— Есть два пути, — сидящий у костра мужчина в старенькой, местами зашитой и даже с заплатами на локтях холщовой рубахе, махнул рукой на юг, вдоль водной глади, — Здесь по морю, а у вас есть шхуна, вы говорили, можно за полдня добраться до Сан-Франциско, а там наезженная дорога до Сакраменто, не поручусь, но слышал, что даже дилижансы почтовые и пассажирские ходят. Миль семьдесят на северо-запад до городка Вальехо, который сейчас столица нашего штата, а дальше прямая дорога до Сакраменто.
Дондук глянул на карту и прочертив ногтем линию, показал собеседнику.
— Да, эта дорога. И есть вторая. Она может в милях и короче, но безлюдная, через горы и каньоны. Сначала до реки Славянки на юг, потом вдоль неё, ну и дальше до Санта-Розы, опять до Вальехо, и на Сакраменто.
— Славянка. Там есть поселения? — карта была так себе, и реки никакой на ней не было.
— Извините, господин офицер, я в картах не силён. Отсюда на юг вдоль побережья миль десять. Дорога хорошая. Да, там есть поселения. Раньше наши жили, теперь эти. Но не запустили. Сады так даже увеличили. Хорошее место, — Игнатий — крещёный алеут обвёл рукой пустынный почти берег, — не то что тут.
Сотник Дондук сунул карту в планшет, выданный князем Болоховским всем десятникам и сотнику калмыков, пошевелил палочкой полешки в костре под котелком и продолжил расспросы «языка». Он с тремя своими ребятами прибыл сюда на разведку. Алеут Игнатий не в курсе, но именно в устье реки Славянки в порту Румянцева и стоят три их корабля. Все три окрестные ранчо, которые русские называют «ранча» расположенные на реке Славянка сейчас заняты моряками и переселенцами, которые восемь месяцев толком не ступали на твёрдую землю. Народу много, больше шестисот человек. При всём желании в ранчи не влезли, разбили палатки на берегу и у реки, да и все опустевшие к весне сараи и кошары всякие заняли.
Дондук, к которому на земле военная власть перешла от капитана фон Коха, выставил вверх по реке и вокруг всех трёх ранчо дозоры, а сам с тремя людьми десятника Бурула, который там остался за старшего, конфисковав у арендаторов четыре лошади поспешил в Форт-Росс. Сразу в крепость они не полезли, расположились у довольно крутого спуска к океану и небольшой бухте от ворот крепости. Вскоре увидели человека, спускающегося по этой тропе к воде, и понаблюдали за ним. Мужик оказался рыбаком, но Дондук его остановил, когда тот в лодку собирался садиться, отправил рыбачить двоих калмыков, а сам за три серебряных рубля получал сейчас на почти чистом русском языке информацию о крепости и её окрестностях от одного из алеутов прибывших сюда из Ново-Архангельска, да так и не вернувшегося назад. Здесь женился Игнатий на местной женщине из племени кашайа-помо. У них трое детей, зачем куда-то уезжать? Жить здесь можно. Плохо только что православный священник — отец Евлампий помер недавно, а из Ново-Архангельска прислать другого не спешат.
Ранчи эти, кстати, довольно большие. В самом большом Уиллоу-Крик (англ. Willow Creek) переводится как «Ивовый ручей» двенадцать больших домов, мельница, кожевенная мастерская, и десяток больших сараев под хранение продуктов. От него же идёт приличная дорога к порту Румянцева, два других поселения поменьше в Севастополе семь домов и несколько огромных кошар, а также кузница и, как и в Ивовом ручье, кожевенная мастерская. В «ранча Костромитинова», или село Костромитиновское, там есть часовня небольшая, восемь домов, так же есть кузня и огромный, на 8 акров, фруктовый сад. Акр — это 0, 4 десятины примерно, получается больше трёх десятин (гектар) сад занимает. Там же есть виноградник площадью в половину акра. И по словам Игнатия рядом с самим Фортом-Росс есть ещё один виноградник, и он даже побольше, как бы, и не на два акра.
— А кто тут главный, Игнатий? Эти ранчи подчиняются Форту-Росс? — ответы Дондук частично зал на те вопросы, что задавал алеуту, специально их вставлял, чтобы проверить правдивость рыбака.
