Тяжесть — это хорошо. Тяжесть — это надежно. Даже если не выстрелит, таким всегда можно дать по голове. Большой куш (Snatch)
Нда… Посмотреть на шхуне было на что. На мостике и палубе ближе к юту всё было в крови, тут лежали убитые, четверо. А ещё троим сейчас калмыки оказывали помощь перевязывая раны.
— Да за борт их свиней, — презрительно сплюнул капитан Ирби, проходя мимо импровизированного госпиталя. Остальные матросы захваченной шхуны лазили по реям или тянули канаты опуская паруса. Всё это проделывали они под наведёнными на них револьверами калмыков. Что-то покрикивал явно на арабском языке человек в чёрной куртке и штанах с небольшой шапочкой на голове.
— Разрешите доложить, господин капитан, — Дондук возник за спиной капитана Коха неожиданно. Вроде только никого не было.
— Говори, — капитан оторвал взгляд от тел убитых моряков.
— В трюме ящики с оружием, бочонки с порохом и женщины.
— Женщины? — Ирби посмотрел в сторону люка, откуда торчала голова одного из калмыков. Их ни с кем другим не спутаешь. Странную одежду для них выбрал князь Болоховский. Уж это точно не форма казаков. Калмыки были одеты в синие штаны с карманами и на боках, и на заднице, синие же плотные рубахи с медными пуговицами и в прохладную погоду надевали ясно же — синие халаты с подолом чуть выше колена. На голове была непонятная чёрная с синим шапка, отороченная по периметру мехом. Говорят, что волка. Шапка походила на шапку Мономаха, которую фон Штольц видел на картинах в Зимнем, когда был там по случаю награждения. Только никаких каменьев и золотого шитья. Синий толстый материал и чёрная нашлёпка сверху.
— Так точно, господин капитан. Семь… девушек. Молодые. Европейки. Француженки, скорее всего.
Ну, вот, только женщин на борту «Аретузы» для того, чтобы полностью превратить её в дом для сумасшедших и не хватало.
— Поднимайте их на палубу, — смирился с неизбежным Владимир Фёдорович.
Пока калмыки этим занимались, фон Кох успел осмотреть команду. Они уже закончили со спусканием парусов и, понукаемые калмыками, столпились у правого борта. Ну, это точно не военное судно, одеты, кто во что горазд. В основном балахонистые штаны всевозможных цветов с завязками на щиколотках и белые рубахи, поверх которых были надеты короткие безрукавные камзолы. У некоторых камзолы были из парчи и сверкали в лучах поднимающегося Солнца золотом и серебром нитей.
— Сколько их, посчитали? — опять попытался командовать капитан Ирби.
— Пятьдесят семь человек. Вон отдельно стоят те, кто командует. Назовём условно офицерами, — Дондук ответил на вопрос, но поступил правильно, сказал всё это повернувшись к фон Коху.
— Кто-нибудь говорит на французском? — поинтересовался Владимир Фёдорович у стоящих отдельно четверых командиров или пусть будет для удобства офицеров.
— Помощник капитана «Аntiqamа» Абдулгаффар, — вышел вперед невысокий но крепко сбитый мужчина средних лет.
— Капитан А… Капитан Кох. Что в трюмах и почему от нас удирали? — задал для затравки простые вопросы Владимир Фёдорович и так ведь ясно, что и почему.
— Оправдываться бесполезно, — помощник капитана ещё полшага сделал, — мы везем оружие берберам. Женщины тоже для гарема визиря Мухаммеда аль-Джайлани — нового руководителя повстанцев после пленения французами эмира Абд аль-Кадира.
— В газетах писали, что восстание полностью подавлено, — не так уж чтобы капитан-лейтенант сильно увлекался политикой, но про это восстание и пленение французами эмира Абд аль-Кадира, и всей его семьи, а затем смерти в заключении во Франции некоторых из членов семьи эмира, кажется сына и… и ещё кого-то, газеты трезвонили целый год, поневоле запомнишь.
— Нет, часть людей ушло в горы, в том числе и бывший визирь Мухаммед аль-Джайлани. У него несколько тысяч воинов, но не хватает оружия. Наш бывший капитан решил подзаработать… ну и вот результат.
Тут вывели женщин. Кох осмотрел ревущих белугами француженок. Начинающееся пробиваться сочувствие к повстанцам этим, ведь они сражаются против их будущего врага — Франции, вмиг улетучилось. Чем эти-то лучше. Похищают женщин и отвозят их в рабство…
— Как они оказались на вашем корыте? — опередил его вопрос Ирби, задал он его на английском, и по непонимающему взгляду араба поняв, что тот этим языком не владеет, Кох ему перевёл. И самому интересно.
