«Вот так просто?» – усмехнулась про себя Марина.

Дальше дорога резко забрала влево. И метрах в ста за поворотом женщина увидела знакомый автомобиль – серебристую «Тойоту». Это была та самая точка, где её должны встретить для получения новых инструкций.

Марина притормозила и съехала на обочину чуть позади «Тойоты». Вышла из автомобиля. Внимательно огляделась по сторонам. Прислушалась. Тишину нарушал только тихий шелест в не облетевших до конца листьях придорожной полосы леса.

Дверь «Тойоты» приоткрылась и оттуда выглянул Константин. Махнул рукой.

Марина почти бегом бросилась навстречу, забыв о чемодане с деньгами.

Константин жестом показал, чтобы она шла к противоположной двери и села в машину.

Марина была в смятении. Она не знала, как вести себя при таких необычных обстоятельствах. Прежде всего ей хотелось увидеть детей и услышать от Костика слова, подтверждающие её догадки о заранее подготовленном плане по их защите. Но ведь могло бы случиться как-то иначе. А что если всё это только её фантазии? Вдруг и отец её снова ошибся, поверив явившемуся к нему якобы Константину? Вся женская сущность Марины этому протестовала. Нет-нет. Можно обмануть ум, но сердце обмануть невозможно.

Она села в машину и ожидающе посмотрела на Константина. Лицо его было серьёзным и невозмутимым.

– Ты должна довериться мне, – сказал тот, не оборачиваясь в её сторону. – Я обещал защитить детей. Именно это я и сделал.

Марина даже не заметила, как они с первой же секунды вдруг перешли на «ты».

– Я знаю, Костик, – выпалила она.

Мужчина обернулся. В глазах его вспыхнула радость, но он сдержал себя от лишних в этот момент эмоций.

– Андрей Семёнович? – спросил он.

– Он мне всё успел рассказать. Вернее, не совсем всё. Бо́льшую часть истории он оставил тебе. Мы поедем или будем кого-то ждать? Хочу увидеть детей.

– Да. Минуту.

В этот момент автомобиль Марины выехал на дорогу и, обогнав «Тойоту», понёсся, раскидывая из-под колёс гравий, дальше.

Марина в недоумении посмотрела на Константина.

– Там деньги, – чуть слышно произнесла она.

– Не беспокойся. Если они там и есть, в чём я очень сомневаюсь, то никуда не денутся. Мой человек отвлечёт на себя хвост. Он профессиональный гонщик. За него не волнуйся. Фура, наверное, уже освободила дорогу. Пора двигаться.

– Куда мы поедем?

– Мы поедем другой дорогой. На месте я тебе всё объясню. А пока выброси телефон и сними этот дурацкий жилет. Никто не станет в тебя стрелять.

Марина сделала, как и сказал Константин.

Тот надавил на газ и, проехав ещё с километр, свернул на лесную дорогу. Они петляли по лесу около сорока минут, пока не остановились на небольшой опушке, окружённой высокими соснами и длинным рвом с чёрной болотной водой.

Через перекинутый через ров мостик в три бревна они перешли с опушки на едва заметную тропу в начинавшейся тут же чаще. Пеший путь занял ещё минут пятнадцать. Всю дорогу они молчали, думая каждый о чём-то своём.

Наконец впереди показалась избушка, в каких останавливаются обычно охотники или егеря: крепкая, приземистая, с одним окошком и невысоким крыльцом в две ступеньки.

В доме их уже встречали Артём и Кирилл. Они тут же бросились в объятия Марины, а та, плача и смеясь от счастья, целовала их и что-то причитала, благодаря за такой всё ещё не очевидный исход Бога.

***

Когда начало смеркаться и взбудораженные последними событиями чувства несколько улеглись, Марина уложила довольных лесными приключениями мальчиков спать. Перед этим они целый час наперебой рассказывали ей о своих похождениях с «дядей Мишей» и о том, что он им даже разрешил прогулять школу. В этой затерянной среди елей и сосен избушке им нравилось не меньше, чем совсем недавно в Дубае. Они, словно губка, впитывали в себя всё, что предлагал им мир – огромный, полный откровений и тайн.

