Федя открыл глаза. Лабораторная капсула в открытом состоянии. Но магнитная сфера держит металлические жгуты. Что?! Ведь в ней лежит обычный человек, не монстр! Оглядев себя, он понял, что человеческий облик он, все же, сохранил. Но для чего такие меры предосторожности?

И тут полились потоки информации! Поначалу объем данных чуть не вырубил Федю. Его затошнило. «Вертолеты» в голове усиливали бардак. Но примерно через пять минут стало легче, информация растаскивалась по полочкам, укладывалась в структурированные штабеля, формировала элементарный порядок.

Усилием воли Федя взял себя в руки. Так! Над ним склонилось лицо обеспокоенного мужчины. По очертанию выражений лица и форме глаз была видна глубокая озабоченность. Мозг, а, наверное то, что в него добавили, говорил об отсутствии угрозы его жизни. Более того сопоставлялось его положение и положение всех ближайших живых существ с расстояниями в миллиметрах. Выпадала целая таблица эффективности того или иного приема: захвата за кадык, удара пальцами в глаз, сворачивания челюсти боковым хуком и тому подобное. Федя немного оторопел! Это что – новое изобретение, о чем вещал примат-мастер? Какой-то новый чип-модификатор?

Информация о потливости, расширенные зрачки и учащенное дыхание вкупе с повышенным ритмом сердца говорили о волнении. Десятки параметров выскальзывали при взгляде на человека, но куча информационного хлама не могла пока превратиться в стройную картинку.

В мозгу сразу же сформировался план действий и оценка эффективности того или иного варианта развития событий. Стрелочками указывался видимый глазами путь бегства. Несколько десятков параметров лезли таблицами в глаза: температура, влажность, давление, состав воздуха, твердость окружающих материалов, уровень освещения, радиации, наличие опасных и вредных факторов и прочее, и прочее. Отдельной категорией в процентном соотношении от вероятности выделялись все возможные действия человека. Вкладками можно было открыть информацию на каждое из пяти чувств, чтоб прочитать сообщение по ним и сделать поправки еще на десятки опций в каждом. Отдельно стоял вестибулярный аппарат с его механизмом контроля равновесия. Кроме этого следовало обращаться к элементам сознания, которые несколькими иконками фигурировали в интерфейсе, предложенном новым устройством, насильно вставленным ему, как Федя надеялся, в приличное место.

Интерфейс робота? Нет. Точно нет. Искусственный интеллект работает по другим алгоритмам. Какая – то адаптация под тело человека? Возможно. Да и есть ли смысл думать об этом, если через пару часов жизнь оборвется в страшных мучениях? Нужно выбираться отсюда. Но как?

– Примат-мастер, объект в норме! – сообщил кому-то молодой ассистент.

– Вот и славно! – старший ученый подошел медицинскому модулю и, глядя прямо в глаза, произнес: – Федя, теперь от тебя зависит репутация нашей лаборатории! Наверняка, ты уже заметил изменения в восприятии окружающего мира и своего тела. То, что я создал, станет для человечества…

– Иди, ты, в задницу со своим человечеством! – взревел Федя. – Я вам не Франкенштейн! Какого лешего…

– Отрубите речевые функции! – сказал примат-мастер, и Федя лишь беззвучно захлопал губами, словно рыбка из аквариума.

– Продолжим, – деловым и серьезным тоном сказал старший ученый. – Если тебе хочется еще пожить, будь добр, следуй моим инструкциям. Общество уже преодолело десятки порогов развития, покорило новые горизонты, продвинулось в науке на недосягаемую высоту, а вот управлять своим телом не научилось. Моя разработка в корне изменит жизнь человечества. Прогресс цивилизации никак не отразился на восприятии окружающего мира людьми. Что простейшие насекомые и земноводные, что люди – все одинаково видят, слышат, обоняют, осязают. Но, где человек с его знаниями и умениями, и где бестолковая лягушка! Теперь люди станут полновластными хозяевами своих биологических оболочек. Захотел – отыскал болячку в теле и направил туда поток лейкоцитов. Нужно поднять что-нибудь тяжелое – влил в мышцу дополнительные питательные вещества и гормоны. Боишься темноты – заменил гормоны страха расслабляющими эндорфинами. Свой мозг человек недостаточно использует, а ведь у него абсолютная память. Ты, Федя, сейчас можешь прокрутить всю свою жизнь от формирования первых клеток мозга эмбриона в животе матери до сегодняшнего дня, вспомнить, о чем говорили родители, пока ты плескался в околоплодных водах, почувствовать муки рождения, когда твои кости черепа трещали от натуги и весь ужас, воплощенный в жесточайшем стрессе плача новорожденного младенца. И далее до сегодняшнего дня в мельчайших подробностях! Ты должен меня благодарить за то, что я доверил тебе стать первым человеком, у которого восприятие внешнего и внутреннего мира стало равно техническому прогрессу общества. Впрочем, ладно. Слушай сюда! Если все сделаешь правильно, одолеешь любого монстра. Ты человек! Вершина эволюции!

