— Ваше Величество, — волнуясь, быстро заговорил Уитворд, как только я дал понять, что закончил свою мысль, — неужели вы действительно решили вспомнить, что делали какие-то безвестные английские корабли, принадлежавшие невесть каким судовладельцам — вполне возможно, это были шотландцы или даже ирландцы, — в тысячах морских миль от берегов Англии? Под нашим флагом плавают более пяти тысяч различных судов по всему свету; как мистер Питт мог бы проследить за тем, что они там перевозят? Ваше Величество, в нашей стране приняла свобода предпринимательства, и правительство не контролирует каждого шага подданных короля Георга! Если ваш двор действительно подозревал, что на тех судах везли контрабанду, вам следовало самостоятельно перехватить и досмотреть их, и если там действительно были военные грузы, обратиться в суд с требованием о конфискации!
Ну конечно, старые песни…
— Видите ли, господин посланник, свобода частного предпринимательства — это такая штука… Обоюдоострая, скажем так. Вот наши солдаты на кавказской линии неоднократно отмечали наличие у горцев английского оружия. По этому поводу делались многочисленные запросы и непосредственно вам, и в Форин Офис, и вашему консулу в Константинополе; на все наши протесты нам ответили, что английская товары продаются по всему миру и на Кавказе они появились в результате «свободной торговли». Могу предположить, что в Ирландии произошло нечто подобное. И я могу ответить вам вашими же словами: если вы подозревали, что эти русские корабли перевозят контрабанду, отчего же вы их не перехватили? Вы навязали всему миру «каперский» морской закон, а теперь жалуетесь мне, что не можете его реализовать? Кстати, мы уже много раз говорили с вами про продажу хороших, быстроходных русских кораблей. Однако до сих пор дело не сдвинулось с мёртвой точки. Все ваши предложения сводились к покупке одного или двух судов, что нами почитается неприемлемым. Хочу воспользоваться случаем, чтобы ещё раз предложить вам покупку большой партии великолепных, быстроходных судов. Уверяю, как только вы сделаете это приобретение, вашим кэптенам уже не придётся жаловаться, что ваши корабли не могут догнать какого-то торговца! Кстати, как поживает ваш прекрасный флот? Может быть, вы наконец-то созрели для покупки у нас боевых кораблей?
Сэр Чарльз дипломатично поклонился, благодаря за предложение. Английский флот поживал не то, чтобы очень уж хорошо: после атаки Де Винтера на устье Темзы базировавшиеся там эскадры Северного моря и Канала лишились четырнадцати линейных кораблей и трёх десятков других судов; более пяти тысяч моряков погибло или дезертировало. Но неприятности на этом не кончились: голландцы вошли в устье реки Медоуз и разрушили Чатемские верфи, взорвав доки и, в числе прочего, спалив огромные запасы корабельного леса. Теперь лорды Адмиралтейства спешно собирали новый флот Канала, отзывая боеспособные суда из Средиземноморской эскадры и из Вест-Индии. Конечно, поражение не было критическим — у англичан оставалось чуть менее двухсот линейных судов, что сильно больше, чем у всех их врагов вместе взятых.
— Правительство его Величества короля Георга — мрачно ответил Уитворт, — заинтересовано в поставках корабельных материалов. Навряд ли продукция русских верфей отвечает высоким стандартам Королевского флота!
— Вот как? Жаль! А вот Батавская республика оказалась более сговорчива…
— Простите?
— Видите ли, Чарльз, поскольку вы так не захотели приобрести наши суда, мы продали их голландцам! И те клиперы из Эвера — тоже.
Лицо Уитворда пошло красными пятнами.
— Правильно ли я понимаю, что вы передали самое современное морское вооружение нашим злейшим противникам?
— Простите, Чарльз! Я очень вам сочувствую; конечно же, для вас всё это крайне неприятно. Но поймите и вы нас — мы просто не смогли утерпеть: уж больно выгодные подвернулись условия! Представляете, мы списали почти четверть нашего долга перед голландскими банкирами, а остальную сумму очень выгодно реструктурировали!
— Сколько кораблей вы продали им?
— Все. Мы продали все устаревшие линкоры и фрегаты Балтийского флота, а также 47 быстроходных грузовых клиперов, и заключили контракт на постройку ещё полутора сотен!
