И теперь ждала ответа, в надежде услышать, что мир спасёт любовь. Что мне нужно будет, допустим, принести дары, как делали харги, сначала одному существу, потом второму. Или же подняться на гору и вознести сто молитв, а потом опуститься под землю и повторить.

Что я ещё могла сделать?

«Убей их».

Растерянно моргнув, я переспросила, решив, что мне померещилось:

— Что, простите?

«Убей небесного и подземного драконов!»

Вырвался смешок. Божество серьёзно⁈ Как оно себе это представляет? Пока хватала ртом воздух, пытаясь вспомнить слова поприличнее, перед глазами снова сверкнуло, и я зажмурилась. А когда осмотрелась, светящейся фигуры уже не было. Как и прекрасного моря без малейшего волнения.

Яхту нещадно качало, а с серого неба лился противный дождь. Вода заструилась по палубе, и стало понятно, что тёмно-рыжие пятна вовсе не были ржавчиной. По коже пробежался морозец. Что же произошло с Кристофом и его подельниками? Где оказалась эта яхта? Что это за мир? Тот, где я встретила своего кагхана, мой или какой-то третий?

— Дана?

Я присела и обняла насмерть перепуганного ребёнка.

— Боже, Амалия! Детка, тише, тише… Всё хорошо.

«Хорошо⁈ — напряжённо осматривалась, но вокруг был лишь серый дождь, который скрывал от взгляда всё, что находилось дальше нескольких метров. — Вдруг рядом скалы? Или другой корабль? Что, если на нас идёт шторм?»

Меня саму затрясло от предположений, как вдруг зачесалось запястье, совсем, как раньше, и золотистый ключ на ней замерцал. Не тратя времени даже на мимолётную мысль, я подняла руку и повернула кисть, следуя подсказке магической татуировки.

Перед нами появилась дверь, к которой я, схватив ребёнка на руки, и бросилась. Тут яхту сильно тряхнуло, и нас обдало волной солёной воды, а потом дверь захлопнулась, отсекая жуткий скрежет и шум шторма, а мы с Амалией остались сидеть на полу, насквозь промокшие.

— Буль, — изо рта малышки полилась вода, а потом девочка закашлялась.

— Спасены, — едва дыша, прошептала я и оглянулась на диван, где сидели притихшие дети. — Вы как?

— В порядке, — ответил за всех Матвей и опасливо покосился на Фэнрис.

Я тоже повернулась к женщине, а та лишь взмахнула кистью руки:

— Как тебе удалось? Яхта уже должна была разбиться о скалы.

— Пусть это будет моим секретом, — невесело улыбнулась я.

Женщина изумлённо приподняла брови и покачала головой:

— Ну и ну. Ты уже говоришь, как моя преемница. Практика пошла тебе на пользу. А теперь поешь и отдохни. Завтра нам понадобится много сил для ритуала Солнечному божеству. Надеюсь, мы получим ответ, и я, наконец, смогу уйти.

Она поднялась и направилась к выходу, а навстречу уже шли люди в одеждах, полностью скрывающих фигуры. Лиц не было видно за масками. В руках каждый держал поднос, с которого переставлял на стол тарелки и чашки.

Я вспомнила нашу первую встречу, когда угодила в ловушку, и поспешила спросить:

— Кто эти люди?

Фэнрис замедлила шаг и обернулась у самых дверей, лукаво улыбнувшись:

— Пусть это будет моим секретом.

Я покачала головой и настороженно посмотрела на человека, который протянул мне свёрток. Было непонятно, женщина передо мной или мужчина. В прорезях маски сверкнули тёмные глаза, голова чуть наклонилась набок. Незнакомец (или незнакомка) замер, кажется, не дыша.

Так и не услышав ни слова, я приняла подношение, и тогда человек Фэнрис выпрямился и ушёл следом за остальными. Закрылась дверь, и дети тут же оживились. Окружили меня, наперебой рассказывая о своих злоключениях и спрашивая, что приключилось со мной и Амалией.

Отложив объёмный свёрток, я обняла каждого по очереди, а потом прошептала:

— Главное, что мы справились. Вы в безопасности. Со мной! Я нашла каждого и теперь собираюсь доставить вас домой.

Они замолчали, недоверчиво и даже пугливо посматривая то на меня, то на друг друга.

