Затем надели на себя светло-голубые брюки и рубашка. В заключение надел на ноги белые носки и светло-голубые тапочки. Тут же подумал, что не белые тапочки.

Есть шанс остаться живым в стенах этого здания. На спинке стула висела кепка-бейсболка светло-голубого цвета. На всей униформе заключённых имелся на видном месте номер 323, который легко было мне запомнить.

Так на клетке моих попугаев был когда-то номерной замочек с цифрой 323. Может быть, этот номер знаковый для меня? После того, как меня отмыли и переодели, солдаты обратно надели на меня наручники.

Мы направились в соседнее длинное одноэтажное здание, откуда пахло отварными овощами и жареным мясом. Сразу догадался, что там столовая.

По приятному запаху понял, что тюремной баландой меня кормить не будут. Здесь всё-таки не зона в российской глубинке, а современное демократическое заключение.

Вместо ожидаемого огромного зала современной столовой, солдаты ввели меня в маленькую комнату всего с одним столом и одним стулом. Там с меня обратно сняли наручники и усадили за стол.

Едва солдаты вышли из комнатки, как тут же в комнатку вошёл парень в белой одежде, как санитар, с пластиковым подносом, на котором находилась посуда из пластика.

Парень в белом все поставил на мой стол. Парень в белом сразу удалился из комнатки. Внимательно посмотрел на пластиковую посуду, заполненную разными продуктами.

Здесь был суп овощной. Салат овощной. На второе макароны с овощами и кусочком поджаренного мяса. Три кусочка ржаного хлеба. Булочка с марципаном.

Стакан с фруктовым напитком. В общем-то, на вид и на запах не плохой ужин для заключённого в столовые здания министерства обороны.

Ни стал церемониться. Не раздумывая, принялся уплетать пищу зеков за обе щеки. Вот только во время употребления пищи почувствовал на себе чей-то взгляд.

Осторожно оглянулся по сторонам и заметил над собой в потолке по углам, камеры наблюдения, замаскированные под навесной потолок с дырочками звукоизоляции.

В таком помещении можно орать во всю глотку. Но тебя никто не услышит. Едва успел промокнуть салфеткой свой рот от остатков пищи, как тут же открылась дверь в комнатку.

Солдат обратно надел на меня наручники. Затем солдаты повели меня не на улицу, а по коридору к двери, которая вела куда-то под стену, стоящую с обратной стороны двора.

Сразу понял, что там находятся камеры мест заключения. Где мне придётся тянуть срок неизвестно за какое дело. Почти в конце длинного коридора из пластика и бетона серо-голубого цвета с белым оттенком, увидел алюминиевую дверь с номером 323.

Сразу понял, что здесь место моего заключения. Не успел осмыслить своё дальнейшее движение, как дверь в камеру отодвинулась в сторону. За дверью была решётка синего цвета.

Решётка отодвинулась проем толстой стены из бетона, металла и пластика. Солдат снял с меня наручники и тут же вышел из камеры. Сразу за солдатом задвинулись решётка и дверь.

Оказался в комнатке размером, примерно, три на три метра в ширину и три метра в высоту. Без единого окна с единственной алюминиевой дверью куда-то. Подошёл к двери.

Дверь отодвинулась в сторону проем стены. За дверь был электронный туалет. Это понял сразу. Так как полностью электронный номер видел в пятизвёздочных гостиницах Гонконга и Голландии, где был в командировке.

Ни стал испытывать автоматизированный туалет. Вернулся обратно в камеру, в которой вместо нар была кровать, вкрученная в мраморный пол.

Рядом с кроватью находился небольшой журнальный столик и табуретка, которые тоже были прикручены в мраморный пол с огромными плитками типа кафеля белого цвета.

На журнальном столике находились газеты и журналы, написанные на разных языках. Мне не хотелось читать прессу. Устал за целый день. Поэтому решил просто лечь отдохнуть.

Просто хотелось полежать на кровати и поразмышлять о том, как выбраться из мест заключения. Не раздеваясь до нижнего белья, просто прилёг на кровать.