Пока Марина наслаждалась общением с мальчиками, Константин колдовал на крохотной кухне, готовя поздний ужин на керосинке. По комнате, разделённой на две части простой занавеской, разносились непривычные ароматы – смесь прелой листвы, смолы, керосина и жареной рыбы.

Марине не терпелось услышать самое главное из недостающего в истории Константина.

Когда дети уснули, она задёрнула занавески, отделявшие их закуток от другой половины, подошла к Костику и обняла его, уткнувшись лицом в его широкую грудь. Он ответил ей таким же нежным объятием, и так они простояли с минуту, не двигаясь и не произнося ни слова.

– Но как же так? – прервала тишину Марина. – Почему ты не объявился раньше? Мы же похоронили тебя. Где ты был всё это время?

– Давай присядем, – предложил Константин. – И я тебе всё расскажу.

Они сели. Есть совсем не хотелось. Приготовлением Костик занимался только затем, чтобы заполнить паузу в то время, как ему хотелось поговорить о главном, ради которого он и затеял всю эту конспирацию.

– Сначала, – начал он, – я не мог появиться, потому что лицо моё представляло собой бесформенное кровавое месиво. Вот в этой самой избушке я и отлёживался три месяца, зализывая свои раны. Это домик моего деда. Он тут егерем работал в советские времена, а потом просто на всё лето, пока были силы, уезжал сюда жить, бродил по знакомым тропам и латал избушку. Часто брал меня с собой на недельку-другую. У него здесь нашлась неплохая аптечка со всем необходимым. Благодаря ей я кое-как выкарабкался.

– А что произошло на реке? – спросила Марина.

– На реке… – Костик тяжело вздохнул. – Для меня и самого это долго оставалось загадкой. Уже стемнело в тот день, когда мы с друзьями праздновали мой первый отпуск. Я решил искупаться. Погода весь день стояла душная, и под вечер прохладней не становилось. Доплыл до середины реки и хотел было уже возвращаться, когда почувствовал, как что-то хватает меня за ноги и тащит ко дну. Пловец-то я неплохой. Да и силой бог не обидел. Вместо того, чтобы вырываться, я, напротив, решил выяснить, что это за монстр задумал со мной потягаться. Набрал в грудь воздуха и нырнул. В тёмной воде я смог различить только смутную тень, вовсе не похожую на рыбу. Я понял, что это человек. А если так, то я смогу дать ему отпор, кем бы он там ни был. Завязалась борьба. С близкого расстояния я уже различал его достаточно чётко – человек оказался аквалангистом. Мне удалось выдернуть у него изо рта загубник, и он поспешил всплыть на поверхность. Пока мы боролись, меня успело отнести течением далеко от того места, где мы расположились с друзьями. Я вышел на берег метрах в двухстах оттуда. Совсем выбился из сил. Присел отдышаться, стал прикидывать, кому и зачем понадобилось меня таким образом убивать. Не мог же это быть какой-нибудь подводный маньяк, нападающий с аквалангом по ночам на беспечных пловцов?! Впрочем, и такой вариант исключать было нельзя. Но всё же более реалистичным казалось то, что это как-то связано с тобой и твоим отцом. В это никак не хотелось верить, но логика подсказывала именно это. Не успел я толком отдышаться, когда сзади на меня снова напали. В этот раз чья-то сильная рука пыталась меня задушить. Мы возились с минуту, пока я не потерял сознание. Очнулся уже в воде, снова на середине реки. Не понимаю, как я не захлебнулся, пока течением уносило меня прочь. Невероятными усилиями я снова добрался до берега. Я не чувствовал своего лица. Трогал руками и понимал, что с ним произошло что-то невообразимое. Кто сотворил со мной такое, я не помнил. Видимо, лицо мне уродовали, когда я находился в отключке. Меня явно хотели убить и сделать так, чтобы, если мой труп найдут, долго не возможно было бы выяснить мою личность. То, что я выжил, казалось чудом.

– Мы можем выйти на улицу? – спросила Марина, когда Константин сделал паузу в своём рассказе. – Хочу покурить. В голове не укладывается, как мог Виктор на такое пойти.

– Да, пойдём. Тоже хочу подышать.

Они вышли и расположились на крыльце.

Марина закурила.

– Значит, – спросил Константин, – Андрей Семёнович и об этом тебе сказал?