Гирь вычёсываться обожал – охотно подставлял бока и спину под две здоровенные пуходёрки. Мальчишки на два голоса стенали в доме, борясь с последствиями пребывания там ундины, а Полино настроение потихоньку улучшалось.

– Так ему и надо! – пробормотала она, впрочем, уже без прежнего запала.

А когда Пашка, вынося вытряхивать покрывало, случайно обмотался им и долго ворчал, разматываясь да отряхиваясь от цепкой ряски, и вовсе сменила гнев на милость.

– Помочь? – окликнула она брата.

Тот охотно согласился, и Нина, наблюдая за ними, легонько усмехнулась – Полина явно ревновала брата к Мишке.

– Ну, ещё бы! Так-то они всегда вместе, а тут, получается, всё время с ними третий-лишний.

– Граждане! А я придумал, что нам сделать с птицеловом! – вывалился из дома радостный Мишка с половой тряпкой.

Нина, которая как раз уносила в сарай щётки, сделала вид, что ушла очень далеко и вроде как ничего не услышала, а Пашка дёрнул на себя покрывало, накинул на голову болтуна и прошипел:

– Погромче ещё поори, чтобы уж все слышали!

А Полина снова приняла безразличный вид, словно её всё это вовсе и не интересует.

Мишка, напротив, выпутавшись из покрывала и отряхнувшись от особо настырных останков ряски, с надеждой глянул на неприступную вредину Полину и заторопился:

– Надо сделать то же самое, что и с ундиной, но в птичьем виде! Человечья голова на птичьем теле! И так сделать, чтоб голова поворачивалась! Ну, помните, птицы в старых фильмах «Садко» или «Варвара-краса»?

ПП сфокусировались, прищурились и…

– Классно будет! – решительно заявил Пашка, покосившись на сестру.

Та чуть повредничала:

– Ну, я поняла, что ты хочешь что-то вроде птицы-сирин или алконоста из сказок показать… Только помнит ли он, что это такое…

– Да если даже и не помнит, прикинь, приходит он к месту – там ловушка его, разломанная на куски, а над ней птичка сидит такая… Голову к нему поворачивает, а там – лицо!

– Паш, ты не забывай, он профи! В чём в чём, а уж в птицах разбирается! То есть выглядеть всё должно исключительно натурально! – попыталась возразить Полина. – И лицо? Это же не голову от куклы барби приставить…

Мишка разулыбался.

– Насчёт птицы не волнуйся! У бабули в доме есть старое чучело какой-то лесной птицы. Куропатка, что ли… но крупненькая такая, увесистая. А вот голова там такая… условная. Видать, кто-то не умел толком делать, и клюв не на месте, и глаза в разные стороны смотрят. Бабушка её сразу выкинуть хотела, да забыла, а когда она недавно в тот дом вернулась, я на чердак лазил и нашёл эту чудо-птицу.

– Ну? – это меняло дело, и Полина решила, что потом на Мишку позлится. Найдёт, на что, и непременно рассердится… А сейчас надо бы и делом заняться. – Так, чего вы расселись? Что время теряем? – деловито уточнила она.

– Как «чего»? Отдыхаем от уборки! «Там ещё начисто вымыть надо», —уныло протянул Пашка. – Может, поможешь?

– Неа! Сам домывай! А у меня идея про голову появилась! – Полина всё-таки немного повредничала напоследок и поспешила со смартфоном в дом.

Нина утрамбовала Гиреву шерсть в особый пакет и отряхнула руки.

– Задачечка… И что мне делать? Остановить этих гавриков или я ничего не слышала и не видела? С одной стороны, надо бы остановить. У человека родимчик может приключиться, если он узрит птицу с человеческой головой, а с другой стороны… Скольких он уже сгубил и сколько ещё погубит? Опять же… рыбак мог потонуть от их ундины, а этот? Тонуть в лесу негде, сердце у него явно в порядке – ещё бы, столько по лесам лосячить… А если медвежья болезнь прихватит, так это ж сплошная польза: и удобрение, и экстренное очищение организма!

Она принялась рассуждать: – Вообще-то, если подумать, то тогда и собак крупных заводить нельзя: а вдруг кто-то захочет к тебе во двор залезть, а тут его песики напугают?

Наконец, Нина пожала плечами и приняла решение: – Я ничего не слышала! Может, и безответственно, зато на пользу природе.

