Внезапно все образы исчезли, а телом я почувствовал тепло. Анхи обнимал меня, прижав к себе и ничего не говоря. Руки автоматически схватились за него, как за спасательный канат. Через время дрожь в руках прекратилась и я вернул себе самообладание. Поддержка дорогого мне человека хорошо успокаивала.

— Спасибо, — поблагодарил его за моральную помощь, а тот улыбнулся и кивнул, вскоре выпуская меня из объятий.

— Сейчас наше будущее другое, — попытался он меня приободрить. — Мы уже решили ряд проблем, что прямо сейчас влияют на ход истории.

— И надеюсь, что в положительном ключе, — устало сказал я, смотря через разбитое окно вниз. Даже улыбнулся, вспомнив как попросил удивлённого Люмьера с помощью своего атрибута бросить нас сюда. — Однако мы ещё не закончили. На сегодня у нас запланировано ещё много дел.

— Знаю, — присоединился ко мне за осмотром улицы Анхель, смотря на начавших проходить здесь бедняков и других зевак, смотрящих как несколько гвардейцев погружают в деревянную тележку стопки бумаг, папок и других канцелярских приблуд. — Ремесленники должны закончить с нашим поручением где-то через часа два. Чем займёмся до этого?

— Всё как по плану: переберём часть документов с цеха, продолжим проверку отчётов за прошлые месяцы, прикажем изъять из складов банд продукты и начать их подготавливать. Хотя есть ещё одна вещь, которую нужно успеть сделать до всего другого.

— И что это за дело, не требующее отлагательств?

Я же слегка отодвинул ворот дублета и, принюхавшись к себе, сразу скривился. Всё же лето на дворе, жарко.

— Помыться.

***

Кадия, трущобы

— Твою мать! Сука, ***, ***! — матерился лохматый мужчина с банданой на голове и потрёпанным мечом на поясе. Но ругался он тихо, чтобы проходящий мимо патруль стражи не услышал их в тёмном переулке.

Другие его товарищи тоже притихли, ждя когда законники пройдут мимо. И стоило тем удалиться, шайка из оставшихся после "чистки" головорезов облегчённо вздохнула. Всё они последние представители своих банд, что не были пойманы только из-за того, что были либо на задании, либо отдыхали в "своих" домах.

Сейчас же им приходилось прятаться по таким закоулкам, чтобы не попасться. Им даже стража не поможет, так как их глава «сел на измену», боясь что и его могут за шкирку схватить. Ведь дела, творимые им за всю его службу, не уступают по грязи самым авторитетным бандам.

Вот шайка и думала как разобраться со сложившейся ситуацией.

— Может, это, пойти сдаться? — предложил один из них, с красной повязкой на руке.

— Сдурел?! — прорычал крупный. — Думаешь тебя там по головке погладят и отпустят? Да *** там! Тебя там сразу в горы на добычу камня пошлют! Лет так на двадцать, не меньше!

— Так мы там сможем договориться! Надзиратели же там ещё более подкупные, чем стражники!

— Идея-то неплохая, — подтвердил бородач, что сидел рядом с этими двумя. Остальные же прислушивались к разговору.

— Вот-вот! — заухмылялся мужик с красной повязкой, что и подал идею о сдаче. — Мы сможем принести бабло и нас "случайно" потеряют. Ну или же мы там "умрём" под завалами. Не знаю, как они изощряются чтобы подделывать бумаги.

— И как ты с ними договоришься, если у тебя там всё отберут? Или всё в заднице пронесёшь? А может... Красный, у тебя что, схрон есть?

— Не твоё дело, Зуб! — рыкнул на здоровяка мужчина, злобно смотря на того.

— Успокойтесь! — выставил ладонь бородач перед двумя вспыльчивыми людьми. — Нам сейчас нужно работать сообща и думать как выбраться из этого дерьма. По отдельности мы тут застрянем. Навсегда.

И все замолчали. Они начали обдумывать новые варианты как выбраться из этой Ада. Да так, чтобы и рыбку съесть, и на...

Размышления собравшейся группы оборванцев прервались, стоило им увидеть фигуру, бесшумно зашедшую в этот тёмный переулок.

Лохмотья серых цветов с капюшоном и банданой на лице полностью скрывали личность пришедшего. Но ни его принадлежность, которую можно было легко определить по носимому им в качестве шарфа синему короткому тряпью на шее.

