Ягодка. Точно она. Не ошибся я. Только почему фамилия девичья? Я успел вычитать в личном деле, что она замужем. И дочка имеется...
Воспоминания уносят меня в прошлое.
«Как зовут тебя? Говори со мной и медленно глотай. Это поможет облегчить симптомы контузии.
Давай же.»
В те времена мы с отцом поехали в гости к его старинному другу, живущему в горном ауле с ледяной рекой и скалистыми холмами, густо заросшими хвойными деревьями.
Ели шашлык, пили вино - мне тогда девятнадцать исполнилось. А потом случилось землятресение.. Отец погиб, бабушка Ягодки. Много людей.
И пожалуй, родился новый я — смелый, решительный, способный на поступки.
Собственноручно я вытащил из завалов десятки людей — стариков, женщин, детей. И Ягодку..
Милую, до смерти перепуганную девчонку, чьи глаза запомнил навсегда. Она приняла меня за спасателя и не желала отпускать.
Плакала, обнимала за плечи и умоляла отвезти к маме...
— Герман Викторович, вы замолчали, — дергает меня за рукав помощница.
— И я надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным. Коллеги, если у вас есть какие-то вопросы, я с радостью на них отвечу.
У нее что-то случилось. Не понимаю, почему так думаю? Женщины бывают грустными и уставшими, но взгляд Софьи таит скрытую боль. Такую сильную, что я ее на расстоянии чувствую.
Девчонки с ресепшена поочередно поднимают руки. Хихикают, переглядываются и задают вопросы о стратегии развития сети отелей. А меня посещает смелая до неприличия мысль.
Почему бы не отправить в Красавино Ягодку? Мне там нужно быть позарез, а ей вроде как по работе...
— Друзья, я составил список сотрудников, которые отправятся в чудесное место на побережье
Черного моря — поселок Красавино. Менеджер познакомит вас со списком.
Устремляюсь по широкому, мраморному коридору в кабинет. Плюхаюсь в кресло и жму на кнопку переговорного устройства. Надо что-то решать с Ритой... Не хочу я ее обманывать...
И себя...
В двери стучат. Через секунду в проеме появляется очаровательная головка Софьи...
— Можно, Герман Викторович?
— Да, конечно, входите, — улыбаюсь я.
Неа... Ни черта она меня помнит. Сонька тогда совсем девчонкой была. Испуганная, с длиннющей, русой косой и зелеными глазами, которые я еще долго вспоминал.
— Я увидела свою фамилию в списке сотрудников. Герман Андреевич, я никак не могу тринадцатого июля ехать в Красавино. У меня...
— Вы здесь работаете, так? Руководство предупреждало, что командировки не исключены? —
наступаю я.
— Да, но.. Господи, что же делать тогда? Я никак не могу. Возможно поменяться с кем-то? Или.
Секретарша неловко протискивается в проем, удерживая поднос с кофе и сладостями.
Чего мне только не принесли — пахлаву, сухофрукты, шоколадные конфеты.
— Принесите вторую чашку, Анечка. Продолжайте, Соня.
— Я не могу поехать. Не заставляйте меня объяснять причину, — ее голос опадает до сиплого шепота.
Что-то точно случилось. Но как вывести ее на откровенность?
— Сонь, ты меня не помнишь? — решаюсь открыть карты я.
— Н-нет.. - распахивает она свои невозможные, колдовские глаза.
Я и тогда знал, что Софья будет красавицей, но чтобы такой... Офигеть просто... Сиськи зачетные.
Да и попка что надо... У меня даже в штанах твердеет при виде нее...
— Я вытащил тебя из-под завалов. Помнишь мальчишку-спасателя? Ты обнимала меня за шею и просила не оставлять. А мне нужно было спасти старика... Его Ахмед Фарид звали.
— Старина Ахмед, — улыбается Соня. - Я с его внучкой Лейлой ходила в сельскую библиотеку.
Дорога шла вдоль реки. Мы гуляли и ели по дороге ежевику. Старик выжил, а Лейла погибла тогда... Герман, это, правда, ты?
По ее щеке течет крупная слеза... Плечи сникают, а взгляд наполняется тихой грустью.
- Я. Запомнил тебя, Сонь. Глаза особенно, они у тебя, как у колдуньи. Пей кофе и рассказывай, что случилось?
— Муж собирается лететь в Дубай с любовницей.
— Тринадцатого числа?
