«Кровавое золото»

Аннотация

Борис Николаевич Гусев стоял перед витриной магазина дамского белья дольше обычного. Взгляд его был сосредоточен не на кружевных трусиках и бюстгальтерах, мужчина с удовольствием рассматривал один из женских манекенов – и тот неожиданно ему подмигнул.....

«Кровавое золото»

В этот раз Борис Николаевич Гусев стоял перед витриной магазина дамского белья дольше обычного. Взгляд его был сосредоточен не на кружевных трусиках и бюстгальтерах, мужчина с удовольствием рассматривал один из женских манекенов.

У немолодого уже человека вошло в привычку совершать вечерние прогулки по Невскому проспекту. Он любовался яркими огнями рекламы витрин, и той жизни, куда вход для него был закрыт.

Для Бориса Николаевича это был верный способ хотя бы на время забыться и уйти от серости будней, от надоевшей работы и опостылевшей жены.

Разглядывая витрины и фантазируя, Гусев ощущал себя частью магического, мерцающего мира, в который он вторгался в течение уже нескольких месяцев.

Лето сменилось осенью, осень зимою, дождь превратился в хлопья снега, но Бориса не волновали эти перемены, казалось, он не замечал их.

Мужчину интересовали лишь огни города, яркость витрин, а теперь и манекен, от которого было невозможно оторвать взгляд.

Когда-то давным-давно он распланировал свою жизнь этак лет на тридцать вперед. В ней предусмотрено было все: семья, интересная работа с хорошим карьерным ростом, должность не ниже управляющего или, как минимум, главного инженера.

Но жизнь выдалась непростая, и судьба внесла свои коррективы, пройдя по его плану девятым валом.

И вот неудачник, разменявший шестой десяток, бродит по вечернему городу. Ив своих мечтах, используя лишь сослагательное наклонение, пытается построить свою жизнь заново, чего не удавалось еще никому в этом мире.

Размышляя и анализируя, мужчина понимал, что, копаясь в прожитых годах, собрать хоть сколько-нибудь солидный урожай, а тем более изменить прошлое, было невозможно.

Школа, армия, институт и три провальных брака, а о четвертом нечего было и говорить. Чувства к супруге давно угасли, а может, их никогда и не было и вовсе.

Карьерный рост тоже, скажем так, был отрицательным. Какой управляющий, какой главный инженер?! Все мечты растворились в суровой правде жизни. Даже для знакомых и коллег он всегда, еще со школьной скамьи, оставался Борюсиком.

После института, как засел новоиспеченный инженер Гусев за чертежную доску, так и просидел шестнадцать лет в конструкторском бюро на одном месте, даже до старшего чертежника подняться не сумел. А потом, вихрь перемен закрутил, завертел, бросая из одной крайности в другую.

Пробовал силы в бизнесе по сбыту лотерейных билетов. Прогорел. Пришлось продать родительскую дачу и квартиру, чтобы не оказаться прикопанным где-нибудь на Южном кладбище, в могилке вторым номером.

Добрые люди пожалели, пристроили гардеробщиком в медучреждении. Вел себя тихо, в злоупотреблении алкоголем и конфликтах с начальством замечен не был, поэтому и повысили до менеджера по клинингу районной поликлиники.

А ведь одноклассники после вузов, взяв неплохой старт, заняли соответствующие места под солнцем.

Начальник службы безопасности крупной энергетической компании, начальник управления в системе МВД России, главный энергетик крупного промышленного объединения, главный врач районной больницы. Нет, он им совсем не завидовал, он просто не мог понять и принять существующее положение дел, казавшееся ему абсолютно несправедливым.

«Почему они, почему не он?» – этот вопрос не раз задавал самому себе Борюсик.

От этих не веселых размышлений, его отвлекала только череда ярких, бесконечных витрин. И этим самым вечером, он уже в течение часа не мог оторвать взгляда от манекена. Раньше этой пластиковой красавицы здесь не было – точно.

Борис пытался разобраться и понять, что необычного в этом застывшем великолепном слитке пластмассы, повторяющем очертания женской фигуры, завораживающем до такой степени, что пройти мимо было невозможно.

