Ясновская завороженно наблюдала в иллюминатор за необыкновенным сочетанием красоты и мощи: совершенством линий самолетов и их силой, позволяющей подниматься над землей. Она вдруг ощутила себя чуточку причастной к ранее столь далекому, почти параллельному миру авиации. Теплая, светлая волна наполнила ее изнутри, стало легко и радостно, как в детстве. Инна почувствовала прилив энергии, которой хватило бы, чтобы свернуть горы.

«Все-таки полет – это чудо!» – утвердилась в своих умозаключениях Инна.

Кем создан полет, Инна не успела додумать.

– Это место на полке – мое! – долетели до нее взвинченно-высокие звуки знакомого голоса. Инна перевела взгляд в проход салона – там маячила фигура Максима. Он стоял около открытой багажной полки и о чем-то спорил с другим пассажиром. Зарождающуюся склоку погасила подоспевшая стюардесса. Ровный голос, спокойное лицо, мгновение – и пледы с полки переместились на противоположный ряд. Конфликт исчерпан.

«Как, ну как можно думать о каких-то кошелках и авоськах, когда вокруг волшебство?!» – не понимала Ясновская. Впервые она явственно увидела, как кондовая проза жизни прагматика столкнулась с высокой поэзией ее души. Душа не желала расставаться со своим идеалом. Комаров ей нравился, и Инна тут же нашла ему оправдание: Максим принципиальный, таким и должен быть мужчина.

Никакой магии в летании нет, всего лишь закон аэродинамики. «Эх, ты, Ясновская! Инженер называется», – насмешливо произнес внутренний голос с интонациями Комарова. Инна с удивлением отметила, что в своих мыслях стала подражать Максиму. Как относиться к этому факту, она пока не знала, но то, что ее приятелю чужды романтические сантименты, Инну не радовало.

«Жаль, что с Комаровым нельзя разделить восхищение полетом», – грустно подумала Инна.

В проходе появилась стюардесса. Она ловкими, отработанными движениями демонстрировала аварийно-спасательное оборудование. Было сразу видно часто летающих пассажиров: они занимались чем угодно, только не смотрели на бортпроводников. Инна подумала, что проводникам, должно быть, такое отношение к ним неприятно.

Из динамиков прозвучал авторитетный мужской голос: бортпроводникам занять свои места! У Инны замерло сердце: сейчас полетим!

Их лайнер набирал скорость, в окнах замелькал манящий в дальние страны пейзаж. Где та граница, которая разделяет небо и землю? Мгновение назад катились по полосе, а уже в воздухе! Инна почувствовала, как самолет направился вверх, небольшая перегрузка, от которой захватило дух, левый крен, в иллюминаторе игрушечный город. Дальше – пышное покрывало облаков, а над ними малиново-желтые полоски рассвета.

«Как же красиво!» – подумала Инна. Она смотрела бы и смотрела в окно.

– Так ты тут? – прогремело над ухом. Юрий уселся рядом. Погасло табло «Пристегните ремни», в салоне началось движение. – Никогда не был на Урале, – признался он. – Сказочный край, как сказал Бажов.

– Да, – без энтузиазма кивнула Инна.

– Я сейчас! – пообещал Юрий и метнулся вперед салона. Он вернулся уже со своим планшетом. – Полечу тут, – «обрадовал» он девушку.

Инна с сожалением убрала тетрадь – писать стихи все равно не дадут. Некоторые мужчины уверены, что девушку нужно развлекать разговорами, похоже, Юрий относился к их числу. Он настроился всю дорогу трещать без умолку.

В проходе возник Комаров. Он направлялся в туалет.

– Тихо у вас, – завистливо произнес Максим. – А у меня там дети со всех сторон шумят.

– Пересядь! – кивнул Юрий на свободное кресло.

– Неее, – поморщился Максим. – Чего я буду прыгать!

Бросив недовольный взгляд на Юрия, слишком активно что-то рассказывающего Инне, Комаров пошлепал дальше.