— Да, в пятнадцать тридцать. Извини, но я не хочу нагружать тебя своими проблемами.
Я... Я могу.
— Пообедаем завтра? И все мне расскажешь.
— Согласна.
9.
Софья.
АХ, как он на меня смотрел... Пожирал взглядом, стервец.. Герман таким стал, ммм. Зоя бы назвала его ебабельным мужиком.
Ну, а что? Высокий, широкоплечий, русоволосый красавец с большим и крепким...
Телефоном..
Герман отошел к окну, чтобы закрыть створку, а я нечаянно увидела то, что не было предназначено для моих глаз. Фотографию красивой молодой задницы в розовых труселях... Рита какая-то...
Сердце словно кипятком обожгло.. Не поверите, я успела кучу всего придумать... Наш с ним роман, любовь, семью.. Ау него Рита.. Моложе меня лет на десять.
Остервенело вытираю тарелки после ужина, поглядывая на Макса. Итак.. Я — хозяйка фирмы, а
Макс заключает от моего имени сделки...
Тырит бюджетные деньги понемногу, чтобы проверить, можно ли их отследить? Потому и подговорил свою курицу заказать независимую аудиторскую проверку. Я, конечно, дура, да... Но здесь мне все понятно.
Мелкие расходы они замаскируют, а вот крупные...
Неужели, он хочет меня кинуть? Выставить крайней и свалить с денежками?
— Милая, ты грустишь о чем-то? — обнимает он меня за плечи. - Я тут подумал.
Сволочь такая... Ненавижу. Едва себя в руках держу. Натираю ножи, вилки, представляя его голову вместо лежащего на столешнице кочана капусты.
— А… придумал, что мы будем дарить Ксюше и Вадику на ситцевую свадьбу? — фальшиво улыбаюсь я.
— Подарим деньги, — также фальшиво ухмыляется он.
— Отлично. Скажу им, что мы будем на празднике, — тянусь за телефоном, а этот гад и глазом не ведет.
Как так и надо! Можно подумать, он придет! И молчит ведь.. не признается.
— Ты мне дашь немного денег на платье? — прошу я.
Верите, последние лет пять ничего такого не просила. Платья, обувь и сумочки я сама покупала.
Вру — не покупала я ничего... Старое донашивала. Да мне и ходить некуда было.
А теперь будет куда, я ведь согласилась поехать с Германом в Красавино. Стыдно признаваться, но я даже готова была изменить с ним Максу. Пока не увидела розовые трусы на экране.
Зачем ему я — уставшая от жизни бабенка с лишним весом? Еще и дочерью.
Пора бы мне на землю спуститься. Ничего мне больше не светит. Может, позже? Я разведусь, перееду, а жизнь вернется в прежнее русло.
Или, нафиг его — русло это? Может, я не в той реке плыву? Барахтаюсь в луже, когда способна переплыть море?
— Хм. ты никогда не просила. Что-то случилось?
— Нет. Ты мой любимый муж, а мужья всегда балуют жен, ведь так? К тому же, Ксюша пригласила на торжество именитых гостей.
— Хорошо. Сколько тебе нужно? Пять тысяч хватит?
— Ты смеёшься, Макс?
«Интересно, твоя квочка одевается в массмаркете? Ты ей за пять штук платья берешь? У нее, скорее всего, трусы дороже. А родной жене пожалел...
Конечно, я оставляю реплику при себе. Надуваю губы и отворачиваюсь.
— Мало, да? Ты скажи прямо, Сонь. Мы сто лет не ходили по магазинам вместе.
— Пятьдесят, Максим. Мне нужны туфли и белье, украшения... Или ты хочешь, чтобы твоя жена на банкете выглядела как нищенка?
Давай же, скажи, что ты не придешь. Признайся, что тринадцатого июля, в пятнадцать тридцать ты улетишь в Дубай.
Но Макс послушно кивает и переводит на мой счет пятьдесят тысяч.
Отлично, муженек. И ты, Соня, умница. Завтра же пойдешь в торговый центр и купишь себе наряды для командировки.
Чмокаю мерзавца в щеку и ухожу в спальню, объясняя свой отказ посидеть в гостиной перед телевизором усталостью.
Дел мне предстоит много, поэтому ложусь спать пораньше...
Антон Олегович Калашников прищуривается, с любопытством меня разглядывая. Да, да, дорогой товарищ нотариус, я не всегда варю лечо. И я не глупая курица с половником в руке...
