— Ничего себе... — приоткрыл блондин рот от удивления. Ну, он-то о большинстве проблем в городе и не знал, так как его к тому моменту уже забрали верующие Ариссы. Да и я сам тоже не знал, сидя много лет затворником в замке. Помотав головой, блондин быстро пришёл в себя. — Ладно. Тогда нам нужно обсудить ещё и наши... силы.

Мы оба не сговариваясь болезненно простонали. Да, тяжёлая тема...

Проблема Анхеля заключалась в пути, которым он шёл, повышая свою силу. Если ещё будучи Рэдгиром он шёл по пути юниона, что сливался со своей маной и духом во время боя, то после послушничества он переквалифицировался в паладина.

Источником их силы был бог, которому они поклонялись и служили, а их изначальное развитие на других путях полностью вычищалось, не позволяя им к нему вновь вернуться. Жестокая система, и потому на неё ступали только сильно верующие, или не обладающие талантом к стандартным путям мага, юниона и мастера.

И, так как Анхель в этом времени не стал паладином и всё ещё является юнионом, он должен продолжать этот путь, полный для него неизвестности и... адаптации к забытой силе. Хотя ему в любом случае будет проще других, так как он обладает очень тесной связью со своим атрибутом, что способствует ускорению продвижения по рангам.

Со мной же... очень сложно. Я «инвалид», как называют подобных мне. Не обладая магическим даром, который есть у приличного процента населения нашего мира, Хорделита, мне не быть магом или юнионом. И даже мастером, которому нужно только тело и сильный дух, я стать полноценно не смогу. Моя тушка... она очень слаба. То есть, меня даже на моём ранге «Баронета» может легко избить деревенский пацан, так как мы с ним физически на равных. Хотя нет, я в худшей позиции. Слабые мышцы, хрупкие кости, и даже иногда с болью скачущее сердце. И это лишь только то, что осталось! Мамы с папой в своё время многое сделали, чтобы я не умер в младенчестве и смог "нормально" жить.

— За меня не беспокойся, — махнул я тому рукой, хмыкая. — Мне главное в качестве мастера добраться до ранга «Виконта», а там уже я смогу всё изменить.

А сам мысленно выругался. Ага, блин. Всего лишь. Мне предстоит рвать свою пятую точку ради прорыва на каждый ранг! Даже не так, на каждую ступень!

И всё же доверившись мне, братец кивнул. Задавать лишние вопросы он не стал.

— У меня же всего один путь — юнионы. И, так как мы обсудили дела первой необходимости... чем сначала займёмся?

— Супом, — услышав ответ, Анхель сначала выгнул в недоумении бровь, а затем громко хмыкнул. — Надо восполнить энергию.

***

Наш обед не ограничился только свежей ухой. Сразу по прибытию домой я приказал наготовить первые, вторые и третьи блюда в огромном количестве. Много мяса, много овощей и много вина, что должны будут подать нам между горячим и десертом. От столь многочисленных заказов на целый пир у Горекка, нашего старого дворецкого, мозг завис.

Стоит вот эта гора мышц во фраке с лысой головой, пышными седеющими усами и бакенбардами в холле и смотрит на нас своими прищуренными глазами, скрипя в голове шестерёнками в попытке переварить выданную информацию.

— Господин... к нам внезапно приезжают гости? — предположил единственный адекватный вариант этот амбал, от чего братец начал улыбаться. — Стоит ли подготовить к их приходу гостевые комнаты? Как скоро нам жд...

— Ты не понял. Это только для нас.

— Мы хорошо нагулялись, — а это уже сказал блондин, что так и не смог убрать улыбку с лица. — И потому сильно проголодались.

А вот теперь уже и стоявшие у ворот гвардейцы удивились, слегка повернув в нашу сторону головы. Хозяева, которые четыре с лишним года почти не вылазили из дома, мало ели и не активничали... НАСТОЛЬКО проголодались, что заказали яств на целый полк?

А Горекк... ну, это Горекк. Простой как две эльмины. Осознав всё сказанное, он по-отечески заулыбался и быстро поклонился.