— «Хвост»? Что, тоже попёрли вашу конторку? — злобно гоготнул здоровяк, поднимаясь со своего места.

Он знал этих убийц, и что за хорошие деньги они могли убить любого. Точнее, любого преступника. Заказы на обычных горожан они не брали. Принципы, видите ли.

Медленно шагая, амбал дождался когда они с членом известной среди криминальных элементов гильдии убийц не подойдут друг к другу впритык.

— Или думали карманный лордик вашу базу не найдёт? Как видите, он даже «Глухарей» подсёк! Но ладно. Если хочешь присоединиться к нашей команде и попытаться с нами выбраться, то тебе стоит заплатить. Уверен, у таких, как вы бабло куры не клю...

— Осторожно! — попытался было предупредить товарища внимательный бородач, но было уже поздно.

Одним взмахом руки бандиту продырявили горло скрытым в рукаве кинжалом, и тот сразу упал на пол, захлёбываясь в своей крови и пытаясь заткнуть рану. Но следующий колющий удар в ухо достал до мозга своей цели и мгновенно умертвил мужчину.

Вся шайка, видевшая это, уже начала вставать... чтобы убежать. Никто не хотел вставать на пути у этой гильдии, что могла за ночь истребить втихую целую банду. Но снова было поздно.

Стоило только первым людям подняться, как на них с крыш двух домов, создавших этот переулок, попадали другие товарищи «хвоста», протыкая стоячих и убивая лежачих. Лишь бородач успел сориентироваться, доставая короткий поношенный меч и обороняясь против столь огромного количества убийц.

Сзади его прикрывал Красный, тоже успевший ускользнуть от атаки сверху и вытащивший два своих ножа.

Быстро оценивая ситуацию в виде хвостатых, зажавших мужчин в тиски с двух выходов, и параллельно отбивая точные удары членов гильдии в слабые места, бородач принял отчаянное решение: оттолкнуть своего союзника, и пока тот задерживает собой убийц, прорубиться через их строй и выскочить на свет, чтобы его поймали стражники. А там будь что будет!

Но только он хотел толкнуть товарища, как почувствовал резкую боль в виске. Её пронзил клинок развернувшегося к нему Красного, что на самом деле...

— Т-ты... — прохрипел свои последние слова бандит, видя как облик его "товарища" быстро растворялся словно мираж. Вместо него стоял человек в серых лохмотьях и синей тряпкой на шее.

Как только последний труп упал на холодный каменный пол, а пожитки шайки были забраны, «Синие хвосты» скрылись в тьме трущоб, возвращаясь на базу.

***

Немногим позже

Индрик

— Вы действовали слишком безрассудно! — не переставала ворчать Олли, сверля осуждающим взглядом мою тушку, валяющуюся в блаженстве горячей ванны. И параллельно этому наслаждению, я продолжал размышлять о том, как бы заткнуть словарный понос моей служанки. — Мало того, что самолично пошли руководить налётом на бандитов, так ещё и в своём состоянии вступили в бой с одним из них! А если бы вас ранили? Или того хуже, убили?! Вы представьте хоть как... м-м-м?!

Ничего лучше, кроме как подтянуть к себе за талию сидящую сбоку от ванны девушку и впиться своими губами в её, не придумал.

Накричать на Олли я не могу, ведь понимаю её беспокойство обо мне. Приказать закрыть рот близкому мне человеку, хоть и слуге, тоже не выход. А за рукоприкладство я бы сам себе свои руки и сломал. Меня воспитывали совсем по-другому.

Отец за косяки никогда нас с братом не бил, считая это плохим способом воспитания. Вместо этого он заставлял меня тренироваться до седьмого пота, так и наказывая, и развивая мои силы.

С Анхелем, которого распирает от энергии и восстанавливается он быстро, было интереснее. Его заставляли неподвижно сидеть на стуле и ждать, когда не нарисуют его портрет. А так как моя мама была человеком дотошным и любила подмечать любые детали в своих картинах, брату приходилось сидеть по три-четыре часа. Ну а мама Джувия же заставляла того обучаться игре на пианино, где тоже требуется большая усидчивость. Заодно с этими мучениями он тренировался контролю своего атрибута, учась сдерживать свои силы и не давать им манипулировать собой. И спасибо родителям за подобные "пытки".