Annotation
Неизвестно чем может закончиться попытка защититься от самого себя. Особенно, когда тебе не оставляют выбора…
Контракт в наследство
Контракт в наследство
Чужое присутствие я почувствовал, как только незваный гость проник в дом. Еще до того, как он с грохотом наткнулся внизу на журнальный столик. Мерзавец шел наугад, ничем себе не подсвечивая, но при этом двигался довольно быстро. Рисковый парень.
Когда он начал подниматься по ступеням, я уже стоял на верхней площадке, прячась за угол.
Лестница не скрипела, но шаги чужака по лакированному дереву ступеней я слышал. Да и дыхание его, легкое, размеренное… Что ж, на слух я никогда не жаловался.
Очередной ворюга, не иначе. Совсем обнаглели. Как ему удалось мимо вышколенной охраны проскочить?
Шаги затихли почти у самого верха. Дыхание незнакомца стало неразличимым. Но я все же знал, что он неторопливо оглядывается: чуть слышно шуршали кончики его волос по ткани воротника, когда он крутил головой. Осторожничает. Пойдет дальше просто так, или трюк какой задумал?
Рядом со мной раздался сухой, но оглушительно громкий звук. Один, второй, снизу, сверху, сбоку… Пол-потолок-стена…Резкий щелчок по уху.
Секундное замешательство стоило мне преимущества. Я не успел уклониться от темного силуэта, что метнулся ко мне со стороны лестницы. И все завертелось. Пол, потолок, резные перила… Вниз по ступеням мы скатились вместе, в обнимку, и оказались между журнальным столиком и торшером.
Чувствуя острый локоть на своей шее, я попытался скинуть противника, но он, надо было признать, оказался соперником вполне достойным.
— Что это было? — прохрипел я.
— Правда хочешь знать? — уточнил незнакомый голос.
Напавший сидел на мне верхом, пресекая всякие попытки пошевелиться.
— Что это было? — повторил я, безуспешно пытаясь выпростать из-под себя руки.
— Шарик для пинг-понга. Незаменимая штука, когда нужно отвлечь внимание человека с твоими реакциями.
Он еще не договорил, а я уже проклинал себя последними словами. Пол-потолок-стена… Взбесившийся целлулоидный шарик, прыгучий и звонкий. Этот гад одолел меня с помощью белого пластикового мячика. Вот стыдобушка-то!
— Ну и… какого черта тебе от меня надо? — я постарался, чтобыголос звучал спокойно.
— Восстановить справедливость, — раздраженно буркнул противник.
Ах вот как, оказывается, это не просто ворюга, а робин гуд хренов. В любом случае, не объясняться же с ним. Но и освободиться я не мог. Казалось, что он предугадывает каждое мое движение. Это тревожило, но напугать меня не так-то просто.
Затренькала лежащая на столике трубка домашнего телефона.
— Если я не отвечу на звонок, это будет подозрительно, — просипел я, получив надежду на то, что он ослабит бдительность.
— Да конечно, — проворчал он, — Нужен ты кому-то, как же. Лежи не рыпайся.
Телефон верещал еще довольно долго, но наконец умолк.
— Сейчас вот что… — деловито проговорил незнакомец. — Я включу свет, мы посмотрим друг на друга, и тогда от мордобоя можно будет немного отдохнуть.
Он чуть привстал с меня и потянулся к выключателю торшера, я тут же дернулся, но соперник снова с силой прижал меня к полу и пригрозил:
— Только чур не рыпаться попусту!
Щелкнул выключатель. Я зажмурился: плафон торшера был направлен прямо мне в лицо.
Мой незваный гость наконец-то встал с меня. Я вскочил на ноги, готовясь одновременно и к атаке, и к обороне.
Противник смотрел на меня с неприязнью. Его наружность вызвала у меня некоторое замешательство. Сначала я даже не понял, что неладно. Наконец, до меня дошло, что рассматривая своего недруга, я практически гляжусь в зеркало. Одет он был иначе, вот и всё отличие.
— Ты, сволочь, кто такой?!
— Я здесь живу, — усмехнулся он.
— Да? Ух ты, здорово. А я тогда где живу? Какого черта ты делаешь в моем доме?
— Да что ты говоришь? — скривился двойник и устало вздохнул. — Твой дом? Может быть, ты даже скажешь мне, как твое имя?
