— Я поел у родителей, — прохожу к елке, которую она пытается собрать, видно, не все получается. — Могу помочь, — предлагая помощь, забираю у нее из рук ветки. Диана спешит объяснить, что ветки нужно установить по цветам…

Не оттолкнула, не закрылась, не сбежала…

— Как прошел твой день? — расставляя ветки, интересуюсь я.

— Неинтересно. Я весь день занималась, моя голова пухнет от полученной за последнюю неделю информации, — ее улыбка заставляет меня улыбаться.

— Пригласи подруг в гости, — предлагаю Диане, а с ее губ пропадает улыбка. — Что не так?

— Не думаю, что они захотят со мной общаться, — ведет плечами. — Я для них обманщица, — смотрит мне прямо в глаза. — Они доверяли мне свои тайны, а я им не рассказывала о себе правду, — Диана говорит спокойным голосом, но я чувствую, что за этим спокойствием скрываются переживания.

— Поговори с ними, расскажи правду. Если они настоящие подруги, выслушают и поймут, — скидываю пиджак, он мешает дотянуться до макушки ели.

— А если нет? — Диана подает мне верхние веточки, они самые маленькие.

— Значит, в твою жизнь придут новые подруги, — забирая из ее рук ветки, оглаживаю нежную кожу пальцами. Диана вздрагивает, поднимает на меня взволнованный взгляд. Внутри каждый нерв натягивается. В моих мыслях ветки летят на пол, я прижимаю ее к себе, впиваюсь в податливый нежный рот…

— Ты прав. Завтра им позвоню и приглашу в гости, — Диана разволновалась, мое прикосновение не оставило ее равнодушной.

— Завтра тебя могут вызвать к следователю, — пришлось сказать, а ведь не хотел ее волновать раньше времени. Лишь на миг я уловил панику в ее глазах, но она тут же взяла себя в руки.

— Мне придется давать показания?

— Возможно, — не хочу раньше времени сообщать, что ей могут устроить очную ставку с Каримом. Лично я не вижу для этого оснований, но мое мнение может не совпадать с мнением следователя. — Завтра я поговорю с Романом, постараюсь убедить, чтобы тебя не трогали. Вряд ли ты что-то знаешь о делах деда, а твои подозрения относительно смерти отца — всего лишь подозрения. Пусть вызывают внуков, те действительно могли что-то видеть или слышать.

— Тогда позвоню девчонкам послезавтра, — делает вид, что ее не тревожит приглашение в следственный отдел.

— Послезавтра моя компания отмечает Новый год в ресторане, я хотел бы пригласить тебя пойти со мной. Пришло время представить всем свою жену, — Диана смотрит на меня удивленно. — Ты не против?

— Я не готова, — произносит она. Не буду скрывать, что меня задевают ее слова. Сам виноват, что держал ее столько лет в тени, вывел в свет Алину, представил ее женой, теперь хочется все изменить, но Диана ставит препятствия, которые приходится постоянно преодолевать.

— Я буду рядом. Когда-нибудь тебе придется выйти в свет, — даю понять, что прятать ее больше не собираюсь. Как только минует угроза, она будет вращаться в обществе, где каждый будет знать, что она моя жена.

— Я подумаю, — между нами возникает небольшое напряжение, не пытаюсь его убрать, само пропадет.

— Что теперь? — засовывая последнюю ветку в «пазл».

— Гирлянда, — вытягивает из коробки тонкий проводок с лампочками.

Сто метров? И сколько часов мы будем ее мотать? Несмотря на мои опасения, что заночевать нам сегодня придется под елкой, управились мы минут за тридцать.

Дальше идут новогодние шары и игрушки. На часах двенадцатый час ночи, а мы только закончили наряжать елку. Диана расставляет оленей, снеговиков… Включает гирлянду и бежит выключать свет. Засунув руки в карманы, любуюсь нашим творением. Вполне неплохо для первого раза. Огонь в камине добавляет романтизма и уюта.

— Красивая… — выдыхает Диана, подходя и останавливаясь рядом со мной.

— Красивая — ты у меня, — развернувшись к ней, гляжу в красивые большие глаза. Руки в карманах сжимаю в кулаки, потому что сложно стоять. Кровь закипает от желания сжать ее, зацеловать, раздеть…

Борьба проиграна еще до ее начала. Делаю шаг, притягиваю ее к себе. Второй рукой зарываюсь в пышные волосы. Диана замирает, хватает носом воздух. Если бы она была такой же подлой, как члены ее семьи, она могла бы меня погубить. Ни одна женщина до этого дня не имела надо мной такой власти.

