– Я старше на тринадцать.
– А ментально? Мне казалось, что служба и титул наследника давно уже превратили тебя в дряхлого старика, – Райан старался шутить, но, видя настроение Рэма, устыдился. Брат взял его с собой, доверил тревоги… Да и банально всячески старался помочь Райану как можно скорее адаптироваться к привычной жизни; искренне старался спустя годы отсутствия младшего Весселя дома найти общие темы и сгладить пятнадцатилетнюю разницу в их возрасте. – Прости. Неудачная нелепость.
– Не переживай. Я вроде пока не разучился различать шутки юмора, – ответил Рэм, махнув рукой.
Не прошло и четырех часов, как в Резиденции Трех заблистал званый вечер. Интерьер залы украшали изысканные кристальные люстры, дорогие портьеры и антикварная мебель. Золотые узоры на слонового цвета стенах и потолке создавали впечатление величия и роскоши – все множилось зеркалами, сверкало, переливалось и точно сливалось с тягучей живой музыкой. Одну из композиций вышла солировать сама дочь Главнокомандующего – Шонни сидела за фортепиано, и Райан слышал, как в толпе восхищались ее царственностью; помимо Шонни активно обсуждали и Ину Штейн, выступление которой завершилось не более чем пару часов назад. Вовсю перешептывались об "удачной партии", которую старался разыграть Дамир: женить своего старшего сына на единственной дочери Маркизуса Холодного Штиля значило соединить тревожащиеся земли крепкими нитями привязанности к Центру.
Высокоранговая публика, состоящая из маркизов, баронов и других знатных особ обсуждала последние новости; теневые игры и интриги – неотъемлемая часть подобных мероприятий, и Райан, стоя на заднем плане, наблюдал за гостями с интересом и некоторой долей снисхождения. Вспоминая о боевой службе, он невольно сравнивал столичную жизнь с жесткой дисциплиной и опасностями на поле боя (от которых, правда, сына монарха всячески отгораживали). Амбиции, затмевающие взор, становятся горче.
Весь вечер – пустой фрас. Все понимали, ради чего Трое организовали танцы, зачем прибыли представители Штиля, почему главной примой на выступлениях дня стала Ина. Смотр невесты, ожидание, понравится ли девушка наследнику; но Райан сам не мог выкинуть из мыслей образа пленительной Штейн. Где-то в глубине души юноша осознавал, почему пытался убедить себя, что Рэм и Ина – неподходящая друг другу пара; почему разницу в их возрасте принимал негативно. Ина была слишком пленительна. Слишком для Райана пленительна.
Сам Рэм явился на мероприятие вместе с отцом чуть позже: облаченный в золотые одежды Главнокомандующий и его одетый в черный мундир наследник, гордо несущий выкованный в начале весны для него новый меч – выполненный из темного металла, который казался почти черным, но при ближайшем рассмотрении раскрывал сложные узоры и рисунки. Рукоять меча декорирована красными камнями, покрыта гравировкой древних символов и рун, словно в них заключались силы и тайны, укрепляющие связь с предками. Рэм высок, статен, широкоплеч; величественный в движениях, благородный в выражении лица. Церемониально поздоровался с маркизусами, уделили время баронам, открыл официальную часть танцев вальсом с матерью… К Ине не подходил – не положено то по этикету, – но взгляда со Штейн не спускал; и глупец бы считал то, как Рэм смотрел на нее. Плотоядно? Нет, не совсем то слово. Восторженно, боготворяще, желающе.
Дэвид станцевал с Шонни, украв ее у своего друга – Милдреда Гонзалеса. Золотоволосый сын маркизуса Центральных земель старался показать себя перед дочерью Главнокомандующего, но ей его ухаживания казались утомительными, а Дэвид куда сильнее ценил свою сестру, чем приятельство с Милдредом.
А затем на мероприятие неожиданно для всех явились те, кто подобные собрания обычно избегали – четверо горгоновцев в парадных черных мундирах вошли в двери, и присутствующие жнецы скривились немерено. Аксельбанты военных серебрились змеями.
– Ваше превосходительство! – Рэм первым поприветствовал горгоновского командира, чуть склоняя голову.
Райан невольно приблизился, дабы лучше видеть и слышать.
– Ваше высочество кронпринц, – Дэниел склонил голову глубже, заводя правую руку за спину параллельно земле, горгоновское "смирно" повторили и трое пришедших с командиром военных; а в следующую секунду Беннет и Рэм уже хлопнули ладонями, притягивая друг к другу и ударяясь плечами. – Рад видеть тебя!
