Но с приятной внешностью. С гладкой прической. С небольшим, как у Катюхи, носом. В синей рубахе и серых брюках. Она не поверила собственным глазам. Едва не поддалась искушению кинуться к нему и обнять. Но ноги неожиданно сделались ватными, а тело стало неуправляемым. Девушка не сдвинулась с места. Оглушила мысль, почему отец на машине? Взгляд пополз по капоту и вниз по решетке, замер на номере. Не может быть! Номер тот же самый. Получается, что авто то же самое. Но это не укладывалось в голове. Ведь на машине отца уезжала она с друзьями. И той машины больше нет. Как все можно понять. Магия? Но тут, дома, не должно быть магии. Катюха затрудненно дышала, как будто ее грудь была сдавлена тисками. Молчком во все глаза смотрела, как отец раскрыл багажник, вытащил оттуда пакеты с продуктами, закрыл машину, пискнул сигнализацией и направился в подъезд. Дверь за ним закрылась медленно и тихо. У Катюхи ломило в висках, череп раскалывался пополам. Слов не было. Ничего кроме вялого состояния не ощущала. Никаких мыслей. Тупо смотрела в сторону первого подъезда. Ждала, когда отец появится снова. Он обязательно должен появиться, чтобы отогнать машину на стоянку. Сколько длилось ожидание, сказать трудно. В подъезд за это время заходили и выходили жители, а отец все не показывался. Катюха, как завороженная, не отрывала глаз. И вот, в конце концов, дверь распахнулась, и она увидала девушку. Колики пробежали по телу. Девушка была точь-в-точь в таком же платье, какое висело у Катюхи в гардеробе, и было ее любимым. Но более всего Катюху поразило, что девушка была похожа на нее. Как две капли воды. Миловидная брюнетка. Глаза в прищур. Небольшой нос. Короткая стрижка, открывающая красивые уши и высокий лоб. Невероятно. Девушка легко спрыгнула с крыльца, подбежала к машине отца, пискнула сигнализацией, села за руль и завела мотор. Однако не отъезжала, явно кого-то поджидала. Катюха не сомневалась, что из подъезда покажется отец, но дверь распахнула мать. На ней была знакомая Катюхе синяя юбка в белый горошек, легкая светлая блузка с коротким рукавом и открытой спиной. Она махнула девушке в машине, и Катюха услыхала, как мать громко – она всегда говорила громко, – произнесла:

– Катерина, твоего родителя, тупого болвана, я оставила дома! Подвезешь меня до магазина.

Мимо ушей пропустила, что мать назвала отца тупым болвана, хотя это резануло слух, ибо было непривычным, но больно кольнуло то, что неизвестную особу мать назвала ее именем. Какая Катерина, мама? Чуть не крикнула Катюха. Катерина – это я! Я – Катерина! Я здесь, мама! Она не крикнула и даже не прошептала, она просто пошевелила губами. Но ей почудилось, что сказала во весь голос, что мать должна услышать. Однако никто не услышал. Мать спокойно села в машину, и авто отъехало от подъезда. Катюха застыла на скамейке, точно парализованная. В ушах стоял звон, как от церковных колоколов. Переливался, заглушая все вокруг. Девушка зажала уши руками, но звон не прекращался, он стал только глуше. Отняв ладони от ушей, Катюха застонала, вскочила на ноги. И звон оборвался. Сделалось тихо. По извилинам мозга пробежала свежая четкая мысль. В квартире один отец. У нее есть не более получаса, чтобы сбегать домой, переодеться и понять, что происходит. С отцом проще. Он не станет допытываться, почему на ней такая странная одежда. Всегда был безразличен к любой одежде, даже не замечал, что на себя надевают его жена и дочь. И в данных обстоятельствах это очень хорошо. Заодно надо узнать, кто такая та девушка, которая похожа на нее и какую мать назвала, как ее, Катериной? Вдруг это сестра, о которой она ни сном, ни духом. Возможно, есть тайна не известная ей. А пока ее не было дома, произошли события, раскрывшие эту тайну. Теперь ее очередь узнать все. Стремглав Катюха сорвалась с места. Подбежала к двери в подъезд. На кодовом замке набрала номер квартиры. Ответил отец. У нее на миг голос застрял в горле.

– Кто там? – повторил отец. – Чего муму водишь?

– Открой, папа! – выдавила Катюха.

– Опять забыла ключи, паразитка, – проворчал отец. – Входи, зараза!