Накрываю ее губы поцелуем. Глотаю ее дыхание, упиваюсь нежностью ее рта. Хочу ее до безумия. Остатки разума напоминают, что мне нужно держать себя в руках. Как это сделать? Мне сносит голову от ее вкуса, аромата, шелковистости кожи. Нужно ее отпустить, пусть бежит в свою комнату. Цепи, что держали закованной мою волю, падают к ее ногам. Не могу больше…

Глава 72

Эльдар

Что ты делаешь со мной, девочка? Мои инстинкты пора заковать обратно в цепи, пока я не перешел черту, а ты не отталкиваешь, не пытаешься сбежать! Ты хоть понимаешь, что мои тормоза могут полностью отказать?

— Иди ко мне, — шепчу в приоткрытые губы.

Вдавливаю ее в свое тело, упиваюсь каждым вздохом, легким стоном. Мои руки проходятся по ровным красивым изгибам. Отступая назад, падаю на диван, увлекаю за собой Диану. Она вскрикивает, на миг ее взгляд начинает трезветь. Пока она не успела опомниться и сбежать, усаживаю к себе на колени, зарываюсь пятерней в каскад волос на затылке и прижимаюсь к самым вкусным на свете губам.

Вот так…

Да…

Отвечай мне…

В моей жизни было много женщин, но я никогда не терял голову, не отдавался полностью ощущениям. С ней все по-другому: безумно вкусно, чувственно, страстно — несмотря на ее неопытность.

Ее несмелые ласки языком становятся все более уверенными. Отдельное удовольствие учить ее науке страсти. Диана станет отличной любовницей, в нее природой заложено женское чувственное начало.

Тонкие пальцы упираются мне в грудь. Не хочу отпускать. Зверь внутри меня рвет тело и органы, требует сжать сильнее, уложить на диван, сделать своей! Такое ощущение, что вся кровь прилила к члену. Толчками пульсирует в нем, требуя получить разрядку. Сложно в таком состоянии ухватиться за остатки разума.

— Все в порядке? — неестественно хрипло звучит мой голос.

— Да, ты мне вздохнуть не даешь, — улыбнувшись, хватает открытым ртом воздух. А потом сама тянется к губам. Это как контрольный в голову. В мозгах туман.

Мне ее всю хочется целовать, не вижу причин себе отказывать.

— М-м-м, — срываю с ее губ стон, когда начинаю целовать за ушком. Прохожусь языком по раковине уха. Прикусываю и втягиваю в рот мочку. Замечаю, что Диана закусывает край губы. Это очень эротично. Толкаюсь окаменевшим членом ей в бедро. Это происходит инстинктивно. Не хочу напирать, но сдержаться сложно.

Спускаюсь поцелуями к шее. Царапаю щетиной нежную кожу, на ней остаются красные следы. Хочется оставить на ней следы страсти, пометить. Пусть каждый знает, что она моя.

Никакие следы на коже женщины не сделают ее моей, если она сама этого не захочет. Когда женщина мыслями и чувствами принадлежит мужчине, любой другой самец это поймет и не станет приближаться.

Поддев край ворота блузки, тяну его вниз, оголяю плечо и ключицу.

— Здесь я тебя еще не целовал, — прикасаюсь губами к прохладной коже. Она везде совершенная. Я хочу добраться до сердцевины ее нежного и чувствительного тела. Потрогать ее там, попробовать на вкус, поласкать языком, но мой внутренний голос предупреждает, что я тороплюсь, пора сбросить обороты.

Пьяный и невменяемый от аромата ее тела, я продолжаю ее ласкать: шея, плечо, ключица… Прохожусь языком по бархатистой коже. Ловлю ее дрожь. Она наверняка уже влажная там, готовая для меня…

Эти мысли опасны. Хоть головой о стену бейся, чтобы перебороть туман в мозгах. Я могу напугать Диану…

«Сегодня только поцелуи!» — приказываю себе.

— Я хочу тебя слышать. Дай мне понять, что тебе нравится, — прохожусь большим пальцем по нижней губе. — Ты очень чувственная, Диана, — моя откровенность ее смущает. Жду, что попытается сбежать, но она остается на месте. Диану снедает любопытство, ей хочется получить опыт, но она пока к нему не готова.