Осторожно вынув ленту из коробочки, Айлин развернула ее, чтобы рассмотреть внимательно. И правда широкая, почти на палец шире обычных лент! В точности как те, которые она обычно заплетает в косы. Мягкая, переливчатая… Вся сплошь расшита тонкими стебельками и листьями более светлой зелени и белыми цветочками… Ужасно захотелось немедленно вплести ленту в волосы или хоть приложить и взглянуть – к лицу ли?

Ну уж нет! Хватит с нее подарков неизвестно от кого! Айлин старательно свернула шелковую красоту и убрала ее обратно в коробку.

Если это не тот же человек, что прислал ей нож и шпильку, то кто же?

Уж конечно, не тетушка Элоиза, та вручила бы подарок лично при встрече, да и зачем бы тетушке присылать ей розу?

Артур – к грядущему дню рождения? Даже подумать смешно! За пять лет брат прислал ей ровно девять писем: пять, – оставшихся без ответа, – с предписанием «младшей леди Ревенгар» прибыть в городской особняк Ревенгаров на летние вакации, и еще четыре – поздравления с днем рождения. Ответные поздравления Айлин, разумеется, отправляла, а летние вакации проводила у тетушки.

Дарра или Саймон? Или кто-то еще из Воронов? Пожалуй, Вороны – единственные, кроме тетушки Элоизы, не считали, что для подарка нужен повод, но прислать что-то втайне? Нет, нет и нет!

Проклятье! Да кто же? Еще и эта роза…

– Иоланда? – тихо позвала Айлин, опасаясь спугнуть нежданную мысль.

– Чего тебе?

– Что… Что означает белая роза на языке цветов?

– Любовь, – тут же мечтательно откликнулась соседка. – И заявление о далеко идущих намерениях. Но это, кажется, распустившаяся, а бутоны… бутоны… Точно, просьбу о прощении!

О прощении? Но ведь Айлин никто не…

Ох нет, обидели, и еще как! Может ли это и в самом деле быть Дерек?!

Допустим… Допустим, он и в самом деле оскорбил ее, желая угодить Иде, а потом вспомнил, что Айлин – некромантка и вдобавок боевичка… Или испугался Воронов? Ах, да какая разница? Испугался и поспешил попросить прощения? Еще как мог! Совсем даже просто…

И как же противно!

Что ж… Нужно его найти и сказать, что она принимает извинения, а подарки пусть забирает. Хочет – отдаст Иде или хоть сожжет! Айлин ничего от него не примет.

Вот только где бы его найти? Впрочем, он ведь говорил об отработках… И, может быть, Иоланда знает, где отрабатывают разумники?

– Конечно, знаю, – подтвердила соседка. – На первом этаже, в аудитории, где преподают историю. Там такая маленькая дверца за кафедрой.

«Интересно, какие отработки назначают разумникам? – мельком подумала Айлин, поблагодарив соседку кивком. – Или неинтересно? Нет, неинтересно. Вот сейчас она отдаст Дереку его розу и ленту, и пусть все разумники хоть провалятся!»

Перед самой аудиторией Айлин замедлила шаг. Что, если там проходит занятие? Хороша же она будет, когда ворвется с цветком наперевес! Может быть, найти Дерека… то есть адепта Финнигана попозже? Скажем, вечером, когда все занятия уже точно закончатся? Но ведь она не знает, в какой комнате тот живет, а расспрашивать… нет, это еще больший позор!

Собрав всю, тающую с каждым мигом, решительность, Айлин подошла вплотную к двери и прислушалась.

Тишина… и, значит, аудитория совершенно пуста. Ну и отлично!

Приоткрыв дверь – совсем немного, вдруг все-таки внутри кто-то есть? – Айлин скользнула внутрь и огляделась. Нет, и в самом деле никого. Как там сказала Иоланда? Маленькая дверца за кафедрой?

Постучать пришлось трижды. Айлин даже задумалась, не разыграла ли ее соседка? А если и нет, вдруг Дерек отрабатывает где-нибудь в другом месте?

Она уже почти решила все-таки дождаться вечера, как дверца распахнулась и Дерек Финниган, растрепанный и с чернильными пятнами на руках, застыл на пороге, глядя на нее с изумлением, быстро сменяющимся… настороженностью?

– Что вам угодно? – бросил он так безразлично, что Айлин совсем перестала понимать, что происходит.

Разве так ведут себя те, кто только что просил прощения?