Как тут же в камере погас свет. Вскочил от неожиданности. Свет тут же загорелся где-то в полосах просвета на подвесном потолке, напичканном электронной аппаратурой и камерами слежения по углам потолка.

Понял, что нахожусь под полным контролем. У меня прямо горело желание показать всем известные жесты. Средний палец по-американски или кулак в согнутой до локтя руке.

Конечно, этого ни стал делать. Так меня за такие жесты могли в камере побить. Спать мне совсем не хотелось. Лежать в темноте тоже не имел никакого желания.

Поэтому сел на табуретку за журнальный столик и принялся разглядывать разнообразные журналы и газеты. Просто так, чтобы скоротать своё неизвестное в размерах время заключение в камере этого здания.

Если сидеть без толку в одиночке в местах заключения, то очевидно можно сойти с ума от такого проживания в камере. В русскоязычных газетах и журналах прошлого месяца ничего интересного не было.

Так как вся старая информация за прошлый месяц мне хорошо известна по сведениям доступным в Интернете и по новостным каналам России. Газеты и журналы на других языках меня вообще не интересовали.

От того, что кроме русского языка мне другие языки не известны. Рассматривать картинки – давно ни тот возраст. В отсутствии часов в изолированной камере от внешнего мира.

Трудно определить течение времени. Когда мне надоело копаться в куче газет и журналов, от нечего делать сходил в туалет, чтобы убедиться в том, что туалет действительно работает так, как ранее предполагал.

Туалет действительно был напичкан электроникой и фотоэлементами разного назначения. После того, как сделал своё дело, то сразу сработал слив.

Затем включилась система биде. Отсюда можно было сделать вывод, что в камерах заключения здания бывают не только мужчины, а также женщины.

Так как такой системой туалетов в основном пользуются женщины. Например, мне пришлось впервые использовать систему таких туалетов. В общем-то, ничего плохого в этом нет.

Если привыкнуть к такой системе, то будет хорошо. Хотя привыкать к таким условиям жизни в местах заключения совсем не хочется. Даже в золотой клетке птичка мечтает о прелести свободной жизни, где можно полетать и порыться в куче городской свалки.

Пока мыл руки под краном с фотоэлементами в туалетной комнате, то внимательно огляделся вокруг. Пожалуй, это было единственное пространство в камере заключения, где не было видео камер слежения.

Удрать отсюда конечно невозможно. Однако может пригодиться знание пространства в местах своего заключения. Особенно надо хорошо изучить своё передвижение от камеры заключения к столовой.

Дальше к душевой и через двор в здание.

Вдруг, смогу использовать прокол наблюдения за собой на территории этого здания и каким-то образом выберусь на свободу.

На воле как птица в небе или рыба в воде.

Прекрасно знаю, как легко улизнуть от преследования и подготовить себе защиту. После того как электронные сушилки со всех сторон освободили меня от присутствия влаги на моих руках, лице и на теле, не торопясь вернулся в камеру.

Каждый раз, когда мою своё лицо в любое время суток, то пару часов нахожусь в бодром состоянии духа и тела. Такое моё бодрое состояние души и тела позволяет мне здраво размышлять.

Могу заранее рассчитывать на своё разумное движение хотя бы на два часа. Дальше время показывает, что делать мне в моем пространстве. Заниматься чем-то или спать.

Обратно все зависит от времени суток. Когда есть приток энергии из мирового пространства. Здесь в камере заключения нет связи с притоком энергии из мирового пространства.

Поэтому придётся пользоваться лишь энергией собственного тела. Буду размышлять и ходить по камере до того времени, пока не устанут мои мозги и тело.

Может быть, моё размышление пригодиться мне к моему дальнейшему присутствию в местах заключения? Главное, надо сохранить в норме свой разум и силу своего тела.

Не знаю, сколько времени передвигался по камере и приседал. Однако природа берет своё и в местах, изолированных от внешнего мира. В конце концов, моё тело и разум устали.