Прошло несколько секунд прежде, чем я понял, что ответа не знаю. Паника подступила не сразу. Сначала я в растерянности оглядел узоры на ковре под ногами, изучил безупречно начищенные модные туфли двойника… Потом попробовал поговорить сам с собой. «Разрешите представиться. Меня зовут… Меня зовут…» Собственное имя выветрилось из сознания начисто. И вот тогда я испугался.
Я взглянул на торжествующую физиономию соперника.
— Вот видишь, — уже примирительно произнес недавний противник и даже сочувственно улыбнулся — Какие еще могут быть вопросы?
— Вопросов хватает, — пробормотал я.
Я попытался сообразить, где я мог так надраться, чтобы, во-первых, чудесным образом раздвоиться, а во-вторых, заработать себе такую необычную амнезию. Оказалось, я понятия не имею, что я делал сегодня с утра, а также и вчера, и позавчера… Припомнить происходящее я мог только с того момента, когда внезапно ощутил в доме чужое присутствие. Но в одном я был уверен точно: это мой дом. Я знаю тут каждую комнату, мне здесь хорошо и спокойно, и я не допущу, чтобы кто-то вламывался в мою жизнь. И никого не касается, помню я ее сейчас или нет.
А вот нарушитель выглядел как человек, прекрасно осведомленный о том, кто здесь кто.
— Не расстраивайся, — он примирительно махнул рукой. — Ты не первый и, судя по всему, не последний.
— Не последний кто? — пролепетал я.
— Да присядь ты, поговорим спокойно, по-человечески… — усмехнулся двойник.
Кажется, мой страдальчески нахмуренный лоб, брови жалостливым домиком и растерянный шепот убедили его в том, что я полностью деморализован и уже совершенно для него не опасен. На всякий случай я нетвердо отступил назад, наткнулся на край дивана, присел, понуро свесив голову.
— Ну и надоели же вы мне, братья мои клоны… — вздохнул двойник. — Мне, конечно, объяснили все побочные последствия эксперимента, но если бы я знал, что вы меня так достанете, я бы на это дерьмо не подписался.
— А ты сам-то кто? — уточнил я.
— Я? Я из тех кретинов, которые покупаются на всякие таинственные ученые басни… Генетический донор-контрактник.
— Это дело сколько уж лет назад запретили… — вырвалось у меня.
— А-а-а, это ты помнишь… — зловеще протянул двойник, потом решительно сел напротив меня в кресло и уставился глаза в глаза. — Это знания общего порядка, прекрасно, видишь ли, передаются при активации донорского материала. А вся личностная информация у них якобы пропадает куда-то. Всегда. Вот ты хоть что-нибудь о себе помнишь?
— Я помню… что это мой дом.
— Во-во, все вы это помните. И все на автопилоте претесь сюда, — злобно процедил он. Потом обреченно вздохнул. — Одно и утешает только, что за сотрудничество мне хорошие бабки капают.
Не знаю, почему я ему сразу же поверил. Видимо, опять знания общего порядка. Я в курсе, что такое возможно, а значит где-то наверняка случается. И почему бы такой заднице не приключиться лично со мной?
Что ж, парня можно понять. Кому ж охота, приходя домой, натыкаться на непрошеных гостей, от которых, к тому же, так хлопотно избавляться.
Значит, чем-то особенным мой донор отличился. Кого попало на запрещенные эксперименты не отбирают. Слух, зрение, реакции… Да, пожалуй, в этом все дело. Это ему я должен быть благодарным за то, что слышу, как собственные ресницы хлопают.
— Давно ты… на контракте?
— Пятый год, — усмехнулся донор. — Когда после травмы мне пришлось с большим спортом завязывать, подвернулся этот контракт. Подошел я им: сам по натуре затворник, к хорошим деньгам привык, да и показатели отменные. Ну я и клюнул. Знаешь, как это бывает…
— Знаю, — эхом отозвался я.
— Ну да, ни хрена ты не знаешь, — засмеялся он. — А ты, кстати, зачем журнальный столик переставил?
— Зачем? Не знаю, спроси автопилота. Видимо, меня столик больше устраивает на этом месте, — проворчал я. Процесс перестановки столика в моей кратковременной памяти отсутствовал. Но само собой, кто же, кроме меня, мог это сделать?
