгода отсылать их назад? Королевская таможня в любом порту Кастилии конфискует мои товары. Только посланные Колоном корабли плавают с разрешения короля.

На сей раз Лоренцо улыбнулся хитрой кошачьей улыбкой:

– Как племянник Медины-Сидонии, я думаю, что смогу воздействовать на любого таможенника. Ролдан выказал небольшой интерес:

– Значит, вы хотите вернуться домой и нуждаетесь в способах. Возможно, мы сможем договориться, а может, нет. Как быть с женщиной? Забрать жену у Торреса – это безумие.

– Он понятия не имеет, что я взял ее, и не знает, куда я отправился, – беззаботно ответил Лоренцо.

– Вы дурак. Все таинские касики на Эспаньоле поддерживают связь друг с другом. Пройдет немного времени, и весть о рыжеволосой красавице достигнет доброго друга Гуаканагари.

– Тогда убей ее! – завопила Алия. – Она принесет смерть и разрушение всем нам. Убей и выбрось ее тело в море!

Магдалена побледнела, но, прежде чем она ответила, Ролдан сказал:

– В этом я тоже не вижу выгоды. И я не потерплю грызни ревнивых женщин. Донья Магдалена – жена Торреса. Я буду оберегать ее, пока он не придет за ней. – Он помедлил и посмотрел на отрешенное лицо Магдалены. – Если он придет за ней. Какая прекрасная проверка вашей храбрости – вы против Торреса, – сказал он Гусману, хищно ухмыльнувшись.

Гусман побледнел, но взял себя в руки:

Этот человек был принужден жениться на девке. Он не хотел ее в Изабелле. Он не станет рисковать и идти за ней сюда. Она моя, и я не вижу причин…

– Вы совершенно правы, Гусман. Вы не видите причины, ни одной. Здесь вы сидите за моим столом, в моей комнате, под защитой моих солдат. Вы прибежали в отчаянии. А теперь подождите мне в угоду. – Он повернулся к Магдалене: – А сейчас мне угодно посмотреть, придет ли Торрес заявить свои права на эту женщину.

Он не придет, – горько сказала Алия. – Мой сын лежит, он тяжело болен недугом белых людей. Аарон уже ненавидит ее за то, что она вынудила его потерять Наваро. Если мальчик умрет, он никогда не захочет увидеть ее.

– Наваро болен? – Магдалена повернулась к Ролдану. – Я ухаживала за многими, больными лихорадкой, – за таинцами и белыми людьми. Я могла бы помочь. Пожалуйста…

– Нет! – Алия вскочила, устремив взор на Магдалену. – Она из ревности убьет моего сына. Не позволяй ей приближаться к нему!

– Утром ребенок не выглядел больным. Иди и сама ухаживай за ним, если ты считаешь, что он в опасности, – приказал Ролдан fame, взмахом руки отпуская ее. Потом, глядя на Магдалену, произнес: – Не расстраивайтесь. Ребенок не болен сифилисом, как она хотела бы вас уверить. Она наполнена ненавистью к вам и вашему мужу.

– К тому же здесь дон Лоренцо. Потому он и замыслил убить собственную жену и всю ее семью, чтобы завладеть их богатством, – сказала Магдалена, бросая ненавидящий, исполненный презрения взгляд на Гусмана. – Пожалуйста, не позволяйте ему дотрагиваться до меня. – Она смотрела на непроницаемое лицо Ролдана.

– Я сделаю так, как сказал. Никто не тронет вас, пока Торрес и Гусман не разрешат свой старинный спор. Я думаю, ваш муж придет, моя госпожа. Если бы вы были моей женой, я бы пришел. – Он посмотрел на ее вспыхнувшие щеки, потом приступил к еде.

В вашем лагере много больных? – спросила Магдалена, откусывая от ломтика папайи.

Есть несколько человек, и больше среди индейцев, чем среди белых, – ответил Ролдан. Но ничего такого устрашающего, как то, что, как я слышал, происходит в Изабелле.

– Я работала с доктором Чайкой в Изабелле. Я была бы счастлива применить свое умение ухаживать за больными и здесь, если вы мне позволите. – Она затаила дыхание. Это будет означать, что она свободно сможет узнать деревню, завести друзей. И убежать!

– Я не хочу подвергать ее такой опасности. Это не место для дамы, – возразил Лоренцо.

