— Эльвира, прости, пожалуйста, мы доставляем Вам уйму неудобств. Мой испытательный срок заканчивается, все заказы я выполняю вовремя, поэтому и заработная плата со следующего месяца повысится и я смогу оплачивать няню для Миши — умоляюще смотрю на подругу.
— Чем бы тебя огреть тяжелым, дорогая подруга? Ну сама подумай, что мне целыми днями делать? Андрей не хочет, чтобы я работала, честно говоря я и сама не хочу работать — хихикает Эльвира — мне очень нравится моя жизнь, мне нравится проводить время с детьми, отвозить мальчишек на тренировки, а потом возвращаться домой с Алиной и готовить что-нибудь вкусное для наших рыцарей и защитников, поэтому четвертый ребенок в моем каждодневном хаосе уж точно не мешает, я бы даже сказала наоборот Миша мне помогает отвлекать одну маленькую фурию от бесконечных разгромов. А тебе еще раз говорю, что ты слишком тревожная мамочка, Яна. К счастью, твоя многодетная подруга знает, как это лечить, клин клином выбивают, тебе нужно будет родить еще, тогда, набегавшись за целый день за двумя или тремя детьми, у тебя не останется и намека на тревожность. Ты будешь даже прятаться от них порой, совсем нечасто закрываясь в ванной комнате.
— Эля, от кого мне рожать — смеюсь в ответ на предложенное лекарство подруги — от святого духа?
— Почему же, ты можешь спокойно слетать домой для этого дела, найти своего Максима, сделать по-быстрому ребенка и вернуться. Как показывает практика, у вас с этим нет никаких проблем — подкалывает меня Эля — ну а что? Орлов Максим Викторович богат, подашь на алименты и будешь жить как я, припеваюче, тратить деньги мужчины и наслаждаться этим. Правда, Яна, тебе ведь непросто приходится, у меня ты отказываешься брать деньги, чтобы продать недвижимость в Питере, тебе, как минимум нужно вернуться, восстановить документы и заявить свои права. Представляю на сколько это затянется, бюрократия, будут тебя гонять то за одной справкой, то за другой, знаем, проходили, и вообще, я думаю, что твой Максим имеет права знать, что ты родила ему чудесного сына и воспитываешь его одна.
— Эля, меня все устраивает, я не хочу менять что-то в своей жизни, пока не хочу менять. Я только — только заново обрела себя, настоящую, а не импульсивную дуру.
— Ну тогда план Б, завтра идем на игру к Андрею, никакие возражения не принимаются, кто-то же мне должен помогать с детьми, а то я постоянно выгляжу, как та обезьяна из мультика, у которой много детей.
— И в чем же заключается твой план Б?! — удивляюсь я.
— Ты представляешь сколько там баскетболистов будет, а ты вся такая красивая, я уверена, что они с ума посходят, когда увидят тебя — расставляя тарелки, словно между прочим говорит моя подруга.
— Эль, ну ты как выдумаешь, ей Богу, мне почти сорок лет, какой план Б?! Так я пошла собирать Мишу и мы едем домой.
— Ян, ну я серьезно, ты мне нужна, Андрей если и придет, то поздно, а скорее всего он останется ночевать с командой. Они всегда так перед играми делают, так что мы можем уложить детей и устроить еще одну винную вечеринку, у меня есть еще одно коллекционное — демонстрирует Эльвира бутылочку красного сухого вина.
— А почему Андрей останется с командой? Вдруг он придет, а мы тут пьяные? А пьющая женщина — позор семьи.
— Не придет, потому что если придет, мы обязательно займемся сексом, секс, расслабляет волю и уменьшает концентрацию. Воздержание же, создает необходимое предстартовое состояние. Так говорит Андрей, поэтому перед важными матчами я сижу на диете.
— Я с удовольствием останусь, Эльвир, к тому же мне вовсе неохото проделывать полуторачасовой путь обратно.
— Отлично, а на матч мы тебе подберем что-нибудь из моего гардероба, чтобы все-таки реализовать план Б — подмигивает мне подруга.
— Эля, ты неисправима, пойду посмотрю детей, кажется, что они подозрительно притихли.
***
На баскетбольный матч такого уровня я попала впервые, я никогда не увлекалась этим видом спорта, называют фамилии игроков, а трибуны скандируют, вероятно, это какие-то титулованные игроки, о которых я совсем ничего не знаю. Откуда выпустили этих мутантов, все как на подбор свыше двух метров, кажется, если на поле попадет обычный человек, они его затопчут и даже не заметят этого с высоты своего роста. И все же какие они все красивые, я даже залюбовалась игроками в хорошем смысле этого слова.
