Встал с холодных ступенек, уже открывая дверь дома, но услышал едва различимый плачь. Прислушался. Снова плачь, где-то рядом. Подошел к заботу, плачь усилился. Открыл калитку, не понимая откуда идет звук. Присмотрелся, вдоль забора сидел маленький грязный котенок и жалобно мяукал.

— Елки-палки. Ты откуда, хомячок? — взял его на руки, он едва помещался в мою ладонь. — Ты чей, м? — от меня несло алкоголем, поэтому дышать на него долго не стал. Посмотрел вокруг, кошек или людей, которые искали бы пропажу, рядом не было. — Пошли, малыш. Ты наверняка голодной? — закрыл забор, неся комок на руках в дом. — Сейчас накормим тебя, а потом помоем.

Занес находку в дом, разглядывая на свету.

— Кто ты у нас? Ага. Девочка.

Зашел на кухню, наливая в тарелку немного молока. Котенок накинулся на еду, словно сто лет не ел.

— Кушай, кушай. — надеюсь мы подружимся и ты не будешь гадить в мои тапки. — улыбнулся своей шутке.

Когда котенок поел, понес его купаться, отмыв белую шерсть от грязи и заворачивая в полотенце, но этот маленький питомец меня поцарапал за палец.

— Зашибись, а как дружили то. Ты чего кулаками машешь? — сказал этой сладкой мордашке и положил на кровать. От чего она замяукала. Погладил ее по маленькой головке.

— Как мне тебя назвать? Лаки? Бусинка? Снежинка? Выбирай. — но она снова меня подрала.

— Блин. Ты, как моя жена. Той тоже палец в рот не клади, откусит по плечо. Люблю ее, заразу. Тогда буду звать тебя вредина. Решено. — мелкая шкодина успокоилась укладываясь по удобнее в кокон из полотенца.

Гладил ее, пока сам не уснул.

«Темно. Тринадцать секунд. Три, два, один. Свет загорелся. Никто не приходил уже неделю. Снова сидел на середине тоннеля, смотря вперед, на закрытую дверь.

— Почему не приходишь? — эхо отскочило от стен, возвращаясь ко мне.

— Не бросай меня, вернись пожалуйста. — ударил по полу, стирая кожу с руки. Сначала испугался, снова не увидев здесь никого, потом злился, а теперь я в отчаянии, что не увижу больше никогда. Говорил тихо, чтобы не спугнуть, не обидеть, прислушиваясь к каждому шороху, но кроме моего голоса, здесь не было ничего. Встал, подходя к двери, прикладывая ухо к металлу. Но ничего не услышал, ни шагов, ни шелеста травы, ни звучания воды, даже музыки не было. Птицы не пели, время не шло, отсчитывая минуты. Оно остановилось, чего-то ожидая. Всю неделю, раз за разом, повторялось одно и тоже.

Пошел назад к другой двери, которая всегда была открыта.

— Вернусь завтра. Буду приходить каждый день. Я упертый и не сдамся.

Свет погас.»

Открыл глаза, чувствую, что кто-то облизываем мою руку.

— Вредина.

— Мяу.

Взял ее ну руки, гладя по головке.

— Есть хочешь?

— Мяу. Мяу. Мууууррр.

— Понял, мадмуазель. Сейчас, все будет. Александр Орловский исполнит любое ваше желание.

Мягкий комок удобнее устроился у меня на руках, цепляясь коготками за футболку.

Накормив ее и себя завтраком, занялся поиском машины, но зачем мне новая, если в гараже стояло уже три. Только проблема была в номерах. Нашел в контактах проверенного человека, который сможет мне помочь.

— Лех, здарова.

— О, Сань. Ты куда пропал? — друг, как раз был на месте, в автосервисе, прекрасно слышал этот звук, не заводившегося мотора на фоне его голоса.

— Да, так. Помощь твоя нужна.

Рассказал ему о своей задумке, дело для него было пустяковое, главное, чтобы не привел хвост. Договорились, что оставит машину на пересечении улиц в назначенное время. Осталось только подождать.

Открыл чемодан, разбирая вещи. В потайном кармане нащупывая ее обручальное кольцо. Белая керамика, все, что мне осталось от нее и нашего счастливого дня. Оставил ей на память свое. Если захочет, то выбросит, если уже не сделала это. Крутил колечко в руке, надевая на мизинец. Оно налезло только на первую фалангу. Вот насколько моя рука была большой по сравнению с ее маленькой ручкой с тонкими пальчиками. Принцесса и чудовище в реальной жизни. Ладонь закололо, в приступе скуки, требовала ее руку, но ей придется привыкнут к тому, что больше не сможет, почувствовать ее вновь. Прочитал гравировку внутри кольца.

