Мглой бед неотразимых.

Как Див, накликать, притянуть

Век бед необозримых.

20 сентября 2004 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Как, в наши лета так лукавить?!

Помилуйте, что нам делить?

И зло с добром, увы, не сплавить,

И завистью – не удивить.

И что всем помощь, коль бесплатна?

Такую можно в счет не брать.

И мысль урока так понятна:

Доверчивость пора унять.

Пора с иллюзией расстаться,

И донкихотством не смешить,

И откровенностью, признаться,

Пора мне больше не грешить.

26 июля 2004 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Байконур

Самым первым,

военным строителям

нашей Армии.

1

Суровый край. Для ссылок – лучше нет.

(Кобзарь великий всё на ум приходит.)

Экзотики здесь яркой беден след,

И лишь энтузиаст её находит.

Здесь вид седых от пыли ковылей

Глаз радует, сайгаков бег на воле.

Вон, оторвавшись от своих корней,

Клубком несётся перекати-поле.

Вон одинокий саксаул стоит

Как символ вечной стойкости в пустыне,

Открыто своим видом говорит

О трудностях от веку и доныне.

И эта обмелевшая река —

Грязь, жижа – не усмешка ли природы?

За дымкой марева как будто воды

Бесшумно катятся издалека.

2

Голой степи раздолье, пески, да ветра,

Да морозов студеных свирепость,

Летом пекло иль адская просто жара,

Словно всех проверяют на крепость.

Да ведь мы получили в войну свой закал —

Кто в боях, у станка, в тисках глада,

А кто стайкой мальков средь бомбёжек, меж скал,

Познавая, в чём жизни отрада.

Тогда все подставляли друг другу плечо,

Добротой ограждая от горя.

Обнимали Победу потом горячо,

И она обнимала, всем вторя…

И опять было тяжко – в казахских степях —

Тем, кто первыми шли. И как сложно!

Космодром вырастал кораблём на верфях,

Но и тут героизм подсчитать невозможно.

3

Июльский стойкий зной принёс воспоминанья —

Наш тюратамский рай и ад.

Что удивительно – в те годы созиданья

Почти любой из нас ему был рад.

Сплошной энтузиазм! Ведь молодость и вера,

Чуть-чуть амбиций, гордость за страну.

И нам, безблатникам, суровой жизни мера

Казалась высшей целью и в строю.

И не понять теперь – детей как поднимали

Без холодильников и молока.

Работали. И жили, а не выживали.

И не о подвигах моя строка.

И мы шестидесятники. Но мы другие:

У нас была совсем иная быль.

Для нас воистину те годы – дорогие.

Мы не стирали на московских тротуарах клёшем пыль.

30 апреля 2004 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Романс

Коварных ваших глаз я видеть не хочу —

Я взгляда их боюсь, восторга в них бегу,

Но с откровением признания твержу:

«Забыть их не смогу. Забыть их не смогу».

Безумных ваших слов я слышать не хочу —

Соблазна их боюсь, их нежности бегу.

Но с упоением и радостью шепчу:

«Я их все сохраню. Я их все сберегу».

7 марта 2004 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

По поводу

…И Пушкин у Жуковского когда-то

Взял дерзко «гений чистой красоты»,

Добавил чувств и превратил в награду

Порыв своих восторгов и мечты.

А вариант единственный прощенья —

При чтении застыть от восхищенья.

2 марта 2004 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Избранным

Избави Бог тебя от яда искушений,

От скрытой зависти, что колет, как кинжал,

От неуверенности, ржавчины сомнений,

От клеветы и зла язвительных похвал.

Избави Бог тебя от тяжких испытаний:

От неба в заревах войны, от нелюбви,

От нищеты дорог, где нет зерна познаний,

От места и заслуг, когда те не твои.

Избави Бог тебя от краденого счастья

И от достатка, не добытого трудом,

От мимолётного, притворного участья

Тех, кто легко когда-то позабыл твой дом.

Избави Бог тебя от пошлости в деяньях

И от убожества мечты о барахле,

От благодушия души без состраданья,

Когда Россия всё по-прежнему во мгле.

13 февраля 2004 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Г. М.

Всегда прекрасен юбилей,

Хотя, признаться, и волнует,

И средь гостей, в кругу друзей

Особой красотой чарует.

Когда ещё услышишь ты —

Скромна, честна и так тактична.

И своим чувством доброты

Ты тоже очень необычна.

И если женщина в другой

И ум, и ясность глаз похвалит,

То это просто юбилей

Опять на откровенность тянет.

И в этот день добро тех слов,

Что от души, от сердца льются,

Залогом будет, как улов,

Что может чудом обернуться.

26 декабря 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

На твоём пути, мой милый,

Я голубкой белокрылой

Или бабочкой игриво

Проносилась пред тобой.

То берёзкой обернулась,

То красавицей сосной,

То удачей улыбнулась,

Обняла речной волной.

То ковром ромашек в поле

Чаровала, как дитя,

Ночью яркою звездою

Без конца светила я.

Тёплым ветром, как пушинкой,

Прикасалась нежно я,

В снегопад всегда снежинкой

Целовала я тебя.

Летним дождиком однажды

Намочила озорно

И всё пью из чаши жажды

Встреч, которых не дано.

Соловьём весной будила

И тревожила любя.

Ну никак, признаться, милый,

Не могу забыть тебя.

24 декабря 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Ноябрь

Природа замерла. А небеса —

За грязным меловым навесом.

Мгла расползается, прикрыв леса,

И давит всё кромешным прессом.

Густые сумерки уже с утра

Окраса дней упорно не меняют.

И хоть тепло и крепко спят ветра,

Но грусть, тоска одолевают.

30 ноября 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Эвридика и Орфей

1

О, как ты, как прежде, отважен и смел!

И снова в Аид сквозь заслоны прорвался.

Ты песню любви злобным стражам пропел

Иль словом одним на пароль отозвался?

Сумел разглядеть одинокий мой дом,

Почувствовать губ нецелованных нежность,

И слёз изумрудных паденье дождем

Полётом прервать, уносящим в безбрежность.

Я так и осталась загадкой для всех:

Молчуньей, и тенью, и тайной Орфея.

Мой милый! Не счесть было тысяч помех,

Но я устояла, любовь лишь лелея.

Ждала, всё надеясь. По воле Творца

О, сколько прошло бесконечных столетий!

И длилась невстреча с тобой без конца

В космических вихрях, в сетях лихолетий.