— Не бойтесь, — так же тихо проговорила я. — У меня всё получится. Поверьте!

— А с тобой всё будет хорошо? — вдруг спросил Матвей. — Та женщина спрятала нас, чтобы растормошить тебя. Так она сказала.

— Так и вышло, — вздохнула я и добавила: — Не думаю, что Фэнрис будет мне мешать, ведь она хотела, чтобы я практиковалась? Я и буду.

— Тогда почему ты говоришь шёпотом? — прищурилась Полина.

— Мне немного боязно, — призналась я.

— Ой, здесь платье, — услышала возглас Амалии и обернулась к девочке, которая развернула подношение человека в маске. — Какое красивое!

— Тебе надо переодеться, — заметил Рустам. — Вы с Амалией промокли.

— А мне платье не принесли, — захныкала малышка.

— Можно, я отведу её первой? — спросила детей, и все слаженно кивнули.

Возникло ощущение, что за время пребывания в этом мире каждый из ребят повзрослел на два года. Столько всего им пришлось пережить! А ещё появилось чувство сожаления. Я не хотела расставаться ни с одним из своих «пажей», но дети должны вернуться к родителям. Обещанное надо выполнять. Особенно теперь, когда всё в моих руках. Точнее, в магии.

* * *

Моя история в азиатском стиле «История одного развода, или Лови попаданку!»

Драконам не отказывают. Вот и прекрасной Мио пришлось войти во дворец и разделить постель с Повелителем…

Чтобы избавиться от бесплодия, я согласилась попасть в другой мир и подменить Мио на эту ночь.

Глава 40

Когда я переоделась и вышла к детям, девочки слаженно ахнули:

— Такая красивая!

— Странное платье, — не согласился с ними Матвей. — На юбке сзади высокий разрез. Зачем это?

— Это больше похоже на редингот, — пояснила я. — Костюм для верховой езды. В нашем мире их тоже когда-то носили. Под юбкой у меня брюки.

— Ты будешь кататься на лошадке? — удивилась Полина.

— Вряд ли, — пожала плечами. — Скорее всего, мне принесли одежду, подходящую для таких, как я. Отступников.

Внутри что-то неприятно шевельнулось. Мне не нравилось это слово, ведь я понимала, откуда оно произошло. Обретя истинную пару, я переместилась в другой мир, разрывая узы, и это могли счесть предательством. Отец Гордэра однозначно так думал. Может, и мой кагхан тоже.

Я так сильно скучала по Горди! Мне безумно хотелось его увидеть, и была возможность, но я отчаянно боялась. Если он посмотрит на меня так же, как на Фэнрис, я…

— Дана?

Втянула воздух в пылающие лёгкие и посмотрела на Амалию. С трудом заставила себя улыбнуться и протянула руку:

— Идём?

Девочка помялась и медленно спросила:

— А можно мне увидеть Тиастру? В последний разочек!

Сложила ладошки и посмотрела так умоляюще, что сердце сжалось. Большие глаза малышки наполнились слезами, губы задрожали. Мне и самой очень хотелось ответить согласием, а пока ребёнок прощается с феей, хоть одним глазочком увидеть кагхана.

— Не стоит, — возразил Рустам. — Второй раз расстаться будет сложнее. Нас ждут дома.

Это решило всё.

Я подняла руку и, следуя вращению ключа, осторожно двигала кистью, в ожидании, когда перед нами появится дверь.

Но пол внезапно ушёл из-под ног, и мы с девочкой провалились. Вскрикнув, я прижала к себе ребёнка и глянула на руку, но ключ не двигался. А потом мы упали на что-то мягкое, и вспыхнул свет.

Глядя в чистое голубое небо, я гадала, что произошло, как вдруг Амалия закричала что есть сил:

— Пап-ка! Па-па! Я тут! Па-па!

Нечто, на чём мы лежали, заколыхалось и начало уменьшаться, а мы проваливались всё глубже. Девочка не замолкала, пока нас не окружили…

— Пожарные? — удивилась я, теперь понимая, что мы приземлились на «куб жизни».

Амалия кинулась к одному из мужчин, который при виде ребёнка упал на колени и протянул руки. Девочка врезалась в него, крепко обняв за шею, а мужчина шумно втянул носом воздух и зажмурился. По тёмной от загара щеке скользнула прозрачная капля.