Ролдан насмешливо и недоверчиво покачал головой:

– Вы все еще пытаетесь командовать. Старые привычки с трудом забываются, Гусман. Это не ваш дом, куда вы привезли похищенную даму. Но раз уж она сейчас здесь и хочет помочь моим заболевшим людям, я позволю ей делать это.

Алия бесстрастно наблюдала, как умирает девочка. Это была девочка примерно такого же возраста и роста, как и Наваро, которую поразил странный сифилис, вызывавший высокую температуру и безобразную красную сыпь. Болезнь убила уже многих людей ее племени. Она дала плачущей матери завернуть ребенка в хлопковые пеленки, потом с притворным сочувствием положила руку на плечо женщины и сказала:

– Я предам ее огню, а ты отдохни. Ты сама больна.

Женщина, больная, подавленная, подозрительно посмотрела на жену вождя. Касик Бехечио был изгнан из деревни человеком по имени Ролдан, который больше года жил в прибрежных горах. С маленькой группкой последователей, таинцев и бородатых белых, Ролдан бросил вызов Бехечио на следующий день после его свадьбы с Алией, Когда победил белый человек, женщина королевского рода соединилась с ним, стала его любовницей и подарила ему медальон Бехечио.

– Почему ты хочешь увидеть, как будет гореть, моя дочь?

– А твоим земи нужен ее пепел? – спросила Алия, зная заранее, что погребальные урны в этой хижине уже наполнены пеплом трех сожженных маленьких детей этой женщины. Она потеряла троих своих сыновей и мужа. А теперь в ней тоже бушевала лихорадка. Что могло иметь для нее значение?

– Возьми ее, – сказала женщина, передавая маленький туго спеленутый сверток этой таинственной принцессе из Марьены.

Когда спустилась ночь, Алия еще раз накормила Наваро, чтобы он не был голодным, не закричал и не разбудил кого-нибудь. Он смотрел на мать любопытными голубыми глазами, глазами Аарона, а Алия выскользнула из лагеря, пристроив на бедре завернутого в одеяло ребенка. Ночной воздух был едким до тошноты от погребальных костров. В этот день умерло много детишек. Завтра здесь будет еще один, подумала она с легкой жестокой улыбкой, изогнувшей уголки ее губ.

Она посмотрела на мрачный оранжевый отблеск неба, вошла в джунгли, оставив позади себя причитающих плакальщиц, и тьма поглотила ее.

– Ванара, ты здесь? – прошептала она, как только ее глаза привыкли к темноте.

Из-за пальмы появилась полная пожилая женщина.

– Да, принцесса, я готова. – Она подошла ближе. На ней был тяжелый пояс, наполненный вещами, которые она должна была взять в дорогу. Она боялась идти, но еще больше боялась остаться и не подчиниться сестре своего касика, своей кузине Алие.

Женщины вдвоем брели в темноте, пока не поднялась луна. Наваро зашевелился, потом снова уснул.

– Это очень трудное дело, на которое вы решились, моя принцесса, – произнесла Ванара.

Лицо Алии казалось шероховатым при резком лунном свете.

– Но я должна это сделать. У Наваро будет хорошая жизнь. Мне это обещал человек с огромных лодок Ролдана, с которым я познакомилась.

Этот человек расхаживал по берегу, испуганный тем, что оказался на мятежной территории. Что за безумие овладело им, что он ждет ее здесь? Его корабль оказался прибитым к этому берегу, он здесь искал укрытия от бури и понятия не имел, что оказался в восставшей крепости. Ролдан позволил им отплыть, после того как отобрал у них дань – почти половину бразильского дерева, что они нарубили. Встретив белого касика, он тогда же познакомился и с таинственной Алией и ее голубоглазым ребенком. Она бегло говорила по-кастильски и поведала ему невероятную историю.

Вдруг он услышал, как что-то зашуршало в кустах. Кровь его застыла. Он посмотрел на шлюпку, выброшенную на блестящий белый песок. Волны нежно ударились о ее борт. Может, ему убежать? Потом две таинские женщины вышли на берег и побрели по песку. Он вздохнул с облегчением, увидев ребенка. Мужчин с ними не было.

– Я принесла его, – сказала красивая таинка. – Ты говорил, как он красив. – Она протянула ему спящего Наваро, чтобы мужчина посмотрел на мальчика.

Педро де Лас Касас посмотрел на лицо ребенка. Даже при лунном свете он мог увидеть печать белого отца на личике младенца.