Орион яростно зарычал, и этот звук разжег во мне голод, разжигая мою жажду крови и побуждая меня брать все больше и больше.

Сет немного подвинулся между нами, не в силах ничего сделать, поскольку наш яд дважды обездвижил его, и Макс что-то крикнул. Но слова казались далекими и неясными, бледнея до ничтожности перед лицом жажды.

Это был всхлип, который вернул меня в себя, мягкий, болезненный звук, сорвавшийся с губ Сета, заставил меня отдернуться и оторвать Ориона тоже.

Орион снова бросился вперед, но я бросился ему на пути, и от меня вырвался рык, когда я оскалился и посмотрел на его окровавленное лицо. Он зарычал в ответ, напряжение между нами потрескивало в течение нескольких головокружительных секунд, прежде чем, наконец, он моргнул, наконец вспомнив себя.

Я почувствовал, как в нем угасает напор охоты, и связь между нами снова рушится. Я повернулась лицом к Сету, сжимая его горло своими руками и вдавливая исцеляющую магию в его кожу, борясь с притяжением уз ковена и глядя в его темные глаза.

Сет ухмылялся мне, как будто это была какая-то игра, в которой он участвовал, и я нахмурилась в ответ, извинения на моих губах, которые казались совершенно неадекватными.

— Сет, — начал я, но он закатил глаза, сбив мои руки со своей шеи, прежде чем смахнуть большим пальцем кровь с моего подбородка и засунуть ее мне в рот.

— В следующий раз тебе не удастся так легко застать меня врасплох, — насмехался он, прежде чем с важным видом двинуться обнаженным к Максу, который держал сумку, наполненную его одеждой.

— Он мой Источник, — прорычал я на Ориона, мой взгляд сузился, когда я пытался понять, что только что произошло и почему ярость, которую я должен был чувствовать, когда он вонзил зубы в мой Источник, не присутствовала в полной мере.

— Я знаю. Я не хотел… Я не был так увлечен охотой с тех пор, как впервые пришел. Не знаю, почему я вообще его укусил. Я искал это место, а не кровь.

Мы обменялись мрачными взглядами, и никто из нас не мог отрицать силу жажды крови и желания охотиться, которые только что заставили нас преследовать нашу добычу как одного.

— Есть причина, по которой нам не следовало создавать ковен, — пробормотал я.

— Сейчас слишком поздно что-либо предпринимать, — ответил он. — Я нашел несколько книг на эту тему, нам следует обсудить это подробнее, когда мы здесь закончим.

Я кивнул в знак согласия, пытаясь избавиться от чувства дискомфорта, которое смешивалось с приливом удовлетворения, кипящим в моей крови после этой охоты.

Земля содрогнулась, когда Дариус приземлился в форме Дракона, и я слегка нахмурился, встретив взгляд Ориона, в то время как остальные наши друзья подошли ближе на поляне.

— Это было… сильно, — сказал я голосом, достаточно тихим, чтобы его мог услышать только вампир.

— Я увлекся поисками этого места, и моя магия была на исходе, — тихо сказал он. — Я не хотел превращать это в настоящую охоту.

— Все в порядке? — спросила Дарси, сложив крылья, и подошла к Ориону, заметив кровь, окрашивающую его рот.

— Да, красавица, — ответил он, хотя его голос звучал так же неуверенно, как и мой. — Мне просто захотелось пить, и дворняга встал у меня на пути, прежде чем я смог попробовать вкусную еду. — Он вытер лицо рукой, покрытой магией воды, стирая кровь, прежде чем притянуть ее к себе для поцелуя.

Звук тяжелых лап, ступающих по деревьям, донесся до нас, когда Джеральдин приблизилась к кроваво-красной стене в своей форме Цербера. Ее три гигантские головы поднялись как одна и испустили три победных воя, которые пронзили неземную тишину этого места, прежде чем она снова приняла форму Фейри и уперла кулаки в бедра.

— Ей-богу, вот оно, — проворковала Джеральдин, когда Ксавьер, Тайлер, София и Уошер последовали за ней сквозь деревья.

— Боже, какие на вид твердые кирпичи, — прокомментировал Уошер, начиная несколько выпадов, и Ксавьер сделал резкий шаг в сторону от него.

