Опять перевод моих слов. Надеюсь, что Джон переводит слово в слово…

— Ты ещё молод, но ведёшь себя как мудрый старый воин. Твои слова понравились Napi-Omahkai-stow.

— Что означает его имя?

— Старый Ворон.

— Ворон — птица мудрая. А могу я узнать твоё имя, Джон?

— Койот Без Следа.

— Это имя очень тебе подходит. Когда ты шёл по лесу, я видел, что после тебя не остаётся следов.

— Ты говоришь, как все белые люди. В твоих словах много сладкого, но есть ли в твоих словах правда…

— Я говорю правду. Это то, что я думаю. В моих словах нет двойного смысла, Койот Без Следа.

— Всё белые так говорят. А потом отбирают наши земли и выгоняют мой народ туда, где не хотят жить даже звери.

— Мне не нужна твоя земля, Джон. Я просто ехал мимо. Но, так случилось, что мне пришлось убить несколько человек. Я это делал не со зла. Я только защищался. Если их найдёт кто-то на вашей земле, у вашего народа возникнут проблемы?

— Их не найдут. Воины сиксика уже позаботились о трупах. Следов не осталось.

— Спасибо!

— Мы это сделали не для тебя. Если бы их нашли, всё равно бы подумали на нас.

— Извини, что я создал вам такие проблемы.

— Ты не виноват. Ты поступил, как воин.

— Меня этому учили.

— Но ты ещё так молод.

— В нашей стране во время большой войны воинами были все не взирая на возраст. Если мальчик мог держать в руках оружие, то он сражался не щадя своей жизни. Наша большая война закончилась почти двадцать лет назад. Но нам в школе рассказывают о подвиге наших сверстников. И мы всегда готовы взять в руки оружие, чтобы защищать нашу Родину.

— Ты говоришь, как настоящий индеец. Мы тоже с ранних лет учим нашу молодежь охотится и воевать. Но когда они вырастают, они стараются уехать жить к белым, пьют виски и позорят наш род.

— Среди нашей молодёжи тоже есть такие.

— Значит ты не такой, как многие из твоего народа.

— Я не могу хвалить сам себя. Пусть за меня говорят не слова, а мои дела.

— Это мудро. Но ты, там в горах, повёл себя, как настоящий воин. Мы ценим это. К тому же ты воевал за другого человека, которого знал всего лишь один день. Такие, как ты редкость среди белых людей.

— Но ведь и он тоже воевал за меня. И даже спас мне жизнь.

— Он просто отдал тебе свой долг крови. Ты же, когда решил ему помочь, не был ему ничего должен.

— Нельзя жить только по принципу долга. Так живут многие плохие люди. Их девиз: «Ты — мне. Я тебе.» Нельзя творить добро, только в надежде на ответную благодарность.

— Ты снова прав. — Джон сделал паузу, а после задал новый вопрос. — Куда лежит твой дальнейший путь?

— Я должен попасть на Западное побережье.

— Ты охотишься на людей?

Я замялся с ответом. Но, похоже, что здесь мне не удастся покривить душой.

— Да.

— Это плохой человек?

— Нет. Но он делает то, что принесёт людям зло потом, в будущем.

— Ты можешь видеть будущее.

— Все могут видеть будущее. Когда у бизонов начинается брачный сезон, ты же знаешь, что потом у них появятся телята. Телята вырастут и станут взрослыми бизонами, чтобы снова появились телята. Так что и ты знаешь, что будет в будущем.

— Телята могут погибнуть. А ещё могут приехать злые люди и убить всех бизонов.

— Это тоже один из вариантов будущего. И ты его видишь. Но ты так же можешь и исправить его. Позаботиться о телятах, чтобы они не погибли. Или не подпустить злых людей к бизонам.

— Ты прав.

— Вот так и с людьми бывает. Ты видишь, что человек залез на дерево и топором рубит ту ветку на которой он сидит. Ты же знаешь, что произойдёт дальше?

— Да. Ветка под ним сломается и он упадёт.