Или это был все-таки не Дерек? Но ведь больше некому! И, раз уж она сюда пришла, следует выяснить все до конца!

– Я пришла сказать, адепт Финниган, – проговорила она с холодной любезностью. – Что готова принять ваши извинения за… вчерашний вечер. Однако принять ваш подарок считаю недопустимым. Обещаю, что о вашем поступке от меня никто не узнает, и я сама также не причиню вреда ни вам, ни вашей… даме.

«Хотя стоило бы, право слово! Хотя бы для того, чтобы больше Ида никогда не устраивала никому таких гадостей!»

– …А вы, со своей стороны, обещайте избавить меня от любого напоминания о себе.

Коротко склонив голову, Айлин протянула Финнигану розу и попыталась вытащить из кармана коробочку с лентой, которая уворачивалась от пальцев, как живая.

Финниган, бросив взгляд на розу, вскинул брови с еще большим удивлением.

– Извинения? С какой стати? Вы слишком высокого мнения о себе, Ревенгар.

И как Айлин могло показаться – хоть на секунду! – что он похож на Аластора? Да ничего общего! Аластор в жизни бы так не поступил ни с одной девицей!

– Можете поверить, вы целиком и полностью заслужили эту маленькую шутку над собой, – с видимым удовольствием добавил Финниган, издевательски глядя на нее. – Двойная звезда, золотая кровь… Полагаете, это делает вас особенной? Мой вам совет, если хотите, чтобы кто-нибудь действительно обратил на вас внимание, попробуйте вести себя как девица, а не как мальчишка в юбке. Кстати, веснушки идут только поломойкам и скотницам, но не леди.

Айлин сжала стебель розы так, что колючки глубоко впились в ладонь. И только тогда резкая боль позволила ей вдохнуть ставший вдруг тяжелым и горьким воздух. А следом за болью пришла злость. Она еще думала помириться? С кем? Вот с этим?! Кончики пальцев загорелись, и Айлин удивительно ярко представила, как сворачивает заклятие и позволяет ему сорваться с руки – прямо в наглое красивое лицо… Ну нет… Она не уподобится Иде!

– Что ж, адепт Финниган, – произнесла она со всей любезностью, на которую только оказалась способной. – В таком случае прошу прощения, что подумала о вас лучше, чем вы того заслуживаете. Больше такого не повторится. Но вреда вам по-прежнему обещаю не причинять, так как внимания вы не стоите. Что до веснушек, то вам, несомненно, виднее. Судя по вашему увлечению адепткой Морьезой, общество скотниц вам привычнее, чем общество леди.

– Да ты… как ты смеешь?! – выдохнул Финниган, сжимая кулаки.

Продолжая улыбаться, Айлин с яростным наслаждением подумала, что если этот… мерзавец… скажет еще хоть слово, она вызовет его на дуэль. Неважно, что дуэли под запретом! Удовольствие проучить негодяя стоит любого наказания!

– Кхм… – раздалось вдруг из-за ее спины, и Финниган вдруг на глазах побледнел, почти слившись со своим белым воротником. – Могу ли я узнать, что здесь происходит?

В аудитории вдруг запахло цветущей вишней, и Айлин почти услышала первые такты итлийской паэраны. И губы почему-то пересохли…

Она медленно обернулась – магистр Роверстан стоял у самых дверей и смотрел на них с Финниганом совершенно непроницаемым взглядом.

– Доброе утро, милорд магистр, – проговорила она как можно увереннее, старательно копируя интонации Дарры. – Произошло незначительное недоразумение, но мы его уже разрешили. Не так ли, адепт Финниган?

– Д-да, – выдавил Финниган за ее спиной, как-то разом растеряв всю свою уверенность. – Недоразумение…

– Вот как? – любезно улыбнулся магистр. – Что ж… Я рад, если вы и в самом деле разрешили это… недоразумение.

От его ласкового голоса Айлин почему-то стало не по себе.

– Прошу прощения, мне пора, – пробормотала она, и Роверстан благосклонно кивнул.

– Не смею вас задерживать, адептка Ревенгар.

Он посторонился, давая ей пройти. Айлин почти бегом выскочила из аудитории, закрыв за собой дверь, и прислонилась к стене, переводя дыхание. Видит Претемная, адепт Финниган совершенно прав! Она и в самом деле дура, если подумала, будто он достаточно благороден, чтобы признать вину и извиниться! Еще и цветы принесла… Точно, дура!