– Ну что, хочешь знать, как батя твой умер?

– Так ведь все уже знают, – ответил Паша.

– Все? – лицо старика искривилось.

– Я, весь дом, да и весь город.

– Ничего подобного! Наш дом – не весь город, а этих не слушай. Они думают, что кто-то в этом забытом богом месте ещё газеты читает, – шокировал мальчика ответом дед.

– Вообще-то люди читают газеты. Я сам видел! – заспорил Паша.

– Дурак ты, малой ещё. Да, люди читают газеты, но они читают только то, что им надо. Думаешь, кому-то нужен твой батя?

– Да как ты так можешь говорить… у тебя же сын умер!!! Вот если бы у меня сын умер, я бы уже три подушки проплакал, – не без укора произнес мальчик.

– То, что мне надо будет, я проплачу. А сейчас не вижу в это смысла, – старик пытался скрыть свои эмоции, но его голос сдавал его с потрохами.

– Ну ладно, ладно, извини, – произнес с сожалением Паша. – Но медсестра все же позаботилась о нем, попыталась вытащить осколки.

– Так в газете написали? – спросил дед, ухмыльнувшись.

– Да… – мальчик почувствовал, что Александр Валерьевич вот-вот вновь его разочарует.

– Враки всё! Это она так, для приличия! Якобы героиня! Твой батя третий танец в раю плясал в момент, когда она обратила на него внимание! Это ещё повезло, что хоть молодая сидела. Если бы ей было за сорок, мы бы сейчас и ведать не ведали, что нет больше Алеши. А он бы всё разлагался там у них вместе с их дурацкой лечебницей.

– Надеюсь, убийцу поймают и накажут по справедливости!

– Что?! – изумился дед. Он посмотрел в наивные мальчишечьи глаза и громко рассмеялся.

– А что смешного?!

– Да нет, никто этим не будет заниматься.

– Но, но как же суд? Как же строгость закона?! – возмутился Паша.

– Слушай, ты, наверное, мал ещё для этого, но я все же расскажу. Нет у нас в городе никакого суда. Был когда-то… Но его стены уже много лет не знают никаких судебных дел. Теперь там играют в карты. И не случайные люди пару раз в день, а заядлые картежники с раннего утра и до глубокой ночи.

– А что же закон?! Что с ним? С убийцей вообще хоть что-нибудь будет? – каждый новый ответ деда порождал все новые и новые вопросы у мальчика, а также все сильнее отбивал желание спать.

– А ничего! Всем плевать. Бегает убийца – и пусть бегает. Ну, убил и убил. Его дело.

– А если он еще кого-то убьет? – ужаснулся Паша.

– Главное, что не меня!

– С чего вдруг такое отношение?

– Если не понял, это не моя позиция. Просто каждый житель этого города именно так и думает, – объяснил старик.

– Но не я! – поспешил с признанием мальчик.

– И не я… – ответил дед и затих.

– Это ужасно! Это кошмар! Это позор! – прервал тишину громкими восклицаниями Паша, а затем спросил: – Что будет со всеми нами в этом городе?

– Ничего хорошего. С каждым днем этому место все хуже. И нашему дому тоже…

– Как?!

– Понимаю, ты и не заметил. Опиши его.

– Наш дом – каменно-деревянное двухэтажное строение. Внизу у нас прихожая, гостиная, кухня, ванная с туалетом, спальня родителей и комната Маши и Насти. Вверх по лестнице живем мы с тобой. Внутри достаточно тепло и уютно. Снаружи у нас есть свой небольшой дворик. Похоже, это всё…

– В целом верно, но как же мелочи? Это здание потихоньку разваливается. Дерево гниет, а камень осыпается. Фундамент постепенно опускается под землю, – рассказал дед.

– Но ведь каждый дом такой…

– Любишь равняться на остальных… В том-то и дело, что весь город постепенно загнивает. И это неправильно.

– Прости, я не подумал… – Паша испугался, что мнение Александра Валерьевича о нем изменится в худшую сторону.

– Ничего страшного. Теперь ты знаешь больше, но это всего лишь верхушка айсберга. Пройдет время – расскажу побольше, – пообещал старик.

