Что же представляла из себя эта Отметина? Сейчас это выглядело как нагромождение независимых друг от друга блоков, которые с внешней стороны выглядели как значительно потемневшие от старости камни с светло-зелёными линейными вкраплениями. Причем блоки фероркидера были раскиданы хаотична и на очень большом расстоянии друг от друга. Центром этого лагеря служила невысокая пирамида. Скорее всего большая её часть была вкопана в землю, поскольку такие пирамиды встречались почти на каждой человеческой планете и самая мелка из пирамида была тридцать метров в высоту, тогда как эта была не сильно больше двух вставших друг на друга мужчин. Пирамиде на Земле, найденная в двадцать четвёртом веке в Гималаях, высотой и вовсе была под три сотни метров, скрытая под плотным слоем снега.
Однако мы спокойно сейчас не могли подобраться к Отметине. Причиной тому было поселение пхалов, которое расположилось аккурат вокруг самой пирамиды. Причём это было уже даже не деревней, а полноценным племенным городом. Можно было сказать, что именно это племя было очень и очень развитым относительно своих сородичей из-за того, что вкруг города сейчас разрабатывались поля и бегал многочисленный скот. Уж не знаю кто их сделал настолько умными, но было даже организованна какая никакая, но охрана. Никаких стен у города не было, но вместе с тем было замечено, что между широко расставленных домов ходило несколько групп вооружённых людей в доспехах. По мерам маримахтцев гордого названия «доспехи» эти обноски не заслуживали, но факт был фактом. Большая часть этих вооружённых людей были одеты в нечто подобное зерцалу. Фактически это были доски, закрывающие грудь и спину воина, которые для дополнительной защиты обиты животной шкурой. Достаточно тяжёлая выходила вещица, но в отсутствии иного вида защиты выбирать было не из чего. Шлемов же не было, а из оружия копья и щиты разнообразной формы. Таких воинов было человек тридцать от силы, а вот подсчитать всю численность населения города было проблематично. Пхалы жили в длинных домах полуземлянках в средних из которых вполне легко могли разместиться по двадцать, а то и тридцать человек. Число таких домов было примерно сорок и это те, которые можно было заметить с небольшого холма, где лежал я в разведке, решившись самолично убедиться в проблеме, которая предстала перед нами.
- Что будем делать, господин? Прорываться с боем?
Моментальный ответ дать я не мог. Если в городе перед нами было минимум полторы тысячи человек, то выставить ополченцев они могли сотни под три по самому низкому порогу. Они нас просто шапками закидать смогут и если мы даже двинемся в атаку, то ничего хорошего не будет. Сюда необходимо вести целую армию со стрелками, пехотой, кавалерией и даже артиллерией в виде хотя бы парочки небольших онагров, которые смогут закидать дома горшками с горящим маслом. Поселение гипотетического врага в нескольких днях от будущего замка мне определённо не хотелось видеть, а потому было правильным решением сжечь его подчистую.
- Атаковать мы не будем. – сразу отрезал я, видя зарождающийся в глазах Дерека огонь, - Вот только пленника будет не лишним заполучить. Дайте подумать.
Большое у меня желание было, но как реализовать его? Дождаться ночи и попытаться выкрасть одного из людей? Слишком рискованно ввиду того, что со мной сейчас был отряд настоящих воинов, которые привыкли сражаться, а не действовать из тени. Они скорее просто возьмутся за мечи и ворвутся в городок аборигенов, рубя любому попавшему головы. Впрочем, можно было бы попытаться сделать налёт днём, ведь тяжёлая кавалерия маримахтцев была крайне боеспособной и точно сможет смять неорганизованные отряды пхальских стражников. Рано или поздно аборигены сумеют собраться и контратаковать, а тогда нам придётся отступить и, быть может, даже, что с потерями. Не то чтобы я опасался боялся сражения, но куда предпочтительнее было действовать несколько более хитрым образом.