— Сию минуту, милорды! Сейчас же прикажу всё подготовить! — и тут же стартанул в сторону кухни, но резко остановился и быстро вернулся к нам, потирая свою лысую голову. — Виноват, ваши превосходительства, но... во сколько подать обед?

Да, я скучал по немного глупому, но столь открытому мужику. И потому не удержался, тихо хмыкнув. А вот Анхель же в который за сегодня раз громко засмеялся, смущая двухметрового амбала.

— Через час. Сначала надо ополоснуться.

***

— Ополоснуться, — передразнил меня брат, как только отошёл дворецкий, а мы сами же поднялись по лестнице на второй этаж. — Да за десять минут можно вымыть каждый миллиметр своего тела! А ты о часе!

— Тяжёлые воспоминания? — с ухмылкой подразнил я того, по сути тыкнув палкой в очень болезненную тему каждого послушника Ариссы.

Как я читал, у её храмов были посты, в которых надо было мало есть, почти не разговаривать, и мыться всего минуту. Они так закаляли свой дух.

И судя по кривой гримасе блондина, закалка ему эта ой как не пришлась по душе.

— Не то слово. Ладно, встретимся за столом, — и, махнув рукой, отправился мыться самостоятельно.

Я же воспользовался теми, кому плачу за их заботу обо мне и Индрике. Слуги после переданного им приказа сразу же засуетились. Не прошло и пяти минут, как белая ванна была заполнена горячей водой, а мыльно-рыльные принадлежности уже находились в тележке.

У моей мамы был особый талант к подбору прислуги, потому каждый винтик в системе замка был на своём месте. И хоть сейчас случилась большая утечка кадров из-за урезанных финансов, всё равно остались те, кто поддерживают дом в тонусе.

— Как же хорошо-о-о... — просипел я, ощущая как кожу обжигает горячая вода после моего погружения в неё. Лишь руки, голова и часть груди была снаружи ванной, чтобы я не упал на дно полностью. Даже она для меня слишком большая... — Вот так бы и валяться десять... нет, двадцать лет.

Однако вскоре моё блаженство в одиночестве прервал стук в дверь. Три стука, пауза, новые три стука. И этот сигнал был настолько мне знаком, что сердце от нахлынувших воспоминаний сразу больно сжалось. Будто на нём открылась рана, давно покрывшаяся коркой.

— Заходи, Олли, — всё же смог я спокойно позвать её, сдержав голос от хрипотцы.

После моих слов дверь отворилась и взору предстала она. Высокая девушка с завязанным в хвост длинными прямыми волосами каштанового цвета, круглыми очками и в чёрно-белом рабочем платье. С лёгкой улыбкой на спокойном овальном личике она начала подходить ко мне.

Олли Норгерн. Моя личная служанка, выбранная моей мамой ещё когда мне было 7 лет.

Обычный слуга отличается от личного, ведь если первый мог уйти из замка, уволившись, то вот последний был со своим господином всю жизнь, являясь практически его собственностью. Чем отличается подобное от рабства? Ну, огромной зарплатой, выходными, полная поддержка от хозяина и помощь лучших целителей рода, если что-то случиться. Ещё над ним не властвовал ни дворецкий, ни главная горничная. Получая такую поддержку с привилегиями и обучаясь с самого детства, слуга становился самым верным помощником для аристократа.

— Вы сегодня были очень активны, мой лорд, — проговорила девушка приятным голосом, садясь позади меня. — Случилось что-то хорошее, раз вы спустя долгое время вылезли из своей берлоги?

Ах, да, как я мог забыть об одной значимой черте характера этой девушки — её язвительность. Каждый день она пыталась на чём-то меня подловить, как-то подразнить и вставить очередную остроумную шпильку на мои действия или же, наоборот, бездействия. А стоило довести меня до белого каления, эта зараза сразу отступала в своих словесных подколах, ждя когда я полностью остыну. И так по кругу, соблюдая при этом черту дозволенности.

И я даже не удивлён этому злому характеру, зная, что обучала её лично моя мама. Вспоминая как матушка вела себя с отцом и как она подразнивала того... и зная норов отца с его строгостью как лорда и страстной любовью к семье... я очень удивлён, что у нас с Анхелем нет братьев или сестёр.