— Эль, я не обещаю, что мы с Мишей высидим всю игру, очень шумно, Миша может начать капризничать — перекрикиваю скандирующую публику.
— Поверь мне, ему тут очень нравится — кивает на моего сына. Он действительно очень увлечен игрой, внимательно следит за передвижениями или просто мечтает, чтобы этот мяч оказался у него в руках, но вопреки прогнозам Эльвиры, Миши хватает ровно на два тайма, поэтому в перерыве после второго тайма, я выхожу из зала, чтобы дождаться подругу и детей в более тихой обстановке. Алина же напротив, спит на руках у матери и даже бровью не ведет.
— А что ты хотела, она с шести месяцев ходит со мной на игры к Андрею, она легко засыпает под шум игры в баскетбол.
Я гуляю с сыном, мы рассматриваем с ним различные кубки и награды, которые висят здесь, фотографии с различных турниров. Совсем недалеко есть пляж, пишу сообщение Эльвире, что мы идем на пляж с Мишей, вернемся к окончанию матча.
Когда мы с сыном ходим по воде, так как для полноценного плавания мы не готовы, я замечаю краем глаза, что нас фотографирует какая-то девушка.
— Миша, будь осторожнее, иначе весь вымокнешь — ловлю сына, который уже разбежался, готовый нырять.
— Извините, вы русская? — подходит ко мне девушка-фотограф.
— Здравствуйте, рада слышать родную речь — улыбаюсь ей в ответ-меня зовут Яна, а Вас? Я заметила, что вы фотографируете меня с сыном.
— Меня зовут Валерия, я действительно фотограф, готовлю свою персональную выставку. Обычно я стараюсь фотографировать незаметно, так люди на фотографиях получатся естественнее и счастливее. Вы просто очень красивые, Вы и Ваш сын очень красивые. Позволите выбрать Вашу фотографию на выставку? — спрашивает у меня девушка.
— Я совершенно не против — улыбаюсь ей.
— Тогда держите приглашение — она достает из своей сумочки приглашение и протягивает мне — приходите обязательно, вместе со своим сыном, в любой день из указанных.
— Мы очень постараемся, Валерия, рада была знакомству, но нам с сыном уже пора.
Мы возвращаемся с сыном уже после завершения матча, я жду Эльвиру с детьми, когда ко мне подходит какой-то игрок и заводит разговор
— Привет, я Алестер Дэвис, а кто ты, красавица — я поднимаю глаза выше, чтобы рассмотреть его лицо.
— Алистер, отвали — слышу из-за спины голос Андрея — все в порядке, Яна — уже на русском обращается ко мне. Я оборачиваюсь и вижу семейство Громовых в полном составе, Эля сияет так, что у нее на лбу жирными буквами написано: «план Б удался».
— Да, конечно, он просто хотел познакомиться.
— Ты завел, гарем? — смеется этот Алистер, обращаясь к Андрею.
— Если бы кидал в кольцо так же часто, как мелешь языком, то сегодня вы не проиграли с позорным счетом. Отвали, Алистер и не подходи к моей семье ближе, чем на километр.
27
Потерянный для всех человек, именно такое определение можно дать мне, оно будет очень четко и ясно характеризовать меня. Глупо было полагать, что я умер вместе с Яной и сыном, небо все так же голубое, отели строятся, бизнес расширяется, вокруг люди куда-то спешат, зарабатывают, создают семья. Люди живут, а моя жизнь встала на «стоп». Нет, я все так же просыпаюсь по утрам, завтракаю, иду на работу, зарабатываю деньги, за последний год моя прибыль возросла в полтора раза. Небо такое же голубое, а трава зеленая, земля не сошла с орбит вместе со смертью Яны, жизнь для других бьет ключом, но не для меня. Моя жизнь остановилась, я просто как на повторе хожу на работу, заключаю контракты, провожу переговоры, а в выходные я теперь неизменно летаю в Питер, хожу по улицам Питера и воображаю, что когда-то там проходила моя Яна, в такие моменты я ощущаю ее живой, а потом я возвращаюсь в одну из ее квартир, закрываю глаза и воскрешаю в памяти все, что меня связывало с этой женщиной. Почему судьба подарила мне любовь в сорок лет и отняла, не дав насладиться? Этот вопрос крутится в моей голове каждый день, это вопрос на который я никогда не смогу найти ответ. Моему, нашему с Яной сыну уже был бы целый год, да, самые страшные палачи для меня время, которое нельзя повернуть вспять, память, которая щедро делится сценами моего падения перед любимой женщиной и совесть, которая никогда не успокоится и всегда будет грызть меня и до конца моих дней в моих мыслях навсегда останется: «А если бы…».