Екатеринбург встретил своих гостей мокрым снегом с пронизывающе холодным ветром. За Уральским хребтом, вопреки календарной осени, давно царила зима. Как им сказали в гостинице, уже три дня как оттепель, а до этого стояли морозы. Сырость и гололед при низкой облачности – погода отнюдь не для неженок. Инна предусмотрительно взяла теплую одежду и подходящую для работы обувь и не прогадала. Предстояло ехать в пригород на завод. По своим предыдущим командировкам девушка представляла, что ее там ждет: стройка и, как водится, грязища. А учитывая погодные условия, еще и холод. Хорошо, если помещения будут отапливаться, а то замерзшими руками над чертежами не очень-то поработаешь.

Сначала их привезли в гостиницу: довольно уютную, почти в центре, рядом с Храмом на Крови и домом Ипатьева.

«Хорошо бы туда сходить», – подумала Инна. О том, чтобы посетить исторические места вместе с Максимом, она не загадывала – это как получится.

– У меня окна на город! – радостно щебетала Ясновская, выйдя в коридор. Комарову дали номер в том же крыле.

– Шумно, наверное, – проворчал Максим. – Еще и трамвайная линия.

– Трамвая почти не слышно! И так красиво! – Поездка, пусть даже рабочая, наполняла впечатлениями, глаза девушки горели.

Максим пожал плечами: никакой красоты в оживленной улице он не находил. С нахмуренным лбом деловито взглянул на свою «Ракету».

– Машина уже приехала. Надо поторопиться. Сейчас этот Юрий опять опоздает! – Всем своим видом демонстрируя сосредоточенность, Максим скрылся за дверью своего номера.

По поводу Юрия Комаров ошибся: они вместе с коммерческим директором уже ожидали в вестибюле.

– Я в управление. На Татищева выйду, – сказал Борис Витальевич водителю и по-хозяйски сел на переднее сиденье. В этом основательном седовласом мужчине угадывался руководитель. Комаров, напротив, к своей роли начальника еще не привык. Он терялся и, чтобы скрыть свою неуверенность, придавал лицу суровый вид и старался говорить официальным тоном.

Максим, Инна и Юрий ехали сзади. Инну посадили посередине, Юрий как будто бы нарочно раздвинул свои длинные ноги так, что касался ими девушки. Ясновская демонстративно установила перегородку из своей сумки. Юрий усмехнулся, но ноги подобрал. Максим ехал с отсутствующим видом, ему было будто бы все равно, что рядом находится девушка, с которой он не так давно ворковал на набережной. Такое его поведение немного обижало Инну, но, будучи барышней рациональной, она все понимала: они на работе, и здесь не место демонстрировать романтические отношения.

Юрий завязал светский разговор с водителем, тот, обрадовавшись возможности поговорить, вывалил все свои думы. Максим с Инной молчали, Юрий изредка вставлял короткие фразы: он уже и сам был не рад затеянной беседе. К счастью, ехать оставалось недолго.

В Ревде – совсем небольшом городке – они быстро добрались до завода.

Водитель указал на проходную:

– Вам туда!

В ватнике и грубых рабочих сапогах с игривыми кисточками на шнурках Инна перемещалась по заводской территории от одной постройки к другой. Погода стояла промозгло-слякотная, всюду, куда ни ступи, обрамленная подтаявшим снегом грязь. Встречались участки, где не пройти, не наступив в глубокое месиво грязи. Ноги вязли, сапоги удерживались на ногах лишь благодаря шнуркам. Эти громоздкие, но очень нужные сапожки Инне выдали перед первой ее поездкой на объект. Оскорбленная некрасивостью служебной обуви, девушка ее отвергла. Старожилы «Лимба» убедили, что на стройплощадке не до моды и надо брать, пока дают.

На ревденском заводе Инне приходилось в прямом смысле писать на коленке. Озябшей, скрюченной рукой Ясновская наносила на смятом ветром плане места кабельных вводов и точек подвода электропитания. Работы оказалось невпроворот, за отведенное на командировку время удастся управиться едва ли. В предыдущие разы нагрузка распределялась между всей группой, вне зависимости от должности – дело ведь общее. Свои задачи выполнил – помоги коллегам. Юрий особо не утруждался: там поболтал с сотрудниками, тут сходил на перекур… В одном месте сделал замеры и счел свою миссию выполненной. Остальное по аналогии.