– И я тебя. Форма командира тебе к лицу… Хотя, конечно, она всегда была на тебе, – наследник улыбнулся уголками губ, видя, как довольно горгоновцы отреагировали на его слова. – Благодарю, что смогли прибыть на сегодняшний вечер. Вы желанные гости в Резиденции.
– Ну ты уж не пытайся так в открытую привирать, – беззлобно посмеялся Дэниел. – Но мы были должны тебя поддержать. Хотя бы так, – мужчина скользнул взглядом по залу. – Два вопроса: можно ли здесь курить и встретился ли ты уже с суженой?
– Курить можно в малом зеленом. Там, к тому же, закрыты окна и на полную работают кондиционеры, – Рэм втянул носом воздух. —Ину видел, – и многозначительно замолчал.
Горгоновский командир расплылся в улыбке, перехватывая с подноса официанта игристое в высоком запотевшем от прохлады напитка стакане:
– Говаривают, что она безумно переживала о встрече, больно уж понравиться хотела. Не знаю, какой там она себе твой образ нафантазировала, но не разочаруй леди, – и повел бровями, осушая бокал залпом. Рэм увел взгляд, улыбаясь ни то нервно, ни то смущенно. – Богиня Матерь! Ты посмотри на себя! Рэм, не веди себя как прыщавый девственник; что ты тушуешься, право слово.
– Немного переживаю. Она юна…
Райана откровенность брата удивляла и озадачивала.
– Зато ты уже не мальчик, неужели не разберешься и заплутаешь? Тебе лекция нужна, Рэм? – за эти слова Дэниел получил тычок от кронпринца под ребра и наигранно скривился. – Богиня Матерь, помоги… Ты бы лучше переживал, когда на бастионы лез, а здесь тропы хоженые, – Беннет посерьезнел и на мгновение помедлил, кладя следом руку на плечо Рэма. – Пусть в твоей жизни Ина станет единственной слабостью, а ваш первый диалог – единственным волнением. Вы будете прекрасной парой. Не ссыте, ваше высочество. Дерзайте.
Весь практически вечер Рэм провел к тени колонн; горгоновский командир, пользующийся очевидным дамским вниманием, то и дело подтрунивал старого товарища – Райан не понимал, как кронпринц позволял тому подобной дерзости; вернее, не хотел признавать, что брат дружен с Беннетом, – но старший сын Главнокомандующего лишь наблюдал за суженой. Когда, наконец, регламент позволил, он с трудом преодолел волнение и с изящным жестом пригласил её на танец (Дэниел и Дэвид, что бесстыдно закурили прямо в парадном зале, наблюдали за парой с самыми нагло-довольными улыбками, которые только было можно представить).
Райан с горечью отметил, какой красивой оказалась пара Рэма и Ины: жгучий брюнет брат в черной парадной форме; почти беловолосая Штейн в светлом платье. Огонь и лед. Порок и добродетель. Они были поглощены друг другом, словно ничто другое не существовало в этот момент. Освещенные ярким светом хрустальных люстр, кружились в вальсе, объятые блеском и великолепием. Взгляды гостей – прикованы к паре.
Вдруг за окном раздался гром. Ветер налетел, и тяжелые капли застучали по стеклам – чудное для Мукро событие, нечасто дожди заглядывали в столицу, – темное небо озарили вспышки ветвистых молний.
Трое удалились на обсуждение злободневных тем; Дамир, прежде чем покинуть парадную залу, обернулся на старшего сына, и на лице пожилого уже мужчины (не теряющего, однако, благородства) заиграла улыбка.
Райан не танцевал. Выпил пару бокалов, но чувствовал себя ужасно уставшим. Долгое отсутствие в светской жизни отзывалось теперь болью в висках и раздражением к окружающей толпе людей… Но правила не позволяли монаршим детям покинуть мероприятие до его официального закрытия. Приходилось терпеть.
Шонни сидела за столом с сыном Властителя Ингваром – в свои двадцать пять он проводил больше времени с наставниками и учителями, нежели с девушками, – и его совсем юной сестрой, которую Райан даже не знал. Дэвид собрал вокруг себя разношерстную компанию из представителей золотой молодежи и умело выстраивал коммуникацию так, чтобы каждому из них чудилось, будто именно он на сегодня главный друг принца и ведущий оратор в их кружке.
