— А, проснулась? — в кухню входит Алина, портя своим присутствием аппетит. По ее настрою понятно: без ссоры не обойтись. — Опять, как крыса, ешь? — насмехаясь, приближается ко мне. — Не заметила, что тебя даже за один стол с нами не зовут? Будь в тебе хоть капля гордости, уже давно покинула бы этот дом, — ее слова не задевают, но мне хочется ответить. Алина не понимает, что я молчу только из уважения к старшим в этом доме, но с каждым днем сдерживаться все сложнее.

— Меня не зовут, а с тобой не хотят садиться за один стол. Ты не заметила, что я не единственная, кто избегает твоей компании? — подув на пюре, засовываю вилку с толченой картошкой в рот. Лицо Алины краснеет, учащается дыхание. — А если мы говорим об уважении, не хочешь рассказать, как заставила Эльдара жениться на тебе? — высказываю свою догадку. Чем чаще об этом думаю и наблюдаю за ними, тем больше убеждаюсь, что нет между ними любви. Алина одержима мужем, а Гасанов… А Гасанов неспособен на любовь.

— Да как ты смеешь со мной так разговаривать?! — добавляя децибелов в голос, орет Алина. Видимо, мои слова попадают в цель.

— Я первая жена, не поленись, почитай, как тебе следует себя вести, — откровенно поддеваю вторую жену. Жаль, что наш спор мешает нормально поесть.

— Ты никто! Если бы твой проклятый дед не обворовал Эльдара, твоего духу не было бы здесь! — правильно говорят, хочешь узнать правду — разозли человека. Хотелось бы узнать подробности, но вряд ли я успею настолько сильно разозлить Алину.

— Я никто? — улыбаясь. — Юридически я законная жена Эльдара, а ты всего лишь любовница, — бью по больным точкам, я уже поняла, что именно сводит Алину с ума.

— Ты никто! — бьет ладонями по столешнице, тарелка с остатками еды подпрыгивает, приходится ловить, пока не упала. — Эльдар даже не притронулся к тебе, какая ты жена?!

— Если я не жена, почему это тебя так задевает? Наслаждайся своим статусом и радуйся, что он не приходит в мою постель, — откусываю от сыра, медленно пережевываю.

— Он никогда не придет в твою постель! — будит весь дом своим криком. Хватает мою тарелку и разбивает о кафельный пол. Остатки пюре и салата разлетаются по всей кухне вместе с осколками фарфора.

— Можешь быть в этом уверена. В моей постели его не будет. Я не стану подбирать после тебя объедки, — как назло, в этот самый момент в кухню входит Эльдар. Наверняка он слышал мои последние слова. Смотрит так, словно хочет испепелить. Мне стыдно лишь перед старшими, которых наверняка разбудили крики этой истерички.

— Эльдар, — быстро ориентируется Алина, на глазах уже блестят слезы, — она меня провоцирует, доводит до нервного срыва! Она специально это делает! Она хочет, чтобы я потеряла нашего ребенка…

Глава 17

Диана

Никогда в жизни я так сильно не болела. Раньше кашель и насморк, преследующие меня во время болезни, не доставляли особых хлопот. Все свои простуды и гриппы я переносила на ногах. В детстве меня лечила Фарида, заваривала травы, поила сиропами, растирала грудь жиром или ставила медово-водочный компресс, после ее лечения я быстро шла на поправку. Последние два года вроде и вовсе не болела, а тут слегла.

Последним четким воспоминанием всплывало в сознании, как я шла на кухню, держась за стену. Меня знобило, я никак не могла согреться, хотелось горячего чая. До кухни я не дошла, где-то на подходе к заветной двери мир погрузился в темноту. Как оказалось, мой организм плохо переносил высокую температуру: бред, судороги, жар, озноб, боли в мышцах — не полный спектр ощущений. Моментами я приходила в себя. Ну, или думала, что в себе. Возможно, это тоже был бред или странные сновидения.

Первым таким бредосном было беспокойство Гасанова.

— Вызовите сейчас же врача! — кричал где-то поблизости Эльдар. Его громкий голос усиливал боль во всем теле. Мне хотелось сказать, чтобы он убирался, но смогла издать лишь тихий, почти неслышимый стон. — Почему раньше мне не сказали? — я не видела, кого он отчитывает. Посмотреть не было сил, почти сразу я вернулась в вязкую тишину беспамятства.