— Вилька Белый.
— Кто? — сотник постарался скрыть улыбку, а ещё говорят, что русские все имена иностранные коверкают, а вот алеут тоже всё переиначил.
— Вильям Бенитц (William Benitz), он арендует все земли тут, а потом сам по кусочкам их в аренду сдаёт. Так-то скряга ещё тот. Сквалыга. У него двое подручных в форте и пастухи ещё, чуть не семь сотен лошадей у него. А коров да быков с телятями и не счесть — десять стад, а в каждом больше десяти десятков.
— Семья есть у него? — князь Болоховский дал строгий приказ, этого Бенитца убить так, чтобы это посчитали несчастным случаем.
— Не. Жёнка померла лет пять как… А то и шесть. А сын? А так он на приисках сгинул. Помню горевал тогда Вилька. А дочь в прошлом году помёрла, змея укусила. Сейчас с девкой какой-то гулящей живёт, Алиской кличут. Вроде в борделях в Сакраменто нашёл. Бесстыжая девка, часовню нашу хочет разобрать. Ходит выменем трясёт, вся нараспашку, тьфу, пропасть.
Вскоре приплыли на лодке рыбаки, которые проверяли поставленные Игнатием утром сети. Ну, не сверхприбыль, но на уху четверым хватило и ещё десяток крупных, по два фута примерно рыбин разведчики помогли рыбаку до ворот форта донести. После чего растворились в ночи.
Что ж, нужно проследить с утра за Вилькой Былым и помочь ему упасть с лошади. Жены и детей нет и это хорошо, зачем себе карму лишними смертями портить.
Событие сорок второе
На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый — не может. Фаина Раневская
— Сегодня отправляемся, — закончил рассказ Дондук.
— Сам поедешь? — фон Кох ткнул пальцем в лицо сотника, — Глаза вон, ввалились. Сколько уже не спишь?
— На корабле отосплюсь. Джону Саттеру нужно нанести визит как можно быстрее. Кто поедет из… Нужен человек владеющий английским с европейской внешностью. Сначала нужно попробовать всё урегулировать по закону и по-хорошему. Всё документы о выкупе долга у РАК князем Болоховским у меня есть. Но это Америка. Тут, как они выражаются, «цветных» за людей не считают. Нужен белый. И нужен образованный. Главное, чтобы акцент был минимален, — сотник оглядел руководителей их «пиратского братства».
— Так я и поеду с тобой, — Леонтий Фролов, присланный князем Болоховским, чтобы управлять хозяйством в Форте-Росс привстал с лавки, что установили в большом командном шатре перед столом, — мне тут управлять. Кроме всего прочего нужно мне глянуть на товары, продукты и цены в Сан-Франциско и Сакраменто. Да и вообще понять, как тут люди живут. В чём нуждаются, а чего в избытке?
— Хорошо, Леонтий Васильевич. Правильно. А с английским у вас как? — фон Штольц спросил это по-английски.
— Учил. Но не было практики давно…
— Не пойдёт. Сразу видно, что не англичанин, сильный акцент. Я тоже поеду. Уж у меня-то точно нет акцента, — просиял разрубленной пополам физиономией капитан Ирби. Повязка с глаза при этом опять сползла, страшную дыру на всеобщее обозрение открывая.
— А тебя, Пауль, там никто не может узнать? — фон Кох головой дёрнул, подбородком на конфузию указывая, — Приметная внешность.
— Странная у нас компания, — хмыкну капитан второго ранга, — кого ни взять, а все с изъяном.
— Нет, это же другой край света. Я в этих водах не был никогда.
— Решено. Поедет Леонтий Васильевич, Пауль, Дондук и… — Владимир Фёдорович решил прения прекратить. Всё одно идеального кандидата не найти. Ну, и не в бой же идут, а через суд вернуть эти земли. Ликвидация же Саттера — это крайняя мере, и Дондук со своими калмыками с этим сам справится.
— Собирайтесь. Нужно опередить новости, что Вильям Бенитц упал с лошади и сломал себе шею. Пошлёт же кто-нибудь Саттеру эту весть. Если сушей, то дня четыре. Мы за три должны добраться. Может и зря паникую, но лучше, чтобы нас не связали с этим происшествием.
