— Эти наши, которые мы лепили? — удивился я.

— Да. — мама, медлила перемешивая пельмени в кастрюле.

— Что ты делаешь, так долго? Наложи или давай я сам.

— Ловлю твоих гигантских уродцев. Мои, то красивые, а твои не очень.

Я заржал, вспоминая, с какой неохотой лепил этих фантастических тварей, ненавидя их всей душой.

— Вот, держи. — поставила передо мной тарелку, до верху наполненную не особо эстетичных пельменей.

— Почему сразу уродцы? Они милые, слегка полубокие, но выглядят ничего.

— Саш, признай, что они стремные.

Бля, так весело пельмени я еще никогда не ел. Плакал от смеха, держась за живот.

— Главное, не внешность, а что внутри. — осекся, думая, что сказал эти слова, точь-в-точь про себя.

Ладно. Хватит думать, надо восполнял силы.

Запил все наивкуснейшим компотом, осушив половину графина.

— Мам, а ты умеешь готовить тот чай. Ну, этот….. — хотел и не хотел, произносить имя жены.

— Который умеет готовить, Снежа? — женщина напротив лукаво на меня посмотрела, отпив из кружки компот.

Кивнул.

— Умею, конечно, только он будет не таким, как у нее. Она его готовит с одним особенным ингредиентом. Его нельзя купить, он нигде не продается.

Нахмурился, не понимая, о какой такой добавке говорит мама.

— Что за хрень такая? Только не говори, что она использует запрещенку.

— Нет, сынок, вовсе нет. Она готовит его с любовью для тебя, поэтому он такой вкусный.

Вот и весь секрет, который я узнал, через хрен пойми сколько времени. Она всегда все делала с любовью, а я это растоптал.

Совершенно случайно вспомнил, что сегодня годовщина свадьбы у Дэна и Милы. Бля. Отмечают, наверное, но без меня. Ладно. Пускай веселятся, я свое веселье давно отвеселил.

— Мам, спасибо за ужин. Я спать пойду. — поцеловал ее, уносясь в комнату.

Подложил подушку по удобнее под голову, включая на всю кондиционер. Так захотелось позвонить, но не Дэну с поздравлениями, а Снежинке. Уже не так больно было вспоминать о ней, чувствовал внутри, какую-то легкость, забвение и эйфорию. Любовь. Это чувство к ней только крепло, с каждым днем, все сильнее и сильнее.

Неужели, в жизни так бывает, что два человека созданы именно друг для друга? Неужели, где-то там наверху есть список имен, друг на против друга, и их написанная история?

Зажмурил глаза, чтобы быстрее уснуть, умоляя, чтобы Снежа мне приснилась. Мы бы с ней закружились в вальсе и я бы увез ее ……..

«Темно. Я снова здесь. Отсчитал тринадцать секунд. Свет загорелся, больно ударив по зрачкам. Проморгался, привыкая к нему. Уже не мог сидеть в тоннеле, мог только стоять, разглядывая шершавую стену напротив.

Привык, подходя к самому краю линии, чтобы сдаться, но где-то внутри теплилась надежда, что я здесь не один. Меня слышат и видят.

— Привет. — поздоровался. Голос отскочил от стен, запев звонким эхом. Положил голову, упираясь лбом об стену. Больно, но я потерплю. Молил, чтобы дверь напротив, открылась.

— Папааааааа. — услышал слева голос, поворачивая голову. Сначала подумал, что мне мерещится, но нет. Маленький мальчик, стоял в открытых дверях, смотря на меня.

Не слышал, как дверь открылась, он сделал это, как-то бесшумно, словно она не весила тонну.

Я бежал к нему, стирая ноги и тело в кровь, но я добежал бы, даже, если бы все мои конечности отвалились.

— Сынок. — обнял его, падая на колени. Свою мини копию, с точностью похожую на меня. — Сыночек мой, где ты был так долго? — отстранился немного, смотря на его милое личико.

В его глазах стояли слезы.

— Ты обиделся на меня? — спросил осторожно.

Он кивнул, слеза скатилась по его щеке, которую он быстро стер.

— Я был у мамы. Не мог ее оставить одну. Приходил к ней каждую ночь. Она очень сильно плакала. Из-за тебя, пап.

Стыд и позор, все то, что я испытывал, опустив глаза в пол.

