— Ты посмотри какой борзый щенок! Еще молоко на губах не обсохло, а уже угрожает нам, — это сказал третий боец из пяти присутствующих здесь и голос был женским. Какая многогранная команда. — Сиди тихо и жди. Сейчас с тобой поговорят и, возможно, после этого ты останешься жив, если будешь правильно отвечать.
Глава 5
Сейчас все, кто напал на мой дом, находились в одном помещении. Судя по их виду, они не ожидали от меня каких-то серьезных и необдуманных поступков. У меня еще была энергия, чтобы усыпить их всех разом, но любопытство взяло верх: кто хочет поговорить со мной и что они от меня хотят? К тому же, что делать с телами спящих? Вариант с хладнокровным убийством я даже не рассматривал.
Только я подумал о том, что Ольгу они так и не нашли, как услышал из ванной вскрик. Недолгие звуки борьбы стихли через минуту. Я несколько раз порывался вскочить, но останавливал себя, так как звуков выстрела не было. На кухню зашел один из солдат и сообщил командиру, не подававшему до этого голос, что в доме есть еще одна женщина, которую держат под прицелом. Этот факт разрушил мои планы — в доме могут быть еще люди, и я не знаю, сколько именно. Придется подождать, инче был риск нарваться на непредвиденные обстоятельства. С другой стороны, Зусе все равно, сколько потенциальной еды сейчас на участке.
Через пять минут томительного ожидания в помещение вошел мужчина около сорока пяти лет, с почти седой головой. Судя по его телосложению, он не привык держать в руках оружие и участвовать в боевых операциях. Одет он был в классический костюм, словно пришел на официальное мероприятие.
Когда мужчина зашел на кухню, один из солдат пододвинул ему стул, чтобы незваный гость присел между мной и сестрой, которая немного успокоилась. Мила смотрела на меня взглядом, предвещающим мне большие неприятности, когда все это закончится.
— Добрый день. Меня зовут Владислав Сергеевич, и я являюсь руководителем одного из отделов по борьбе с паранормальными явлениями и враждебными сущностями. Вы, Артур, как раз попали в зону ответственности моего отдела, — у Владислава был приятный баритон, он говорил тихо и размеренно, словно все происходящее для него было обыденностью.
— У нас с вами разные понятия о добром дне. Потрудитесь объяснить, что вы забыли в моем доме? — если они хотели меня напугать громким названием какого-то отдела, то с этим опоздали на пару лет. Разговаривать с такими типами мне приходилось по долгу работы и во время обучения, только тогда у меня был титул, а тут я обычный человек.
— По нашим данным, вы культурный молодой человек, недавно получивший высшее образование и перспективную профессию, но общаетесь со всякой нечистью. Оккультными науками увлеклись, вампира привечаете, бог знает что еще творите. У вас, друг мой, серьезные проблемы, — переговорщик слегка ухмыльнулся, чувствуя свое превосходство.
— До вашего появления у меня проблем от нечисти было меньше, так что спасибо за дополнительную головную боль. Так что же вашему отделу, про который я в первый раз слышу, от меня понадобилось? Убить вы меня могли по-тихому или при штурме, но раз мы с вами ведем эту неприятную беседу, значит, вы хотите договориться? — я смотрю в моем мире каких только чудиков нету. То инквизиция, то отдел по борьбе с паранормальными явлениями. Зачем мне в другие миры ходить если в своем еще непознанного уйма. Я уж молчу про то, что нелюдь спокойно занимается юриспруденцией, потому что сомневаюсь, что мою юрист обычный человек.
— Вы правы. Я выступал за ликвидацию, но вы заинтересовали руководство. По нашим данным, к вам зачастила инквизиция, что было для нас неожиданностью. Из-за них мы обратили на вас внимание и выяснили, что рядом с вами живет вампир, а это недопустимо. Вдобавок, недавние события в мире, возможно, ваших рук дело. И если не вы виновник восстания мертвецов, то можете что-то об этом знать. Есть что ответить? — сложив руки на груди перед собой, Владислав Сергеевич пристально изучал меня, следя за моей реакцией. Этот Владислав не переговорщик, он допросчик, задачи схожие, методы разные.
Осознав все услышанное, моя сестра рассмеялась и не могла остановиться секунд двадцать. Отсмеявшись и смахнув слезу, которая выступила у нее из глаза, она осмотрела всех нас с выражением лица, словно только что попала на цирковое представление.