— Я не знаю. Капитан Ибрагим связался с контрабандистами из Cap d’Agde (Кап д’Агд) — это деревушка на западе Франции, и они привезли нам и оружие, и девушек. Насколько я понимаю, они их похищали, — странно этот Абдулгаффар себя вёл, словно не сомневался, что ему ничего не грозит. Уверенно и чуть устало как-то всё это рассказывал.
— Какое оружие, — француженки продолжали голосить и Владимир Фёдорович поморщился. Что теперь с ними делать⁈ Оставлять арабам? Забрать с собой? Отвезти во Францию? Ну, нет, последний вариант точно отпадает, как, впрочем, и первый. Его просто не поймут на корабле, ни офицеры, ни калмыки эти, ни даже свои матросы.
— Сто пятьдесят Стержневых штуцеров Тувенена, триста Кавалерийских мушкетонов. И ещё новые французские многозарядные пистоли. Называются Револьвер Лефоша. К ним пять тысяч металлических патронов. Ну и пятьдесят бочонков пороха.
— Ух, ты! — присвистнул Пауль Ирби, когда Кох для него перевёл, — это ведь всё новейшие образцы, их и в войсках ещё почти нет, а про этот револьвер я только легенды слышал. У нас на борту был один… нда… был один фанатик оружия, коллекционировал пистоли. Так он про эти револьверы Лефоша шёпотом говорил.
— Дондук перегружайте оружие и порох на «Аретузу». И девушек поднимайте. Не оставлять же их этим, — говорить он продолжал на английском, благо все калмыки нормально им владели, а вот арабам этим знать, что они русские не обязательно.
— А с нами что будет, господин капитан и с «Аntiqamа» — это месть по-арабски? — со спокойствием сфинкса поинтересовался помощник захваченной шхуны.
— Отпу… Абдулгаффар, — вдруг поменял решения фон Кох, — У меня на корабле мало матросов. Десяток не найдёте желающих пять лет послужить ханству Джунгария, повоевать с французами и англичанами? Остальных я отпущу и шхуну оставим вам. Эти десять человек вернутся очень богатыми людьми.
Глава 6
Событие шестнадцатое
Первым стреляет тот, кто стреляет первым, остальное придумывается в оправдание, если застрелили не того или не тех. Анатолий Алексеевич Азольский (1930–2008) — русский писатель
Сашка подъезжал к Болоховскому с огромным нетерпением. Почти семь месяцев дома не был. И по Аньке соскучился, и по пацанам, да вообще по всему в своих уделах соскучился. По работе, по лошадям, по коровам даже. Нужно ли было вообще всё это затевать? Нашёлся, блин, барон Мюнхгаузен. Войну Англии объявил. А надо было? Ну, не выиграли войну эту в Реальной истории и чего? Это подтолкнуло Александра к освобождению крестьян.
Ладно, что сделано, то сделано. А если получится качественно ограбить нагличан, а ведь в одной Австралии будет подготовлено для вывоза несколько тонн золота, то все приготовления окупятся с торицей.
По дороге Виктор Германович размышлял о скачках и соревновании тяжеловозов в Лебедяни. И в этот раз рекорд десятилетней давности не побили. Самый лучший показатель у Суфолского панча по кличке «Баронет». Он утащил вес в 182 пуда. Не об этом Сашка думал. Думал, а не организовать ли что подобное в Туле. На Ипподром настоящий со всеми трибунами и прочими буфетами у него одного, наверное, денег в ближайшие пару лет не найдётся. Ой, ё-ёй, сколько трат впереди. Два фрегата не только купить надо, их надо вооружить современными бомбическими пушками. Это гораздо более продвинутые и более разрушительные орудия, чем, те, что стоят на «Аретузе». Да, среди боекомплекта на захваченном корабле есть не только полнотелые чугунные ядра, но и бомбы, но калибр у них маловат, и из-за этого количество не сильно и мощного чёрного пороха невелико. Так себе взрыв получается. Сейчас все орудия на «Аретузе» одинаковые, на орудийной палубе стоят двадцать восемь 32-фунтовых орудий и плюсом на квартердеке четырнадцать таких же орудия и восемь на баке, ну или на носу. Орудия чуть длиннее полутора метров и имеют калибр, если в миллиметры перевести, то около 160. Ну, и сколько в ту бомбочку с толстенным чугунным корпусом пороха запихать можно. Слёзы. Пух, вместо Бабах.