— То есть ты можешь видеть то, что с ним произойдёт в будущем.

Койот Без Следа всё подробно переводил для вождя. Старый Ворон смотрел на меня. Но на этот раз это не был взгляд каменной статуи. В его глазах был неподдельный интерес.

А потом он стал говорить…

* * *

Речь вождя очень напоминала выступление какого-нибудь функционера на партийном собрании. Он начал так издалека, что первую половину его речи можно было смело пропустить. Странно. Раньше у меня сложилось мнение, что все индейцы немногословны. Хотя, сёстры со мной болтали без умолку…

В словах вождя о величии древнего коренного народа, населяющего эти земли до прихода сюда лживых и коварных бледнолицых, прослеживалась такая неочевидная параллель с высокопарной речью прораба из фильма Леонида Гайдая о том, как наши космические корабли бороздят просторы Большого театра. Я с трудом не рассмеялся, глядя на торжественные лица Старого Ворона и Койота Без Следа.

Наконец-то вождь подошёл к более конкретному вопросу. Он стал рассказывать о бедственном положении его народа в настоящее время.

— Большинство наших людей живет лишь на пособие по бедности. Это всего лишь чуть больше ста долларов, и больше похожи на подачку, чтобы мы не сдохли с голоду. Нашим людям, чтобы найти себе хорошую высокооплачиваемую работу и уехать из резервации, нужно получить образование, а сделать это в резервации невозможно. Да, у нас есть школа, но преподавание в ней гораздо хуже, чем у белых. Есть за пределами резервации школы, где наши дети могут учиться. И за ними даже приезжает бесплатный автобус, но там на молодых индейцев смотрят, как на необразованных тупых дикарей и постоянно притесняют.

* * *

Я подумал, что это очень похоже на ситуацию, когда в нашей обычной школе учится часть детей из детского дома. Изгои — вот самое правильное название для таких учеников. Как бы они не старались, на них все смотрят, как на дерьмо.

* * *

Старый Ворон продолжал…

— А янки по-прежнему нас боятся. Несмотря на то, что загнали нас в резервации, отобрав наши земли, они всё равно опасаются нас. Особенно пугает янки пророчество местных шаманов о скором конце мира, опубликованное несколько лет назад: «На землю индейцев явится белый брат, но не тот белый, что злой и жадный, а тот, что вернет смысл утраченным текстам древних писаний и ознаменует своим возвращением начало конца».

* * *

Что это за хрень? Звучит прямо, как: «Да придёт Мессия!» К чему это он ведёт? Похоже, что они хотят возложить на меня какую-то миссию или квест…

Нет. Это всё хрень какая-то. Кругом реальная такая жизнь, хоть и на альтернативной земле. Это не игра. В этом я уже убедился. Люди тут умирают не понарошку, а в натуре. И убивать приходится со всеми необходимыми подробностями, в виде дерьма и крови.

Чего же им от меня надо?

* * *

— Койот! — обратился я к рейнджеру. — Тут, похоже, возникло какое-то недопонимание. Я не уверен в том, что именно я тот, кто вам нужен. Неужели ваши шаманы описали подробно такого бледнолицего парня, как я?

— В каком году ты родился, Айвен?

— В шестидесятом.

— Они написали, что появится белый брат ровно за год до твоего рождения.

— И всё равно, я не уверен, что являюсь тем самым «белым братом».

— Мы проверим тебя.

Этого мне только и не хватало. Сейчас устроят экзамен на выносливость и всё такое. Как тут у них мальчиков готовят и проверяют, перед тем, как назвать их воинами?

— Я всё равно не понимаю, почему вы выбрали именно меня. Просто случайно подвернулся под руку?

— Ты не хочешь нам помочь?

— Я всеми силами готов придти вам на помощь, но боюсь, что сил моих не хватит для того, чтобы выполнить возложенную на меня миссию. Я даже не понимаю, что вы вообще, от меня хотите… Там, в предсказаниях ваших шаманов, было какое-то конкретное указание на то, что должен сделать «белый брат»? Или были только общие слова?