Федя ничего не понимал, настолько быстро примат-мастер говорил про тактико-технические моменты будущего боя. Он просто устал от всего, что с ним сегодня произошло. Навалила апатия! Стоп! Сейчас исправим! Коктейль из гормонов снова придал ему концентрацию и целеустремленность. Федя снова вникал, как любопытный ботан, во все, что глаголет скороговоркой ученый. Надо же! А че, так можно было?! Он, бывало, сутками находился в невероятной хандре, не желая ни с кем общаться. Настроение иногда портилось от обычной лужи, в которую угодил по пути в магистерий, где юношей от 12 до 16 лет заставляли выполнять разнообразные работы, чтобы лучше выявить предрасположенность личности к навыкам и ремеслам.

«Выжить, выжить!» – повторял, как заклинание Федя. Воля сжалась в единый кулак, а новый интерфейс взаимодействия с окружающим миром выдал шкалу в 88% концентрации. Войдя в меню, Федя вообще растерялся! Тысячи разнообразных функций, графиков, показателей, таблиц, уровней манипуляций, технологических операций, отчетов и прочего, прочего, прочего. Чтобы со всем этим разобраться требовались годы кропотливого изучения. А тут сразу в бой!

Федя ощутил, как лабораторная капсула влила в кровь через микроиньекторы питательные вещества витамины и минералы. Мысленно он провернул регулятор метаболизма, увеличил его в два раза и чуть не утонул от массы ощущений. Мышцы стали заполнятся кровью, дыхание участилось, сердце бешено забилось. Нужен был краткосрочный прилив к мышцам, дабы разогреть их перед боем.

Диагностика и процедуры закончились с характерным писком сирены и зеленым огоньком процедурной. Тут же в лабораторию влетел примат-мастер.

«Все! Нет времени дальше. На ристалище аншлаг. Сейчас начнут выводить чудовище от восьмой лаборатории. Я еще не знаю, кого они там создали.»

Федя шел, словно боксер на ринг, в сопровождении ассистентов по белому коридору. Войдя в роль, он потряхивал руками и смотрел в пол. Безумный страх смерти тут же подавлялся наплывом позитивных гормонов и зашкаливающей концентрацией! Выжить! Пока у тебя есть шанс, пока ты живой, ты должен предпринять все средства и силы, чтобы выжить!

Поначалу, Федя пытался отыскать возможность улизнуть, но металлические оковы, стянутые магнитным полем, так и остались на нем под управлением глазастого ассистента. В коридоре имелась дверь в другие помещения, но его, словно быка, насильно вели на корриду! Любые попытки бежать потерпели бы неудачу, согласно статистике, в новом интерфейсе. Да и опытные в боях на ристалище ученые сдерживали не таких подопытных.

Просить о чем-то этих бездушных людей более высокого сорта было просто нереально. Старательно завуалированная сегрегация на чернь и богему действовала так, что люди сразу определяли, кто есть кто. Так было и раньше. Вроде умный, умелый, старательный, с высшим образованием и кучей поощрительных благодарностей, но невидимый барьер, во все времена отделял потолок роста. И было непонятно, как можно пробиться дальше? Как получить более высокий индигенат? Посетить тайное собрание сверхсекретного ордена? Продать свою душу? Множество людей застревали в социальных лифтах на самом старте, имея потенциал значительно лучше, чем малое количество бездарностей, пробивавшихся наверх социальной пирамиды.