Выражение лица Уитворда стало вдруг таким кислым, будто он разом проглотил годовую матросскую пайку лаймов, и теперь демонстрировал всему миру вызванные этим опытом эмоции.
— А ещё меня несказанно удивили испанцы. Купили у нас шесть ветхих линкоров и фрегатов. То есть просто совершеннейшее старьё, годное только в лом! И зачем они им нужны — ума не приложу… В общем, господин посол, вы подумайте насчёт закупки у нас кораблей. Последнее время они пользуются успехом! Правда, на ближайшее время наши верфи сильно загружены, но года через два мы сможем поставить вам первоклассный товар!
На Уитворда было больно смотреть.
— Я передам ваши предложения нашему правительству! — кланяясь, сообщил он, и практически выбежал из моего кабинета.
И чего он, спрашивается, взъелся? Свобода торговли и мореплавания же! Наверное, просто не в себе, получив последние новости из Ирландии…
* * *
Восстание на Зелёном Острове вспыхнуло сразу в нескольких графствах. 2 марта 1797 года британское правительство объявило военное положение в Ирландии, и приступило к репрессивным мерам по обезоруживанию населения. Это стало последней каплей: лорд Фитцжеральд, самый компетентный в военном деле лидер мятежников, не ожидая французской поддержки, наметил начало всеобщего восстания на 23 мая. В назначенный срок многие графства Ирландии были охвачены восстанием, сопровождающимся резнёй протестантов и лоялистов. В Дублине мятежники собрались в парке Стивенс-Грин и атаковали дом лорда-лейтенанта. Попытки защитить резиденцию, выставив артиллерийскую батарею, окончились неудачей; откуда-то с крыш домов и из-за изгородей артиллеристов стали обстреливать из штуцеров, и вскоре прислуга орудий была перебита.
30 мая в Ирландии стало известно об акции голландского флота, разгромившего в Норе небоеспособные из-за мятежа эскадры Северного моря и Канала. Эта новость вызвала взрыв энтузиазма: восстание стало всеобщим. Под знамёна «республики Коннахт» разом встало более 100 тысяч ирландцев!
Тяжелые потери английского флота стали известны и во Франции, сразу же сказавшись на активности французского флота. 2-го июня года французский экспедиционный корпус под командованием генерала Гоша в составе 8 тысяч пехоты и 4,5 тысяч конницы (без лошадей) при 24 полевых орудиях благополучно прибыл к северо- западному побережью Ирландии и высадился на берег в Килкуммине, графство Майо. Экспедиция должна была поддержать восстание ирландских патриотов, распространившееся в графствах Мит, Карлоу, Уиклоу, Антрим, Даун, Килдер и Уэксфорд. На следующий день полковник Сарразен во главе 300 французских гренадёр атаковал в штыки деревню Киллала, обороняемую 80 солдатами 17-го пехотного полка и отрядом конных лоялистов; гарнизон успел сделать только один залп и обратился в бегство, трое французских гренадёр получили лёгкие ранения. После этого успеха к французскому отряду присоединились около 5 000 ирландских добровольцев, получивших привезённые французами мушкеты. Через день авангард французов (1500 человек) под командованием всё того же Сарразена двинулся к Баллину, и в миле к северу от города столкнулся с английским отрядом (700 человек) под командованием командира гарнизона Баллина полковника Чепмэна. Исход завязавшегося боя решила фланговая атака ирландских ополченцев под командованием французского полковника Фонтэна, после которой англичане пустились в бегство. К этому моменту в стратегическом центре графства городе Кастлбаре британский командующий генерал-лейтенант Лейк располагал следующими силами: рота 6-го пехотного полка, половина батальона шотландского полка Фрезера, два батальона милиции, рота волонтёров Голуэя, эскадрон драгун Лорда Родена, четыре эскадрона 4-го карабинерского; всего 1 610 человек при 11 орудиях. На рассвете 10 июня заместитель Сарразена, генерал Амбер, узнавший у местных жителей обходной путь к югу от Кастлбара, совершил обманный маневр на Фоксфорд, а затем сменил направление и к ночи достиг городка Лахарден, где местный священник, отец Конрой, призвал население оказывать французам всестороннюю помощь.
