— Ваши слова... шокируют, — наконец "произнёс" пепельноволосый, поглаживая свой подбородок и смотря на поверхность стола. — Во многое поверить сложно... но доказательств хватает. Теперь понятно почему вы так внезапно изменились и откуда вообще столько знаете о нашей гильдии и её членах. Каждого поимённо вместе с их отличительными чертами...
— Ты сам мне обо всех них поведал, когда мы...
— Вы говорили об этом. И хоть это «будущее», которое в этом времени не состоялось, я всё равно благодарю что вы позволили их всех с почестями проводить в последний путь.
— После всей вашей помощи это малая награда. Но давай перейдём к «настоящему», — перевёл я тему, скрестив руки на столе. — Полагаю, после наведённого нами с братом шороха вы со всеми крысами уже успели расправиться?
— Абсолютно все были истреблены. А самые опасные и скрытные были встречены вами ночью в замке.
Я на его прямоту захотел криво усмехнуться, но сдержался. И почему меня окружают такие прямолинейные лбы?
— И кто это такие были?
— Мы их называли «Номерные», так как они к друг другу обращались по номерам. Появились примерно два года назад, сразу начиная развёртывать свою информационную сеть. Раньше их было пятеро — последнего по цифровому значению нам удалось устранить примерно полгода назад.
— Род деятельности?
— Сбор всевозможной информации, заказы на массовые погромы, грабежи и рэкетирство. Подкуп должностных лиц для провозки контрабанды и последующей его продажи.
— Делали всё, чтобы превратить город в руины, — подвёл я итог всему сказанному. — Узнали кто их хозяин?
На наёмников, даже благородных, не похожи, слишком уж жирные у них артефакты были. Значит работали на чей-то род.
Вот только кто? Врагов-то у нашего рода до жопы: это и откусившие нашу прежнюю территорию аристократы; и точившие на нас зубы рода, когда отец основывал город; и те, кто получили от него и матерей по лицу за слишком длинные ручонки. Вроде один такой себе шрам на всё рыло заработал. Правда, что-то имя его и род вспомнить не могу. Чёртова амнезия...
— К сожалению, нет, — покачал головой из стороны в сторону Немой. — Никто из пленённых нами приспешников не смог выдать местоположение остальных. У них была клятва перед Мелитоем.
А, бог клятв и наказаний. Ему впору быть покровителем шпионов, так как те могут поклясться не выдавать ни единой информации о себе, хозяине и товарищах. И их, даже за попытку что-то вякнуть, может разорвать на части или сгнить за секунды. У бога не просто так приставка «наказание».
А ещё он любит коверкать клятвы на свой лад в нужный момент. Например, та же клятва Олли, что она никому не расскажет о нашем эксперименте. Конечно, если бы она дала её перед Мелитоем, он бы не мог сразу её убить, всё же и у богов свои ограничения есть. Но вот если бы она произнесла хоть одно слово, которое мы говорили во время всего эксперимента... эта псина могла и схитрить.
— Это всё, что мы смогли выяснить. И, милорд... смогли ли вы что-то выяснить... — не договаривая, он наконец поднял на меня свои глаза.
И в них пылала надежда... увидев которую я сразу покачал головой:
— Я знаю, что ты хочешь спросить, Алакей, но мне ничего неизвестно о судьбе наших родных. В месте искажения, сколько раз бы я на него не возвращался, почти ничего не было найдено. И так как я спустя множество лет так и не обнаружил ни одной зацепки... вывод напрашивается сам собой.
Родные... патриотизм у Немого и его товарищей возник не на пустом месте — он появился вследствие воспитания, в которое их родня с самого детства вкладывала преданность городу, в котором они родились. Родня, вкладывающая такое в своих близких из-за собственной веры в свои слова.
Только таких преданных городу людей и брали в тайную канцелярию.
— Я понимаю, милорд, — слегка кивает глава гильдии, оставаясь на лицо всё таким же спокойным, но теряя в глазах прежнюю надежду и заменяя её еле видимой грустью. — Мы уже давно смирились с их потерей. Но желание...