Мальчик хотел было запротестовать и потребовать всю правду со всеми прилагающимися к ней объяснениями прямо сейчас, но в этот момент к ним с Александром Валерьевичем подошла Маша. Она была на пять лет старше брата, а внешне, как и он, походила больше на отца, нежели на мать, от которой ей достались лишь выразительные зеленые глаза. Девочка была достаточно высокой и красивой, да и умом особо Паше не уступала, несмотря на пренебрежительное отношение со стороны деда. Он то и дело говорил, что она надышалась всеразрушающей атмосферой города, да и вовсе называл её испорченным ребенком.

– Что тебе надо, убогенькая ты наша? – вновь воспользовался случаем старик.

– Перестань уже меня так называть, старый дурень! – ответила собственным выпадом Маша.

– Ты не лучше меня!

– Но и не хуже!

– Повторяю в последний раз – что тебе надо? Не видишь что ли, что мы с твоим золотого ума братом беседуем?

– Я все прекрасно вижу и тем более слышу. Просто мама просила передать, что хочет, чтобы вы написали прощальные письма папе. Мы вложим их ему в гроб во время похорон. Это будут наши последние слова ему, то, что мы хотели бы сказать, если бы получили ещё одну возможность увидеться с ним, зная, что на этом всё, – объяснила Маша.

– Ой, да будут письма, топай уже отсюда, – без какого-либо сочувствия дед взял внучку за плечо и подтолкнул к двери. Та посмотрела на него злобно, но сопротивляться не стала. Паша безмолвно наблюдал за происходившим. Он понимал, что ему следовало бы вмешаться и заступиться за сестру, но внутренняя всепоглощающая робость не позволяла ему и рот открыть.

Стоило старику выставить Машу за дверь, как от скованности мальчика не осталось и следа:

– Быть может, нам стоит нанять сыщика? – спросил он. Несмотря на все, что рассказал Александр Валерьевич ранее, его надежда на то, что убийца ещё может быть наказан, сохранялась.

– Увы и ах! Людей этой профессии у нас в городе нет.

– А если вызвать из столицы, а?

– Хотел приберечь это на потом, но не судьба. Поделюсь с тобой ещё одной кислой долькой. Наш город окружен густым, едва ли проходимым лесом, и связи со столицей нет. Не у многих хватает духа, отваги, чтобы отправиться в путь. Уж не знаю, удается ли им пробраться сквозь простирающиеся на километры деревья, но назад ещё никто не возвращался, – рассказал, не отрывая глаз от пола, старик.

– Получается, мы отрезаны от остального мира, – тяжело вздохнув, заключил Паша.

– Да.

– И как нам быть? Почему бы не проложить путь?

– Как нам быть? Никак. Проложить путь? Кому? Нам двоим, что ли? Мы не потянем. А остальных горожан это мало волнует. Живут в городе и живут. И хорошо им, наверное…

– Тогда я сам поймаю убийцу! – закричал мальчик, почувствовав, что его дед все сильнее погружается в грусть. – Что нам известно?

– Вот как!? Ну, – Александр Валерьевич почесал свою лысину, – у убийцы были темно-зеленые туфли. И… это всё. В остальном самый обычный гражданин. Ну, ухоженный. Теперь точно всё, – подыграл он.

– Не недооценивай мои способности! Я все пойму! – слегка воодушевился Паша.

– Ну, всё, успокойся, пока на крики мать не прибежала! Я в тебе не сомневаюсь! Пойдешь со мной завтра к дяде Сереже? – спросил вдруг старик. – Все же надо навестить, возможно, его даже на похороны брата отпустят. А заодно расследуешь убийство, осмотришь место преступления!

– Я пойду! – с энтузиазмом ответил Паша, а после задумался: – Деда, а нас не убьют, как папу? Он ведь в лечебнице и был застрелен…

– Вот… – Александр Валерьевич хотел было что-то сказать, но услышал неожиданно громкие возгласы Маши.

– Опять старый забудет! Скажи ты ему! – говорила она матери.

– Ты! Я?! Забуду?! Я все помню! Написать письмо – будет сделано! – после этих слов дед, по-видимому, решивший, что и правда следует избавиться от задачи, пока он ещё о ней помнит, удалился.

За время разговора Паша сильно сблизился с Александром Валерьевичем и потому увязался вслед за ним, просто чтобы подольше побыть в компании старика. К сожалению для мальчика, тот захлопнул дверь прямо перед его носом, а затем закрылся на замок. Пашу такой расклад не особо устроил, так что он прибегнул к хитрости и попытался достучаться, говоря, что хочет, чтобы его любимый дед помог ему с письмом. Спустя минут пять, так и не дождавшись никакого ответа, Паша ушел писать письмо в гостиную.