— Не тяни, Ян, что ты хотела сказать? — каким — то совершенно обреченным голосом говорит Игорь.

— Игорь, больше мы не будем встречаться. Я прошу тебя не приезжать ко мне, не писать и не звонить. В моей жизни произошли изменения, я встретила мужчину, с которым мне очень хорошо. Я действительно благодарна тебе за все, что ты для меня делал. Я никогда не забуду, что ты был рядом со мной в самые тяжелые моменты. Я ведь и не ломалась, наверное, потому, что ты меня крепко держал. И если бы люди могли себе приказывать кого полюбить, то я бы совершенно точно приказала себе полюбить тебя и делала бы тебя счастливым. Но ОН ворвался в мою жизнь, как вихрь. Я ничего не могу с этим поделать. С ним я живу, чувствую, даже обычный утренний кофе перестал быть для меня безвкусным.

— Пахнет очень вкусно, Ян… Неужели сама готовила? — в ответ на мою речь задает совершенно неуместный вопрос мой… кто? Любовник?

— Сама…

— Для него Ян? А для меня ни разу за пятнадцать лет не готовила. Даже самую обычную яичницу. Я ни в укор это говорю. Я ведь всегда понимал, что ты не испытываешь ко мне ничего, кроме благодарности. Но мне этого хватало, понимаешь? Моей любви на двоих хватало… И я знал, что однажды все закончится. Что появится кто-то у тебя. Но я так привык к мысли, что это в «гипотетическом будущем», а я живу настоящим. Что я совершенно потерял страх перед этим, а это будущее внезапно настало. Как много «бы» в нашей истории. Как мне тебя не понять, Яна, я ведь тоже, если бы мог, то заставил себя полюбить Алису. Я не знаю, что сейчас говорить. Ты мне всю душу вывернула, Ян. Я пойду, мне нужно побыть одному. Будь счастлива, пожалуйста. Если понадобится моя помощь, просто напиши в любое время дня и ночи.

— Я не напишу, Игорь…

— Яночка, я дома и очень голоден во всех смыслах этого слова — из коридора донесся голос Максима-а чем у нас так вкусно пахнет? Надеюсь, что это не подгоревший черничный пирог.

Максим появился на пороге кухни. Сюр какой-то… Мы с Игорем сидим друг напротив друга за столом, Максим стоит в дверях и смотрит непонимающе на нас. Как в самом пошлом фильме, когда муж вернулся раньше с работы. На столе лежит огромный букет цветов и я не знаю что мне делать в этой ситуации…

— Добрый вечер — Максим протянул руку Игорю, они поздоровались — я не помешал? Максим.

— Игорь. Нет не помешал. Я уже ухожу — Игорь посмотрел на меня — не провожай, Ян, я прекрасно знаю, где выход, дверь захлопну, как обычно. Прощай.

Мы слышали как хлопнула входная дверь. Максим прошел к окну. Минут пять мы просто молчали. Я не знала что говорить, а Максим не спрашивал. Он повернулся ко мне, оперся о подоконник, сложил руки на груди.

— Уехал. Хорошая у него машина. Игорь, значит. Я так понимаю это и есть твой небогатый опыт?

— Я приготовила пасту, ты будешь? — чувствуя волны раздражения, которые исходили от Максима, я пытаюсь увести разговор в другое русло.

— Яна, не уходи от ответа — Максим пресекает мои попытки жестким безапелляционным тоном, его взгляд прикован к букету, который лежит на столе.

— Мне тридцать шесть лет, Максим, надо полагать у меня до тебя была личная жизнь.

— Сколько вы были вместе?

— Это неважно, Максим. Мы не были вместе.

— Сколько, Яна — его голос стал совершенно другим, на лице «заходили желваки»

— Пятнадцать лет…

Максим молча прошел мимо меня, я снова услышала как хлопнула входная дверь. Были ощущения, что я приросла к стулу и не могу пошевелиться. Только слезы из глаз лились сами по себе, я сидела и смотрела в одну точку. Сколько прошло времени я не знаю.

— Ноябрь, а дождь хлещет, как из ведра — услышала я ЕГО голос. Максим снова появился на пороге кухни весь мокрый.

— Где ты был?

— Забыл купить цветы для самой красивой женщины. Держи, Ян — Максим протянул мне огромный букет белых роз.

— Там идет дождь? Ты весь вымок.

— Да, представляешь, конец ноября, а льет как из ведра.

— Нужно было ехать на машине.