Поселение аборигенов было построено на пустом холме, а до ближайшего леса было не меньше трёх километров. Будет ли озадачен вождь аборигенов, если рядом с его поселением загорится лес? Пусть здесь уже не было столь активно растущей травы, которая влегкую бы перенесла огонь на сами дома, но даже так лучше не оставлять открытый огонь, который даже теоретически хоть как-то сможет навредить городу. Из-за этого вождь явно отправит парочку человек, которые должны будут проверить уровень опасности от открытого огня, ну или несколько человек прибудут ввиду личного интереса. Потому-то было решено устроить диверсию прямо на следующий день, когда город аборигенов успеет проснуться, чтобы как можно больше глаз смогло бы увидеть чёрный столб дыма от начинающегося пожарища.
На проведение задуманной диверсии я взял с собой троих воинов, оставив большую часть вне леса для охраны коней. Не хотелось бы после удачно завершённой диверсии увидеть, что кони разбежались или них увели пхалы. Семеро же воинов всяко смогут уберечь весь остальной отряд от неожиданных и нежелательных проблем. Сам же я подыскал достаточно сухой древесный ствол, чтобы можно было быстро заставить его гореть. Для этого мои воины быстро разбрелись по лесу, выискивая хворост и срезая со старых стволов, которые складывали вокруг сухостоя. Едва набралась небольшая горка, как я принялся чиркать кресалом по кремню, выбивая снопы искр. Пламя занялось очень быстро, и я принялся раздувать огонь. Вскоре огненные языки распаленного костра начали облизывать древесный ствол. Как только стало понятно, что шальной ветерок не даст огню затухнуть, то мой небольшой отряд двинулся к окраине леса, ожидая людей, которые всё же решатся двинуться в нашу сторону.
Долго ожидать нам не пришлось. Пламя быстро полностью охватило дерево и даже стало перебрасываться на рядом стоящие деревья, а потому дым от разрастающегося пожара было сложно не заметить. Меньше, чем через час уже заметили первых людей. Их оказалось куда больше изначально планируемого. Если изначально планировалось, что сюда отправиться человек пять, которых хватит для того, чтобы проверить пожар, но сейчас на нас двигалось полтора десятка, половина из которых была вооружена копьями и остальная часть без оружия не слонялась. Кто-то был с топором, ножом или любым других хозяйственным инструментами, которыми вполне себе неплохо было пустить кровь. Быть может, что кто-то из жителей деревни заметил наш отряд и вождь догадался о том факте, что это спланированная диверсия, которую и отправил пресекать силовым методом.
Как только они приблизились к лесу на расстояние метров пяти, то я вынырнул из-за ствола толстого дерева, уже на ходу обнажая меч. Идущий впереди пхал растерялся, явно не ожидая увидеть здесь одоспешенного воина, а потому не успел поднять свой плотницкий топор для удара. Меч рассёк воздух и через мгновение кровь из разрубленного горла обагрила траву. Абориген рухнул на землю, пытаясь закрыть ладонями булькающее кровью горло, а я перепрыгнул через него, протыкая второго мечом в живот. Этот был чуть более расторопным, чем его погибающий сородичи и попытался было отскочить в сторону, но не успел. Сталь пробила его брюхо, но вытянуть меч сразу мне не удалось и меня потянуло к земле. Упершись ногой в тело повершенного пхала, я всем телом рванул на себя, вытягивая оружие из его горячей плоти в то время, как Дерек бесом рубился сразу с несколькими племенными ополченцами. Уж не представляю откуда у него столько навыков, но этот воин предпочитал сражаться обееруким боем, рубя врагов сразу двумя тяжёлыми фальшионами. У его ног валялось уже четверо убитых и вскоре численность трупов могло кратно увеличится.
- Нужны пленные! – рявкнул я своим бойцам, которые самозабвенно продолжали сражаться, всё сильнее покрывая свои стальные доспехи кровью.
Сам же я в следующий момент отразил выпад копья мне в ногу. Мой противник попытался потянуть оружие на себя, но сделать этого не успел. Я схватился за древко и рванул копьё на себя. Пхал с оружием расставаться намерен не был, а потому древко не выпустил и на ногах устоять не смог. Покачнувшись, он принялся падать прямо на меня, где ему навстречу полетел закованный в сталь кулак. Следуя заветам одного персонажа советского кино, бил я аккуратно, но сильно. Убить был не должен, но сознание волосатый абориген потерял, рухнув мне под ноги без движения.
