Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Нет-нет, скажите, что вам известно о связи COVID-19 с «Программой XXI века» и глобалистами?

– Я даже не знаю, что такое «Программа XXI века», – ответил я, – и не совсем понимаю, каких именно глобалистов вы имеете в виду.

– Только не притворяйтесь невинной овечкой, – сказала Сара. – Я знаю, кто вы и чем занимаетесь.

Тут она сменила тему и потребовала рассказать, над какими проектами я работаю для разных правительств. В то время я немного сотрудничал с правительствами Великобритании, Нидерландов и Бразилии и совместно с израильским правительством довольно активно работал над проблемами, связанными с COVID-19. Из-за настойчивых вопросов Сары я почувствовал себя подсудимым на судебном процессе, где она представляет сторону обвинения. Я объяснил, что в основном убеждаю использовать поощрения, а не наказания для стимулирования граждан, отказывающихся носить защитные маски и соблюдать дистанцию в общественных местах. Кроме того, работаю над повышением эффективности дистанционного обучения в школах и вопросами оказания финансовой поддержки тем, кто был вынужден закрыть свой бизнес.

Сара не поверила ни единому моему слову. Ни на секунду.

– А что насчет разлученных семей из-за запретов навещать бабушек и дедушек? Что насчет изоляции и стресса, которые приводят к росту числа смертей? Что насчет принуждения детей носить маски, из-за чего их мозг страдает от недостатка кислорода?

Мои жалкие попытки оправдаться не возымели никакого эффекта.

– Как вы объясните тот факт, что разные правительства заплатили вам миллионы за консультирование? – требовала она.

По своей наивности я решил, что у меня появился шанс восстановить свою репутацию. Все обвинения были настолько абсурдными, что я даже не знал, как подступиться к их опровержению. В иврите есть фраза, которую можно перевести примерно так: «Как ты докажешь, что твоя сестра не проститутка, если у тебя даже нет сестры?» Но миллионы, которые я якобы получил? Уж это я могу опровергнуть. Я действительно помогаю правительствам, но рассматриваю это как часть своей просветительской миссии и никогда не беру плату за такие услуги. Кроме того, как и другие граждане США, я ежегодно заполняю налоговую декларацию, и все мои источники дохода там указаны.

– Что, если я покажу вам свои налоговые документы? – предложил я. – И вы увидите, что там нет никаких гонораров от правительств? Это изменит ваше мнение?

Сара что-то пробормотала и неожиданно спросила, может ли она разместить на сайте запись нашего разговора. Я удивился. Я и не подозревал, что ведется запись. Позже я узнал, что люди этой «профессии» всегда всё записывают.

– Нет, не можете, – ответил я.

– Вы что-то скрываете? – Это уже был вызов.

– Нет, я ничего не скрываю. Но я не знал, что это интервью, а не частная беседа, иначе подготовился бы. – Я умолк, не зная, что еще добавить.

Разговор явно зашел в тупик. В конце концов, после еще нескольких неудачных попыток, я сказал:

– Жаль, что мы не смогли преодолеть наши разногласия, – и повесил трубку.

Буквально через несколько минут Сара разместила в Facebook пост о том, что Профессор Дэн Ариели (теперь она называла меня «Профессор», с большой буквы) позвонил ей, чтобы оправдаться. Но не стоит волноваться, успокаивала она своих читателей, – ее на мякине не проведешь, Профессору не удалось скормить ей свои байки. Она добавила: разговор убедил ее лишь в том, что правительства действительно нанимают таких людей, как Профессор, для промывания мозгов населению. В конце концов, зачем правительству вообще такие специалисты, если пандемия реальна? Ее окончательный вывод был таков: «Профессор настаивал, будто правительство не платит ему за консультации, но это вызвало еще больше подозрений о том, что за кулисами мировой политики творятся такие вещи, которые рано или поздно всплывут на поверхность в ходе судебного разбирательства!»