— По крайней мере, это место не чертовски жуткое и, по слухам, не убивает каждого, кто входит в его стены, — сухо сказала Тори, подойдя ко мне, и мои губы дернулись от веселья. Мне было интересно, осознала ли она, как держалась в эти дни, с поднятым подбородком и вызовом, сверкающим в ее взгляде, который, казалось, бросал вызов звездам снова попытать счастья с ней. На ней были доспехи Феникса, а меч висел на поясе. Глядя на нее и Дарси, нельзя было отрицать, что они были монархами даже без корон на головах.

— Это… великолепно, — заявила Джеральдин, ее голая задница смотрела на всех нас, кто собрался позади нее.

Дариус принял форму Фейри, и Макс бросил ему свою одежду, чтобы уговорить Джеральдин вернуться в ее.

Когда все снова оделись и Дариус закинул топор за спину, мы пошли вдоль стены.

Тори осталась рядом со мной, отпуская ехидные замечания о том, кто решил спрятать Камень Гильдии в этом адском месте, и узел дискомфорта в моей груди медленно расслабился в ее обществе. Она ничего не сказала о том, что я одичал и потерял рассудок из-за охоты с Орионом. Это был не ее стиль. Она просто гуляла со мной, отпускала плохие шутки и выгибала бровь всякий раз, когда я слишком долго молчал.

— Смотрите! — воскликнула Джеральдин, когда мы завернули за угол и оказались перед огромной каменной аркой, под которой висели две невероятно большие деревянные двери. Та, что справа, была приоткрыта, позволяя нам увидеть темно-красную улицу за ней и ничего более. — И вот мы вступаем в лапы смертельного проклятия, готовые встретиться лицом к лицу с судьбой в поисках одного-единственного камня, — прогремела Джеральдин.

Она даже не колебалась, когда проскользнула в дверь, Макс шел за ней по пятам.

— Не смотри так грустно, лунный друг. Иногда ты можешь быть со мной грубым, это нормально. Я неотразим, поэтому я знаю, как тяжело тебе, должно быть, пытаться всё время сдерживаться, — сказал Сет хмурому Ориону, обнимая его за плечи и ведя через следующие ворота.

— Да, Калеб считает, что противостоять Сету тоже почти невозможно, — согласился Дариус, следуя за ними вместе с Дарси рядом с ним. — Я видел, как он набрасывался на него и прижимал к земле, делая все, что только мог придумать, чтобы весь его рот был…

Его слова исчезли за воротами, и я слегка нахмурился, обмениваясь взглядами с Тори.

— Почему он так сказал? — пробормотал я.

— Как? — невинно спросила она. Слишком невинно. Тори никогда так не делала.

— Как будто я кусаю Сета… — Я замолчал, правда о том, что это было, прилипла к нёбу, когда я понял, что, вероятно, только собираюсь выкопать себе яму, сказав что-нибудь еще по этому поводу.

Ксавьер, Тайлер, София и Уошер проскользнули через двери впереди, оставив нас замыкать шествие.

— Как будто становится жарко, когда ты прижимаешь его к дереву и проводишь ртом по всему его телу? — спросила она, ухмыляясь мне.

Я споткнулся, добравшись до ворот, и нахмурился, глядя на нее, гадая, что она видела, что она догадалась. Или она просто вспоминала, как у нас было когда-то, и комментировала это.

Но все, о чем я думал, что собирался сказать в ответ на эту насмешку, так и не слетело с моих губ, когда я оказался внутри города Эрите, потому что двор из кроваво-красного камня, в который мы вошли, был совершенно заброшен.

— Дариус? — Крикнул я, и мой голос тысячу раз отразился эхом от стен, которые блестели, как будто мокрые, и от улиц, которые были бесконечно пусты. Наши друзья бесследно исчезли, и давящая тишина вселила в мое сердце страх.

Из лабиринта заброшенной каменной кладки не последовало никакого ответа. И когда Тори обнажила свой меч в мою сторону, ворота Эрите захлопнулись за нашими спинами.

ГЛАВА 18

— Блу! — заорал я, и мой голос эхом разнесся по улице из красного кирпича вокруг нас.

В тот момент, когда я переступил через эти врата, ткань мира изменилась, и я потерял из виду всех, кроме Сета.