Я встал на колени между её ног, положил локти по обе стороны от её головы и вытянулся над ней. Наши глаза встретились.

— Ты в порядке? — мягко спросил я.

— Мне очень, очень хорошо, — прошептала она в ответ и коснулась моего лица.

Я входил в неё медленно, очень медленно, наслаждаясь каждым дюймом её жара, как подарком. Её бёдра подались навстречу моим, двигаясь так же медленно, как и я. Мы не отрывались друг от друга. Я толкнулся чуть сильнее, вошёл чуть глубже и почувствовал себя немного лучше.

Её дыхание участилось, подбородок приподнялся, губы приоткрылись.

Мы не спешили, и это было хорошо, очень хорошо. Её тело двигалось, глаза закрывались, и мне казалось, что я владел ею. Она двигалась вместе со мной, наши потные тела качались вместе, но где-то там я потерял её.

Я посмотрел вниз и увидел, что она безучастно смотрела на моё плечо. Я почти слышал жужжание шестерёнок в её голове. Я ещё немного покачал бёдрами, она рассеянно ответила.

— Хочешь попкорна? — спросил я. Её взгляд метнулся к моему.

— Прости?

— Попкорн. Для шоу. — Она покраснела.

— Мне жаль.

— Ты очень рассеянная.

— Нет! Я просто, я просто...

— Ты думаешь о передвижных барах?

Её взгляд был виноватым.

— Нет! Ну, нет. Не очень.

— Тебе нужно перестать думать.

— Это привычка.

— Плохая.

Она кивнула.

— Иногда это ужасно. — Она откинула волосы со лба. — Иногда мне трудно сосредоточиться, — призналась она, и её голос понизился. — А иногда я стесняюсь себя.

— Стесняешься? — я уставился на неё. — Ты чертовски красива. И сводишь меня с ума. Я едва могу думать, потому что возбуждён. Я сейчас трахаю тебя, Джейни. Ты не можешь быть красивее, чем сейчас.

— Я знаю, — грустно сказала она. Её пальцы коснулись моей руки. — Может, тебе стоит просто… — она помахала рукой в воздухе. — Знаешь, займись делом.

— Детка, ты и есть моё дело. — Я перевернул нас обоих и выскользнул из неё.

— Не волнуйся. Так мне тоже будет хорошо, — заверила она меня ободряющим тоном. Единственное, чего она не сделала, так это не похлопала меня по руке.

— Джейни.

Её лицо покраснело.

— Мне очень жаль. Мне очень жаль. — Она коснулась моего лица. Её лоб покрылся морщинами. Она выглядела так, будто ей только что сказали, что она вот-вот провалит тест.

Я наклонился, поцеловал её в губы и скатился с кровати.

— Оставайся здесь, — приказал я и пошёл на кухню за стаканом воды.

— Что ты делаешь? — позвала она из спальни.

— Сохраняй спокойствие.

— Я очень спокойна.

— Ты полная противоположность спокойствию. — Она на секунду замолчала.

— Я уверена, что это твоя вина.

— Точно. Обычно ты спокойна как Будда.

Я наполнил стакан до краёв кубиками льда и вернулся в комнату. Она лежала примерно там же, где я её оставил, только придвинула своё тело ближе к изголовью и натянула на себя простыню. Она посмотрела на стакан.

— Что это?

— Опасная штука.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Ложись и закрой глаза, — сказал я, заползая на кровать. Затем поставил стакан на тумбочку.

Она сглотнула. Её пальцы сжались на простыне так сильно, что она почти вцепилась в неё. Я вздохнул.

— Джейни, расслабься.

Она кивнула.

— Точно. Хорошо. Это то, что я собираюсь сделать прямо сейчас. Смотри на меня. — Её глаза послушно закрылись. Пальцы расслаблялись вдоль верхней части простыни, которая была скромно натянута как раз над выпуклостью её груди.

— Хорошо, — объявила она. — Вот я и расслабилась.

Я покачал головой и достал из стакана кубик льда. Затем взял одно из её запястий, которое она позволила мне поднять над головой. Я положил его на подушки, а затем провёл кубиком льда по чувствительной нижней стороне её руки.

Её глаза открылись.

Я улыбнулся.

— Привет. — Я провел льдом дальше. Капли ледяной воды стекали по её руке на простыни. Я услышал, как у неё перехватило дыхание. Я провёл им по её подмышке, её тело выгнулось дугой и напряглось.