— Я пришел ненадолго. Попрощаться. Мне больше не разрешили к тебе приходить.

— Нет, не уходи. — слезы наполнили мои глаза.

— Пап, послушай. — его маленькая ручка накрыла мою грудь. — Так должно было случиться, я не должен был родиться. Никто не виноват. Я вас очень люблю, у меня безумно красивая мама и ты пап тоже, но мама…

Я улыбнулся, сквозь слезы. Полностью соглашаясь с ним.

— А еще дядя Сережа, он тоже красивый, а Стеша, она такая добрая. Бабушка мне сказала по секрету, что она беременна. У них девочка родиться.

— Какая бабушка? — спросил у него.

— Я здесь с бабушкой Таней и дедом Степой. Они обо мне заботятся.

Родители моей мамы. Не мог сдержать слез, сжимая его маленькую руку. Колени утопали в наждачке пола, но я стоял, и выстою, сколько придется.

— У меня будет братик. — погладил меня по волосам. — Только будет похож на маму, но глаза твои. Я подглядел. Только никому не говори. — приложил пальчик к губам. — Это большой секрет. — он улыбался самой радостной улыбкой.

Хотелось, сожрать локти, чтобы не заорать на весь тоннель.

— Пап, возвращайся к маме. Она тебя очень любит и ждет. У вас все будет хорошо. Я знаю, ты боишься, но не надо больше бояться. Ты веришь мне?

Кивнул ему, потеряв дар речи.

— Это маме, передай, пожалуйста. Тут немного. — протянул мне букетик желтых одуванчиков. — И скажи, чтобы больше не плакала, а то мне тут мокро очень и я тону в ее слезах. — он обернулся назад, словно видя и слыша то, что я не мог. — Мне пора, пап. Не бойся, иди. — обнял меня за шею крепко-крепко, поцеловав в щеку напоследок.

Говорят, что дети пахнут по — особенному, оно так и есть. Я ни с чем не перепутаю этот запах.

— Закрой за мной дверь. — сделал шаг назад.

Я не мог переступить через порог, а он уже уходил, помахав мне рукой.

— Не скучай по мне. Живи настоящим. И ничего не бойся. — крикнул, подарив мне еще немного своей лучезарной улыбки.

Стены начали сужаться. Смотрел на удаляющуюся фигуру сына, стараясь, как можно четче запомнить, и сохранить его в своей памяти. Меня либо раздавит, либо я спасусь и вернусь назад. Я закрывал эту дверь с трудом, отпуская его, решив жить настоящим, как он просил.

Когда дверь закрылась, на меня начал рушиться потолок, а стены так и наровили раздавить. Я мчался обратно, на встречу, будущему, еле протискиваясь в узкую щель, застревая и обдирая кожу. Выбежал, слыша, как за спиной, сначала рухнул, а затем исчез тоннель. Навсегда.»

Проснулся весь в поту. Постельное белье подо мной полностью промокло вплоть до матраса.

Я улыбался и плакал от радости, что этот момент наступил, наконец-то я смогу сделать, тот самый шаг вперед, чтобы жить. Жить и быть счастливым с девушкой, которую люблю.

« Не скучай по мне. Живи настоящим»

— Я проживу эту жизнь. Я проживу ее. Обещаю. — накрыл лицо руками, не веря в происходящее.

Смогу, наконец-то, не смотря ни на что, сделать, Снежу счастливой, как и обещал. У меня будет семья, и я ничего не буду бояться.

Звонок телефона прервал мои радостные мысли.

— Фламинго. Как дела? — хлюпнул носом, вытирая влажное лицо, мокрой простыней.

— Все отлично. Я летала на самолете и угадай, куда мы прилетели.

Куда еще Серега мог привезти ее из жаркого лета? Конечно же, в холодную зиму.

— На лыжах уже покаталась или выбрала борд?

Воспоминание о том месте, в котором они находились, у меня были не самые лучшие, но я рад за них, особенно за подругу.

— Как ты угадал? Блин.

Рассмеялся.

— Я знаком с ним больше, чем ты.

— Завтра сказал. Будет какой-то инструктор, он меня научит. — прекрасно знал этого инструктора, который находился в поле ее зрения. — А ты чего делаешь?

— Борщ варю. — соврал.

— Борщ варишь? — рассмеялась. — Может лучше суп? Приезжай, я научу.