Было очевидно, что разговор с Сарой не привел ни к чему хорошему. Как известно, некоторые люди ничему не учатся на своих ошибках. Смело можете причислить меня к этой категории. Потому что, даже получив такой печальный опыт, я не прекратил попытки. Я отправился в Telegram, где сосредоточена добрая часть моих недоброжелателей. Это разработанное в России приложение ориентировано на людей с низким уровнем доверия. Исходный код размещен в открытом доступе, и это служит убедительным доказательством того, что система полностью прозрачна. Платформа позволяет с легкостью записывать и рассылать короткие видео. Я немедленно опубликовал серию коротких роликов в ответ на основные обвинения: жесткие карантины, принудительное ношение масок, из-за чего мозг страдает от кислородного голодания, нарушение элементарных человеческих прав и свобод, распространение паники в обществе, разбитые семьи, невозможность встречаться с бабушками и дедушками, одиночество людей по всему миру – все это якобы моих рук дело.

По каждому пункту обвинения я предлагал рациональные разъяснения того, что я делал и чего не делал, работая с правительствами. Борьба с домашним насилием – да. Карантины – нет. Мотивирование детей на дистанционное обучение – да. Распространение паники – нет. Я представил доказательства, четко опровергающие опасения по поводу ношения масок. Если бы маски лишали мозг кислорода, разве мы не заметили бы снижение когнитивных функций у хирургов и стоматологов задолго до ковида? Я поделился своей печалью по поводу изоляции, в которой оказались люди, и негативного влияния карантина на детей. Я также отметил, что не согласен со всеми действиями правительства, но многие вещи слишком сложны и связаны с огромными затратами и выгодами.

За каждым опубликованным мной роликом следовал шквал комментариев и видео, содержащих десятки новых обвинений, которые разлетались по экрану, как разъяренный рой злобных ос. Я не мог реагировать достаточно быстро. Попытки отмахнуться только еще больше раззадоривали аудиторию. Вскоре мне стало казаться, что я один против тысячи и никто из моих оппонентов на самом деле не желает вести диалог. Они переворачивали мои слова с ног на голову, превращая в очередное доказательство своей версии событий. Обвинения множились с такой скоростью, что я не успевал их опровергать. В какой-то момент я понял, что просто предоставляю материал недобросовестным редакторам. Я сдался и удалил свои видео. Это было истолковано как еще одно подтверждение моих невысоких моральных качеств и признание вины. Покинув Telegram, я пришел к выводу: невозможно вести разумный диалог с людьми, которые хотят верить лишь в то, во что уже верят, и испытывают сильную ненависть. А ненависть не способствует конструктивному диалогу.

Вскоре все это море негатива из параллельной вселенной просочилось в мой внутренний мир. Соцсети переполняли комментарии, полные ненависти. Люди утверждали, будто жгут мои книги. Они звонили моим деловым партнерам, чтобы очернить меня и даже мою семью. Почти каждый день я получал угрозы смерти.

Если вы сталкивались в своей жизни с какой-либо формой ненависти – неважно, онлайн или офлайн – или беспрецедентным искажением фактов о вас, вы можете представить, что я чувствовал тогда. Иногда это была беспомощность, иногда ярость, иногда страх, и всегда – обида. Но вместе с тем я был заинтригован. Почему это случилось именно со мной? Как вышло, что я стал мишенью? Билл Гейтс? Ну, допустим. Он богат, широко известен и управляет фондом, который занимается вопросами общественного здравоохранения. Конечно, все это еще не делает его злодеем, но, по крайней мере, понятно, почему он может стать объектом ненависти. Доктор Энтони Фаучи? Он часто выступает на телевидении с непопулярными заявлениями о масках и карантине. Это также не делает его злодеем, но, опять же, объясняет причины, по которым он может оказаться под перекрестным огнем. Иллюминаты? Ну, если они вообще существуют, никто точно не знает, кто они такие, а это уже само по себе подозрительно, так что, может, они вполне заслуженно фигурируют в нескольких теориях заговора. Но умеренно известный социолог, написавший несколько книг о человеческой иррациональности? Я не мог понять, почему удостоился чести оказаться в такой славной компании.

2
{"b":"912192","o":1}