Рассматривая модель с рекламными, по всей видимости, достаточно дорогостоящими женскими аксессуарами, пожилой человек пытался убедить себя, в том, что этот

манекен всего лишь бутафория, призванная привлечь потенциальных покупателей.

Изящный и стройный, жемчужно-серый и с виду, вроде бы бесчувственный, холодный, безжизненный пластик, но от него почему-то не веяло пустотой.

Пожилого мужчину привлекли две небольшие выпуклости под чашечками красного бюстгальтера. Борис Николаевич раз за разом бросал свой взгляд на эти два бугорка, испытывая некоторое чувство смущения перед манекеном.

Ну почему у мужчин любая выпуклость навевает сексуальные мысли?

Ему даже показалось, что у этого имитатора женской фигуры есть душа. Как будто сейчас, она запросто шагнет с витрины магазина и что-то скажет. Почему настоящие женщины не бывают такими идеальными, гладкими и, главное, спокойными?

Время приближалось к полуночи. На звонок жены он ответил коротко: «Занят, перезвоню позже».

Мысли опять вернулись к манекену, и он, лысеющий человек периода дожития, впервые за несколько месяцев, улыбнулся. Ему даже показалось, что и человеческий муляж ответил взаимной эмоцией на безликом лице.

В голове пронеслось: «Она улыбнулась мне». Но как? Ведь выражение того, что можно было назвать лицом, оставалось неизменным.

В этом была какая-то тайна, ведь рассудок, по мнению Бориса, его не покидал.

Тут он вспомнил свою жену: обрюзгшую, вечно ворчащую даму с неимоверным количеством складок на шее и боках, двойным подбородком и тусклым взглядом.

А ведь когда-то давно, она была совершенной противоположностью этому сегодняшнему куску мяса.

Тридцать лет совместной жизни пролетели как одно мгновение, но за эти годы они ничего не смогли дать друг другу: ни любви, ни привязанности, ни детей, ни материального благополучия.

Жена его раздражала, раздражала всем: манерой одеваться, разговаривать, раздражала хотя бы потому, что она просто есть.

Борис даже не удивился возникшей крамольной мысли о том, что если бы двадцать лет назад придушил ее, то уже отсидел бы, вышел на свободу и жил бы в свое удовольствие.

Обычно столь глубокие самокопания и размышления вгоняли его в депрессию, из которой не возможно было выйти неделями.

Надо было все-таки возвращаться домой.

Он тяжело вздохнул, развернулся, еще раз взглянул на витрину. И тут, Борису Николаевичу показалось, что взгляд на безликом лице манекена изменил свое направление, казалось, стилизованная фигура внимательно наблюдает за ним, стараясь что-то сказать.

Стремясь избавиться от  кажущегося наваждения, Гусев, отойдя в другой угол витрины, вновь обратил свой взор в сторону заинтересовавшей его пластиковой модели.

Как ни странно, фигура в роскошном женском белье вновь обратила свой взор в его сторону.

Повернувшись спиной к светящейся неоновыми огнями витрине, мужчина решил, что увиденное лишь показалось, поскольку он слишком долго разглядывал заинтересовавший его муляж.

Но, сделав несколько шагов в сторону от магазина, Борису, на какое-то мгновение почудилось, что пластиковое существо окликнуло его, сказав: «Приходи завтра, я буду тебя ждать». Мужчина, не поворачиваясь, помимо своей воли, машинально кивнул, мысленно ответив: «Я приду».

Тихо открыв дверь, Борис зашел в квартиру. Жена уже спала, на плите стоял холодный ужин.

Разогревать не было никакого желания, ткнул вилкой в котлету, зацепил, понюхал и отбросил в сторону, аппетит отсутствовал.

Затем, выпив стакан кефира, войдя в комнату и раздевшись, Борис Николаевич взглянул на тело жены, на свесившиеся на сторону былые упругие прелести. Он вдруг вспомнил стройные линии фигуры манекена, ее выпуклости, и у него вновь защемило где-то глубоко в груди.