— Закрой глаза, — сказал я.

Она закрыла их. Я провёл льдом от её подмышки до выпуклости груди, и губы Джейни разошлись в такт вздоху. Медленно, дав ему время растаять, я провёл льдом по её груди, затем по соску, который теперь стал твёрдым и сморщенным.

Она провела руками по лицу, согнув локти. Простыня сползла вниз. Я потянул её дальше, обнажив живот. Она согнула колено, и я стянул простыню и с него, пока она не стала похожа на римскую богиню, наполовину прикрытую своей тогой.

Я переместился на другую сторону её тела, встал на колени напротив неё и провёл кубиком льда по руке, от перевёрнутого запястья, лежавшего на её лице, до локтя и в горячую подмышку. Её голова, спрятанная под руками, со стоном откинулась на подушки.

Я обвёл льдом её второй сосок, пока он не превратился в твёрдую, почти ледяную гальку, отчего Джейни начала задыхаться, тогда я наклонился и взял его в свой горячий рот. Она издала прерывистый вздох и слегка перекатилась из стороны в сторону, приподняв бёдра.

Потянувшись за спину, я взял ещё льда и начал спускаться вниз по её животу. Моя рука немного онемела, но её тело было горячим и готовым, и лёд быстро таял, стекая по талии и пропитывая простыни под ней. Её тело блестело от пота и льда, она выгнулась для меня дугой, её спутанные и растрёпанные волосы падали на лицо. Она хорошо смотрелась на моих подушках.

Я провёл льдом по её животу до самого пупка. Её голова откинулась назад, когда она задыхалась, затем она опустила одну руку и положила ладонь мне на бедро, пытаясь найти мой член.

— Теперь ты сосредоточена? — мягко спросил я.

Я услышал её смех, хотя она прикрыла рот другой рукой.

— Не думай обо мне. Сосредоточься на кубиках льда.

— О, лёд — это всё, о чём я могу думать, — заверила она меня.

Я полностью сдернул с неё простыни, взял две подушки, подложил их под её колени, затем широко раздвинул их и провёл кубиком льда по горячей, чувствительной коже внутренней стороны бедра.

Она громко вздохнула и ещё больше раздвинула колени. Я провёл ртом со льдом вверх по её бедру. Теперь её тело находилось в постоянном движении — маленькие, изгибающиеся, дугообразные движения, подрагивающие от каждой холодной, капли и ледяного прикосновения, движущиеся, чтобы поймать каждое горячее прикосновение моего языка, поднимающегося вверх с каждым вдохом, которое я дарил её коже.

Я поднялся выше, к развилке её бёдер. Она раздвинула ноги так далеко, как только могла, открыв мне доступ. Я поднял руку, сжал её в кулак и позволил одной ледяной капле воды упасть на её горячую киску.

Удивительно, что она не зашипела.

Её бёдра взметнулись вверх, голова ударилась об изголовье, и она издала долгий, плачущий стон.

Мне показалось, что это было приятно.

Я обхватил ладонью и одним безжалостным движением втёр кубик льда в её складочки. Она вскрикнула от удовольствия. Потом я дразнил её льдом и языком, поднимаясь по бёдрам, животу и соскам, пока она не заплакала. Я снова прошёлся по ее центру, глубоко в скользких складках, горячих и влажных, шокируя её тело льдом. Я дотронулся языком до её клитора и уделил ему особое внимание, пока она не стала задыхающейся, извивающейся, готовой кончить женщиной. Не отрывая от неё языка, я обвёл льдом её вход, а затем слегка скользнул внутрь, раздвинув её.

Из неё вырвался прерывистый всхлип.

— Финн, — прошептала она.

Хватит. Я отбросил лёд и устроился между её коленями. Она руками обхватила мои бёдра, направив меня внутрь. Это было шокирующе, её ледяная киска так чертовски хороша. Я обхватил свой член, наклонился над ней, положив ладонь ей на голову, и вошёл в неё жёстким толчком.

Жёсткий, тугой жар, она была так охуенно хороша. Я не мог остановиться, проталкиваясь всё глубже. Она встречала меня на каждом гребне, её руки лежали на моём теле, она целовала всё, до чего могла дотянуться, — локоть, грудь, ухо.