Ох, поверь мне, старый друг, я бы тоже хотел, чтобы мои родители оказались живы. Хочу вновь услышать как мама со свойственной ей зловредностью подшучивает над отцом, как на неё за подобное вновь ворчит мама Джувия, и как отец одной фразой заставляет их тандем замолчать, сменяя ругань на обильную краску на лице.
Помню как мы с братом однажды подслушали за дверью кабинета о чём разговаривают родители... тогда мы и поняли какими словами папка "заарканил" мам.
Но возвращаясь к реальности...
— Если у тебя нет больше вопросов, то пожалуй начнём обсуждать... вашу капитуляцию.
И вот тут взгляд парня вновь стал холодным и непроницаемым. Та слабость и надежда, которую он показал ранее, полностью исчезла. Сейчас передо мной не человек, как и я потерявший родителей в одном злополучном месте. Напротив меня сидит глава целой гильдии убийц, готовый встать горой за своих людей.
— Каковы ваши условия? — сухим тоном поинтересовался Немой, сканируя мою мимику как самый настоящий профессионал.
— У вас есть два варианта, такие же как и в «будущем», — сохраняя лёгкую улыбку и пребывая в некой настальгии от произносимой сейчас речи, я слегка поддался вперёд. — Первый вариант: вы предоставляете мне всю накопленную вами информацию, всё ваше снаряжение и даёте клятву моему роду, что более не посмеете заниматься прежней деятельностью и никому не расскажите о ней. В этом случае я снимаю со всех членов гильдии обвинения, ваши личности остаются неизвестны никому, кроме моей семьи, и я обеспечиваю каждого из вас деньгами, на которые можно вполне безбедно жить целый год.
Малая плата за всё ими сделанное, но на большее я пойти не могу, казна не резиновая. Мне итак придётся терпеть обвинительный взгляд Адлера, что будет ворчать по типу: «траты в никуда!».
— А второй вариант... вербовка? — полуутвердительно, полувопросительно спросил Алакей, уже поняв к чему я.
— Всё верно, — моё лицо тут же приняло самый серьёзный вид. — Алакей, мне нужна твоя гильдия и ваши навыки убивать всё, что движется, а что не движется — двигать и убивать. Ваше умение скрытно перемещаться, собирать информацию и устранять цели. Мой род нуждается в новом «Мраке».
На последних словах, которыми я задел старые воспоминания сероглазого, он поджал губы и ещё пристальнее вгляделся в мою физиономию.
И сохранял он своё молчание почти минуты три, пока в итоге не заговорил:
— ...Целых три года мы сражались за город и его жителей, как сражались наши предки. Сеять поля, торговать на рынке и жить обычной жизнью... мы к этому не сможем вернуться, — молодой человек, лишь немногим старше меня, впервые показал подобие улыбки, приподняв уголки губ. — Вы предлагаете нам исполнять долг под вашим управлением, как это делал «Мрак», и с учётом событий «будущего» это самое лучшее решение. Но перед тем как его окончательно принять, скажите мне, мой лорд, ради чего вы сами сражаетесь?
— Ради того, что мне дороже всего. Ради рода, — мгновенно услышал мой ответ Немой. — Я, семья, подданные и сам город — всё это часть рода. И ради его защиты и процветания я пойду на многое. Даже на убийство богов.
— Услышал бы кто ваши последние слова, то посчитал бы безумцем, — на этих словах мужчина начал медленно подыматься, чем заставил понервничать Люмьера, медленно положившего руку на эфес меча. — Но смотря на вас, я почему-то наполняюсь уверенностью в сказанном. И за таким человеком, что готов ради рода и города пойти даже на богохульство, я готов пойти.
Следом за главой гильдии поднялся и я, становясь напротив мужчины, что поправив синий шарф на шеи, преклонил колено и разнёс мысленную речь, которая дошла до меня и Люмьера, что выдал себя лёгким вздрогом.
— Я, Алакей Сайлент, клянусь перед родом моего хозяина, Агареса Рэдгира, в своей верности. Как новый глава тайной канцелярии, клянусь не опорочить имя бывшей главы, своей матери. Клянусь быть вашим клинком, вашим языком и вашими глазами. Я проводник вашей воли. Я ваш личный и преданный слуга, — он поднял на меня глаза, наполненные холодной решимостью. — Кровь, кости, душу. Во имя рода.