Почему он назвал ее паразиткой и заразой, мелькнуло в голове. Не дожидаясь лифта, мигом взлетела на этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта. Девушка скользнула в прихожую.

– Это ты, Катерина, чума болотная? – раздался из кухни вопрос отца.

– Я, конечно, – отозвалась она, поежившись от непонятной грубости отца, и метнулась в свою комнату, на ходу стягивая с себя одежду. Удивилась, что увидала другой шкаф. Но одежда в нем висела точно так, как сама вешала. Спрашивать, почему заменили шкаф? Было не до того. В другой раз узнает. А пока выхватила из него юбку с топом и быстро натянула на себя. Переобулась. Прежнюю одежду с обувью свернула в крепкий узел, положила у двери. Бросилась к столу. Выдвинула ящик. Подхватила ключи от квартиры и паспорт. Сунулась к шкатулке, в которой лежали деньги. Пусто. На секунду растерялась. В голову ударил жар. Глянула в зеркало. Постаралась принять невозмутимый вид. Пошла в кухню, к отцу. Тот, ссутулившись, сидел за столом, вяло жевал бутерброд. Поднял недовольные глаза на нее:

– Чего еще забыла? – спросил настороженно.

Холодность отца удивила, он словно отгородился от нее недовольным видом, чего никогда не случалось прежде. Тихо спросила:

– Какое сегодня число?

– Ну, ты даешь, Катерина, чума болотная. Одурела совсем? Спроси еще, на каком этаже мы проживаем?

– Вылетело из головы, – поспешно пояснила она.

– Смотри, чтобы башку не потеряла, идиотка! – спустил он полкана. – Пятнадцатое сегодня. Запомни.

– Запомню, – поежилась она от неожиданной лексики отца. Смотрела ожидающе. Ей мало было узнать только число. А месяц? А год? Но переспросить об этом не решилась, чтобы не обескуражить отца вопросом и не вызвать у него недоумение. Как знать, что он мог подумать о ней?

Видя ее заминку, он снова спросил:

– Что-то еще?

– Денег подбрось, папа, – попросила она.

– У тебя своих полно. Ты что, уже растранжирила их, дура? Быстро, очень быстро. У матери своей, тупой идиотки, поклянчи.

– Она будет задавать разные вопросы, – отозвалась Катюха, огорошенная тем, что отец назвал мать тупой идиоткой. Что между родителями могло произойти за то время, пока ее не было дома? Мать назвала его тупым болваном, отец ее – тупой идиоткой.

– Понятное дело. Ты же у нее никогда не цыганишь. Хотя, погоди, вчера вроде растрясла ее кошелек. Просадила уже?

– Не хватило, – нашлась Катюха и подумала, что деньги вчера мать давала, видимо, той Катерине, которая сейчас увезла ее в авто.

– Быстро поиздержалась, шельма, – поморщился. – Неужто дела в банде плохи? Ты живи на свои, трать с мозгами. В моем бизнесе одни дыры, – сказал и полез в карман брюк за портмоне. Протянул ей деньги, проговорил. – Сгоняй с идиоткой в магазин и обратно, потом – машину на стоянку.

– Хорошо, – проговорила Катюха, проглатывая странные обращения в свой адрес. – Я спросить хотела, – продолжила, пряча деньги в карман юбки. – У меня есть сестра?

– Какая сестра? – не понял он, перестал жевать и посмотрел отчужденно. Затем перекосил лицо, развел руками и ответил резко. – Глупейший вопрос. Не хватало нам еще второй подобной дряни. Одна ты, как перст. И это очень хорошо.

Такой ответ ошарашил Катюху. Во-первых, немыслимой резкостью, а, во-вторых, она все-таки надеялась на другой. Кто же в этом случае та девушка? Может, авантюристка какая-то, воспользовалась сходством внешности, назвалась ее именем, подкатила к родителям, пока ее не было дома. По всему видно, отец принимает ее за ту, а ту за нее. Вот так новость, как обухом по голове. Докажи теперь, что ты не овечка. Что-то надо придумать. Посоветоваться с друзьями. Еще про машину хотела узнать. Как «Жигули» вдруг оказались дома? Но спрашивать не стала. Придет время, спросит. А сейчас надо убираться, пока не появилась мать. Переночевать придется в гостинице.

– Ну, ладно, папа, я полетела!

– Ага, – кивнул тот. – Голову не сломай, дура! Вторую за деньги не купишь и не пришьешь!