— Вы что, серьезно? Что за бред тут происходит? Какой отдел по борьбе с паранормальными явлениями, какие вампиры, что у вы курите? Артур, признавайся, ты специально нанял их, чтобы разыграть меня? Если честно, пощечина была лишней, а если бы они мне синяк поставили? — обиженно надув губки, Милана хмыкнула и отвернула от меня голову в сторону.
— Судя по всему, ваша сестра не в курсе вашей второй жизни, верно, Артур? Но это мы еще выясним отдельно. Мы планировали за вами понаблюдать и выбрать более удачный момент, но ваша зверушка, или кто она вам, напала на наших людей. Они только следили за ней, но она их вычислила, и нам пришлось защищаться. Раз нас раскрыли, мы решили спросить вас напрямую: что происходит у вас дома и чем вы занимаетесь? Кто вы и почему инквизиция вами заинтересовалась? Это очень странно, обычно те, к кому они проявляют интерес, недолго остаются на свободе, а к вам чуть ли не с поклоном приходят. При этом, на все наши официальные запросы они просто отписались стандартной фразой, что это дела церкви, — Владислав делал вид, что размышляет вслух, но было ясно, чего он добивается. Когда допрашивающий человек сообщает информацию, которая ему ничего не стоит, тот, кто сидит напротив, может попытаться ее опровергнуть или подтвердить. Это иногда располагает, создается иллюзия, что все хорошо и тебя не допрашивают, а просто ведут беседу.
— Тогда зачем вы вмешались? Вам же прямо сказали — вас это не касается, — это все равно что сказать любопытному ребенку не нажимать на красную кнопку. Вопрос Миланы все проигнорировали, но она благоразумно молчала, начав понимать, что это все не шутка.
— Артур, мы пока пытаемся вести цивилизованный диалог, но мое терпение не бесконечно, так что либо мы беседуем здесь, либо поедем к нам в офис. Там мы спустимся в подвал, и вопросы будут задавать совершенно другие люди, и поверь, тебе это не понравится, — вторая фаза началась. Я думал, что мы дольше задержимся на этапе дипломатии. Эх, кого он обманывает, я и так прекрасно понимаю, что мы скоро окажемся в подвале, независимо от моих ответов.
— «Зуся, когда дам команду, выпей энергию из всех присутствующих, кроме меня, Милы, Ольги и этого парня. Нужно, чтобы все потеряли сознание, но никого не убивай. Сможешь это сделать?» — не знаю, правильно ли я обращаюсь к домовому или нет. Других опытов телепатического общения у меня не было.
— «Я понял, опять меня на голодном пайке держишь», — даже мысленно я услышал обиженную интонацию домового.
То, что Зуся меня слышит, немного успокоило меня, но факт оставался фактом — в доме было полно неизвестных людей, и я не знал, какое у них оружие. А оно было явно непростым, раз Винна до сих пор не пришла в себя. Наверняка в окнах меня выцеливают снайперы, так что, если что-то делать, перед этим нужно поставить магический щит, но есть риск, что пули могут его пробить. Значит, надо свести конфликт к минимуму, но если инквизиторы уже понимают все возможные риски связывания с такими, как я, то у меня не было заклинаний, чтобы запугать организацию, объявившуюся на пороге моего дома.
— Вы правы, недавние события с ожившими мертвецами — моих рук дело. Когда инквизиторы попытались надавить на меня, мне пришлось пойти на шантаж, поэтому я применил заклинание «поднятие мертвых» и предупредил их, что если я погибну, то один из моих доверенных людей повторно активирует его. Так что прошу учесть это, — посмотрим, как они отреагируют. Хотя, на мой взгляд, это выглядело как слабая попытка обезопасить себя, но я все равно понаблюдаю за их реакцией.
— Артур, мы не варвары. Кто сказал, что вы погибнете от нашего допроса? В процессе сбора информации еще никто не погибал. Все те, кого мы приглашали к нам, живут долго. Не очень счастливо, но долго, так что, если не возражаете, я задам еще пару вопросов? — судя по тому, что на лице Владислава не дрогнул ни один мускул, они уже знали эту информацию. Иначе поверить в такое заявление просто невозможно — нужно быть идиотом, чтобы принять на веру мои слова, а они не казались мне глупыми людьми.