— Хоть, ты и думаешь, что я херовый муж, изменьщик и мудак, но я однолюб, Снежа.

— Врединка. — киса спала, а я гладил ее за ушком. — Пойдем гулять или будешь спать? — она не ответила и даже глаз не открыла. Вышел на задний двор. Деревья начинали цвести. Скоро на них появятся плоды. Прошел вдоль дороги, вдыхая весенний воздух.

В кармане зазвонил телефон. Леха не мог так быстро сделать работу. Стеша сама не позвонит, только писала сообщения. Родители врядли. Оставался один человек, которому я не давал покоя. Вытащил телефон из кармана, пялясь на дисплей, на ее фотографию входящего звонка и подпись Орловская. Переименовал ее недавно из Любимой девочки. Она взяла мою фамилию не думая. Отказалась от своей сразу же, а я стал самым счастливым в тот день, когда мы стали семьей, разделяя судьбу на двоих.

Звонок прекратился, ее фотография исчезла. На дисплее высветилось оповещение один пропущенный звонок.

— Не мучай себя, Снежинка. Перестань звонить. — разговаривал я смотря на яблоню. — Кто-то один должен мучаться и это буду я, а ты живи, моя девочка и будь счастлива. — сжал в ладони ее кольцо, собираясь с мыслями, чтобы сделать взмах руки и выкинуть его, но сборы ни к чему не привели, ни через минуту и даже не через пять.

Вернувшись в дом, достал из шкафа заветную коробку, открыл крышку, смотря на гербарий из цветов, в который превратился венок, который она мне сплела. Положил кольцо внутрь, закрывая. Так и сидел на кровати, думая, что делать с этими вещами. Захоронить на заднем дворе. Встал, возвращая драгоценности на место, на верхнюю полку. Поглубже, прикрыв подушкой.

— С глаз долой из сердца вон, правда Врединка? — обратился я к котенку. Она меня игнорировала так же, как я свою жену.

Правильно, заслужил.

Глава 5

Снежа

10 лет

— Что мне делать? Что же делать? — скулила, в растерянности, ходя из угла в угол своей комнаты и держа в руках сломанную машину брата. — Я же не специально, блин. — глаза наполнились слезами, требуя пролиться. Одна уже скатилась по моей щеке. — Ты ж сама сломалась? — пыталась приделать детали обратно, но они треснули пополам, если только склеить их. Нашла в тумбочке клей ПВА и намазала отколотый край, прижимая деталь к детали.

— Склейся, пожалуйста. Очень прошу. — сильнее надавила, думая, что сейчас все получится. Подержав немного детали вместе, молилась, чтобы машинка стала прежней, еще эта сова из Хогвардса никак не прилетала с моим письмом. Сейчас бы палочку Гарри и все получилось бы на сто процентов. Отпустив руки, игрушка развалилась на две части. Ничего не вышло. Еще сильнее заплакала. Значит, надо ее спрятать, но куда? Сережа, если захочет, то найдет ее.

В дверь постучали. Это точно брат, он сильно расстроится.

— Кто? — спросила дрожащим голосом, но вместо ответа услышала два коротких и один длинный стук. Выдохнула с облегчением, это был не брат.

— Заходи быстрее. — открыла дверь, втаскивая в комнату Сашу. Друг снял шапку и куртку, кидая все на стул. Нос его покраснел, как у Деда Мороза.

— Устал, чистил снег возле дома. — сел на мой стул, крутясь на нем. — Ты плакала что ли? — держала поломку на спиной, чтобы он не видел. Кивнула.

— Что прячешь? — махнул головой в мою сторону, ему стало любопытно и я показала то, что натворила. Он взял разломанную машину из моих рук, крутя ее и осматривая. Клей испачкал его пальцы.

— Из-за этого плачешь? — он улыбнулся, смотря то на меня, то на машинку.

Кивнула, боясь, что Сережа или родители зайдут в комнату и найдут меня на месте преступления.

— Сережа расстроится. Сильно. — заплакала, не сдерживаясь, закрывая руками лицо. Саша встав со стула, обнял меня за шею.