Мальчишки изумлённо смотрели на экран смартфона.

– Это чё? Кукла? – уточнил Пашка у сестры, которая с гордостью предъявила им свой гаджет. На экране было фото девушки, исключительно похожей на настоящую!

– Ну, да! Куклы БЖД называются. Они, вообще-то, дико дорогие, но я нашла, что есть рекасты, то есть подделки. Вот такую голову можно купить, и издали это будет выглядеть очень даже натурально. То есть натурально сказочно! – Полина собой законно гордилась. – Надо будет только какой-то поворотный механизм придумать и в чучело его приспособить!

– Ну, это уже наша забота! – заверил её брат. – Ты, главное, голову раздобудь! Мишка, неси чучело! Будем сирина ваять!

Птицелов теперь заходил в лес, нервно озираясь…

– Что-то тут не так! Что-то сильно не так! То следы громадные, то страус! Ну, ладно, хотя и болтали бабы, что якобы в этом районе у кого-то тигр смылся, я в это не верю! Следы, скорее всего, могли быть от здоровенного пса… А вот страус был! Ну, это и логично – покупают сейчас кого только хотят! И страусиные фермы есть, и так могут завести, забавы ради! Вон, мне кого только не заказывают! И сов, и сычиков, и пустельгу! Охота просто так ради развлечения сокола иметь в квартире… вот дикие люди! А мне что? Мне не трудно! Ловить их не так, чтобы сложно, а уж как их держать будут – не моя забота!

Он с усмешкой повспоминал семейство, куда продал уже нескольких сов – двое детей в этой семье были большими фанатами Гарри Поттера, поэтому совами буквально грезили. Правда, почему-то долго птицы там не жили. Ну, так что за беда? Помрёт одна – можно купить следующую.

– Оно понятно, чего они быстро заканчиваются. Я ж им говорил, что курицей магазинной сов не кормят… Кура фабричная – она жир-на-я! Там прямо в мясе жира полно, и его не обрезать. А совам мыши нужны да насекомые, только кто ж меня слушает? А мне что, больше всех надо? Неее, я не такой дурак, чтобы клиентам нотации читать да распугивать! Да и потом мне же прибыль – сов в лесу хватает! А не хватит в этом лесу, пойду в следующий! – хмыкнул он. – Только понять бы, какая зараза у меня ловушки тут опустошает! Куда не приду, птицы забраны! Главное, вижу, что они там были: перья есть, помёт есть, а птиц и след простыл. Видать, какой-то конкурент завёлся! Вот гад! Ходит и мой доход ворует. Поймаю – все кoсти пересчитаю! – с злобноватой ухмылкой раздумывал птицелов, проверяя ловушки.

– Нет, ну, вы ж глядите! Опять пусто! Ну, погоди, подлая твоя рoжа! Ну, доберусь я до тебя! Тут чижи были и зеленушки, вот же перья лежат! Чижей и зеленух всегда можно продать… – бормотал он, осматривая нехитрые устройства, которые на «ровном месте» давали ему какие-никакие деньги.

К очередной ловушке он подошёл без малейших опасений и замер, присмотревшись. На пустой, непонятно перекошенной ловушке сидела птица. Он пригнулся и беззвучно потянул из рюкзака сетку.

– Птица! Какая-то непонятная птица! Чего это? Туман? – он удивился, когда заметил, что деревья вокруг подёрнулись какой-то дымкой. – Что за фигня?

Он осторожно, на цыпочках, чтобы не спугнуть, шагнул ближе, и вдруг птица начала поворачивать к нему голову.

Непонятные звуки, которые внезапно заполонили окрестности, вызвали толпы мурашек, мчавшихся по спине птицелова в разных направлениях. Негромкое совиное уханье перекрывал соколиный крик и ястребиный клёкот, а чириканье птиц заглушили какое-то заунывное завывание и скрип.

– Чё за… – птицелов не мог отвести взгляд от странной птицы, ощущая, что его кепка поднимается над головой на вставших дыбом волосах. На него вместо птицы смотрела девушка! Миниатюрное девичье личико на птичьей шее было до ужаса живым и равнодушным. Каштановые волосы, живые желтоватые глаза, яркие губы… и птичьи перья, которые начинались где-то с середины шеи, переходя ниже в густое оперение.