— Мне нужно было пройтись пешком и подумать.

— Подумал?

— Оказывается, я ужасный собственник, Яна. Не хочу знать, что было до меня. Мне дышать стало сложно, когда я понял кто этот Игорь. Что он был рядом с тобой пятнадцать лет, что он любил тебя, заботился о тебе.

Пока Максим говорил, я ставила цветы в вазу, а слезы полились из моих глаз с новой силой. Я не могла их удержать, наверное, и не хотела. Я устала справлять со всем в одиночку и быть железной леди. Он снова подошел к окну и стал ко мне спиной.

— Ты делаешь меня самым счастливым мужиком на свете, знаешь об этом? Но именно с тобой я превращаюсь в безумного ревнивца.

Я подошла к нему со спины и крепко прижалась к нему

— От тебя пахнет дождем..

Максим повернулся ко мне, обхватил руками мое заплаканное лицо.

— А от тебя пахнет любимой женщиной. Почему ты плакала?

— Я испугалась, так испугалась, что ты больше не придешь, что ты ушел навсегда. Мне стало так страшно…

8

Странная штука жизнь… Иногда ты смотришь вокруг и задумываешься, а почему у кого-то любовь случается в восемнадцать, двадцать один, двадцать пять, а тебя все это проходит мимо и наступает момент, когда ты перестаешь ждать. Когда ты состоявшийся человек, хоть и без семьи, ты начинаешь думать, что уже не способен испытать те эмоции, которые люди могут испытать в двадцать лет.

Сегодня, когда я увидел другого рядом с Яной, мне самому стало страшно от той волны гнева, которая поднялась у меня в груди, теперь я знал не по наслышке «перед глазами словно пелена». У меня была семья-жена, дочь. Я ведь ее не любил никогда, Инга красивая женщина, мне было двадцать лет, я пытался свести концы с концами, а тут отец богатого друга, с которым встречалась Инга. Он посчитал, что Инга не ровня ему сыну, девушка из простой семьи, а мне очень нужны были деньги. Я ни о чем не жалею, именно те деньги, которые мне тогда дал отец Богдана послужили моим стартом и привели меня к сегодняшнему дню. Нужно было всего лишь оболгать Ингу, я этого сделать не смог. Но все произошло сама собой, Богдан выпил лишнего на одной из тусовок, мы были слишком молоды и беспечны, а он сын богатого папы, наутро Инга его застукала с другой, а вечером пришла ко мне пьяная. Она пыталась отомстить Богдану со мной, а я просто уложил ее спать. Утром приперся Богдан, увидел у меня Ингу, она сказала, что мы всю ночь кувыркались, а я молчал просто и не отрицал…Почему молчал? Почему не заорал ей «Заткнись»? Почему позволил рухнуть нашей с Богданом дружбе? Я много лет не могу ответить на эти вопросы. Она мне нравилась, но я всегда смотрел на нее, как на девушку моего друга. Наверное, это была одна из немногих сделок с совестью… а потом все так закрутилось: Богдан улетел за границу, через месяц мы с Ингой переспали, еще через месяц она сказала, что беременна, мы поженились. Потом родилась Лера, она добавила ответственности в нашу жизнь, мы привыкли к друг другу, поддерживали, помогали, но мы жили, как друзья. Естественно не в соседних комнатах, мы молодые, у нас играли гормоны. Через два года Инга призналась мне, что Лера не моя биологическая дочь, она родилась не семимесячной, а ровно в срок от Богдана. Что я тогда испытал? Угрызения совести, что все разрушил. Сказал, что мы теперь семья, остальное не имеет значения. Через пять лет совместной жизни нам удалось купить квартиру, обставить ее, все было хорошо, я не позволял себе изменять Инге, мы слышали и понимали друг друга, а чувства — это ведь не главное. И ведь я любил Ингу, как мать моего (разве можно считать ребенка, которого ты держал на руках с первых дней жизни чужим?) ребенка, подругу, но не женщину. Однажды, я пришел домой раньше, тогда мы были уже вместе лет семь. Услышал стоны из спальни, но не пошел туда, сел на кухню и стал ждать. Я даже не злился, просто подумал, что со мной она так никогда не стонала, а потом на кухню вышел Богдан в чем мать родила, попить. Я помню наш разговор до мельчайших подробностей.

— Ну привет, друг. Ты бы прикрылся — говорю своему бывшему другу, который не увидев меня прошлепал к холодильнику и теперь жадными глотками пьет воду прямо из бутылки.