Во время следующего своего короткого пробуждения, которое никто не заметил, мне удалось подслушать разговор Гасанова с врачом.

— Я сделал укол, температура скоро начнет спадать. Как только я получу результаты анализов, тут же вам позвоню. Все препараты принимать строго по назначению, — незнакомый мужчина имел приятный голос.

— Вы уверены, что ей не нужна госпитализация? А если состояние ухудшится? — этот требовательный голос был мне хорошо знаком.

Я удивилась, услышав его в комнате. Я ведь в своей спальне? Сил не было, чтобы подсмотреть. Ощущение, что на веки мне поставили пудовые гири. Все-таки мне удалось разлепить немного веки, мир плыл в темной дымке, лишь тусклый свет ночника не давал запаниковать. Если я вижу, значит, не ослепла. От небольших усилий начала раскалываться голова, несмотря на боль, веки тяжелели, меня клонило в сон.

— Не переживайте, нет необходимости везти вашу жену в больницу, — говорил доктор.

«Переживает? Ну, конечно, больше Эльдару заняться нечем», — прежде чем провалиться в утягивающую меня темноту, я мысленно усмехаюсь.

Голос доктора я слышала не в последний раз. Он приходил каждый день, а может, и несколько раз в день, чтобы сбить температуру.

— Когда она придет в себя? Два дня уже в таком состоянии! — голос Эльдара врывался в мое вязкое от тяжелого сна сознание. — Если это простуда, объясните, почему она так тяжело ее переносит?

— Я вам уже говорил, у нее низкий гемоглобин, высокий уровень… — перечисляет все плохие показатели в анализах. — Организм ослаблен. В последнее время у вашей жены были физические, эмоциональные или психологические нагрузки?

— У нее была тяжелая сессия, — не теряясь, отвечает Гасанов. Ну, конечно, во всем виновата учеба. Может, мне еще и учиться запретим?

— Она хорошо питалась последнее время? — интересуется врач. Чувствую на себе их взгляды. Стараюсь дышать ровно, чтобы не выдать себя.

— Я не следил, — говорит правду Эльдар.

— Тогда не будем исключать какую-нибудь новомодную диету, которыми последние годы все чаще грешат современные женщины, — с неодобрением в голосе. — Как следствие — снижение иммунитета и тяжелое течение болезни. Как только ваша жена поправится, заставляйте ее больше времени проводить на свежем воздухе, чаще отдыхать, а главное — правильно питаться, — начинает перечислять, что должно быть в моем рационе. Собираюсь прислушаться к советам доктора, мне не понравилось болеть, я не хочу повторений.

— Спасибо… — благодарит Эльдар, уходит проводить доктора, а я вновь засыпаю, но прежде убеждаюсь, что нахожусь в своей комнате.

Следующее пробуждение было самым неприятным. Услышав голос Алины, я мечтала вернуться в спасительную тишину, но, как назло, беспамятство не спешило меня забирать.

— Эльдар, что ты здесь делаешь? — ее возмущенный высокий голос резал мои барабанные перепонки.

— Ты еще не уехала? — когда глаза закрыты, то звуки воспринимаются острее, я слышала в голосе Гасанова скрытое раздражение. Я также заметила, что наш супруг не ответил на вопрос «любимой» жены.

— А нужно? — взвизгивает Алина. Начинается…

Могли бы уйти и ругаться в своей спальне.

— Не знаю. Спроси у своих родителей, это они хотели провести с тобой выходные, — бросает безразличным тоном.

— А тебе все равно, уеду я или нет? — как же не хватает картинки, приходится рисовать выражения их лиц в голове. Подглядывать не решаюсь, да и сил нет. Температура опять поднимается. — Врач сказал, мне нужны положительные эмоции, где мне их взять? Вместо того, чтобы проводить время со мной, бегаешь проведывать эту болезную!

— Не кричи, — тихим угрожающим тоном. — За положительными эмоциями ты собиралась съездить домой. Я тебя отпустил, в чем ты меня пытаешься обвинить, Алина?

— Я лучше останусь дома!

— Оставайся, только не врывайся ко мне в кабинет и не мешай работать, — слышу отдаляющиеся от кровати тяжелые шаги.