Черные кожаные кроссовки в стиле «экко» размером не менее сорок пятого. Голубые джинсы хоть и прямые классические, но из-за хорошо развитых бёдер сидят слегка обтягивающе. Белая футболка с клиновидным вырезом одета на выпуск, но при этом отлично подчёркивает плоский живот, развитые грудные и дельтовидные мышцы, а короткий рукав плотно обжимает мощные руки. Лицо обрамляет аккуратно подстриженная борода, правильная естественная форма губ, не сильно выделяющиеся скулы, прямой нос и тёмные очки «пилоты», волосы длинною до плеч собраны в хвост. Рост я уже знала из нашего общения, и составлял он метр девяносто.
Сразу вспомнились его заявления о нефотогеничности, и они полностью подтвердились, он оказался намного привлекательнее чем на фотографиях, а ещё он полностью соответствовал своему имени греческого происхождения, олицетворяющим мужественность. Конечно же я давно не верю в любовь с первого взгляда, но в нём чувствовалась на столько сильная, подавляющая энергия мужчины, что я на мгновение опешила. Уловив моё замешательство, он улыбнулся краем губ и уже на русском языке произнёс всего лишь три слова: "Привет, Лера, поехали". Без каких-либо усилий он подхватил рукою мою поклажу и пружинистой походкой направился к парковке. До сих пор не могу себе объяснить, что со мной тогда произошло, но не проронив единого слова я последовала за ним.
Проехав не более трёх километров по автостраде, мы свернули на локальную или, выражаясь по-нашему, просёлочную дорогу. Моему удивлению, смешанным с восхищением, не было предела от увиденного. Андрей даже сбавил скорость, чтобы я смогла насладиться этой красотой. Слева и справа почти непроглядной стеной раскинулся девственный лес. Вековые деревья на столько близко подходили к обочине дороги, что их верхние ветви сплелись между собой, образовав арку округлой формы.
Мы ехали по живописному тоннелю сотворённым самой природой. Лишь редкие автомобили, которые нам встречались, возвращали меня из сказочного мира в реальность.
Но сказка не закончилась. Через двадцать минут мы добрались до городка с фэнтезийным названием, аналогичным названию повести Клайва Стэйплза «Нарни».
Этот маленький средневековый городок над долиной реки Нера, в окружении величественной природы, заслуживает отдельного внимания. Из-за своего расположения, на крутом склоне горы с обрывистыми уступами, он привлекает своей оригинальной архитектурой и неповторимым жизненным укладом его основателей. Кажется, что дома вот-вот могут сорваться в пропасть, а иногда они буквально сливаются с окружающим их каменным пейзажем, и выглядит это просто невероятно. Не являющийся распиаренной туристической меккой, он смог сохранить свое обаяние и предстаёт перед своим гостем почти в первозданном виде.
Вся проезжая часть и частично тротуары вымощены искусно подогнанными друг к другу неотшлифованными гранитными плитами, чередующимися с плоскими булыжниками. Наверное, если приложить к ним ухо и прислушаться, то можно ещё услышишь перестук конских копыт, лёгкую поступь бархатных туфелек и чеканный шаг тяжёлых кавалерийских ботфортов. Хотя домики местных жителей не единожды перестраивались, но все они по-прежнему стоят на оригинальных фундаментах, тесно сгрудившись вокруг своего замка-защитника Рокка Альборнос. Я в первые в жизни увидела настоящий замок воочию, и он совсем не походил на те, что так популярны на обоях рабочего стола или картинках пазлов.
Помимо величия и мощи он внушал чувство страха, смешанное с отвращением. Его обветшалые бастионы с полуразрушенными мерлонами на парапетах, словно гнилые зубы впились в голубизну неба, с хищным намерением выдрать из него кусок. Черепица, покрывающая крыши внутренних построек, частично обросла проплешинами зелёно-чёрного мха и напоминала кожу прокаженного. Миниатюрные окна-бойницы, расположенные на высоте пяти метров от основания и плотно закрытые кованными решетками, недвусмысленно намекают, что если попал внутрь, то шансы выбраться самостоятельно у тебя нулевые.
Воображение сразу же нарисовало кишащие крысами мрачные казематы, тихие стоны узников в застенках и разрывающие тишину вопли боли, доносящиеся из пыточных камер. Внутренний двор фортификации, помимо многочисленных металлических дверей различных форм и размеров, с навешенными на них замками, ничем не запомнился. Хотя нет, дверь, расположенная под угловой башней, отличалась своим исполнением из дерева и стекла, а над ней висела вывеска с витиеватой надписью «Museo».
Намеревались мы посетить этот музей или нет, я не знаю, но, когда мы остановились в пяти метрах от входа, дверь отворилась. На пороге появился дедушка в приталенном костюме-тройке синего цвета и пристально нас рассматривал. Дедулей он оказался каким-то не правильным. Прямая спина, отведенные назад плечи и вскинутый подбородок явно не свидетельствовали в пользу старости, ну кроме что серебристого цвета волос. Андрей поздоровался, обменялся с ним парой фраз, и мы направились на выход из замка, а загадочный дедушка продолжал стоять, провожая нас изучающим взглядом.
Дойдя до воротной арки, я непроизвольно обернулась и мне показалось, что у него что-то не так с глазами, но вот увидеть, что именно, расстояние на которое мы отдалились, уже не позволяло. Показалось, наверное. Позже Андрей мне пояснил, что дедуля является смотрителем музея и приглашал нас на экскурсию. Но сославшись на усталость от проделанной дороги, он вежливо отказался, при этом клятвенно пообещал, что мы обязательно посетим его вотчину в другой раз.
От непродолжительной прогулки, основная цель которой заключалась сугубо в разминке моего одеревеневшего тела и оттёкших ног, у нас проснулось чувство голода. По маршруту следования, к оставленному на парковке автомобилю, расположился уютненький ресторанчик, в котором мы и решили перекусить.
Вместо традиционной пасты или проще выражаясь макарон, мы заказали два карпаччо и две свежевыпеченных чиабатты, с розовым вином из Сицилии. Это было поистине божественно. Тонко нарезанные ломтики телячьего мяса практически сами истаивали во рту, соус подчеркивал вкус придавая ему пикантности и оригинальности, а сырная стружка Пармезана приятно отдавала лёгкой горчинкой и солоноватостью.
Ещё горячая чиабатта, поданная на стол прямо из печи, источала яркий хлебный аромат соблазняя своей тёмной, хрустящей корочкой. Лёгкое вино с удивительно сочным вкусом приятно щекотало обаяние ароматом цветущего винограда и луговых трав. Помимо нас, в зале расположилась компания из четверых парней. Они, закончив со своей трапезой, что-то бурно обсуждали и при этом не забывали периодически прикладываться к фужерам с вином. За столиком у окна, ведя тихую беседу, сидела пожилая пара, наслаждаясь ароматным кофе. Судя из развязного и непринуждённого общения с официантом, было понятно, что все они являются местными жителями.
Я неоднократно ловила заинтересованные взгляды в нашу сторону от посетителей и, в том числе, камерьера. Конечно же их любопытство можно считать искренним, даже оправданным, потому что смотрелись мы в их обществе явно белыми воронами. Андрей, со своей бородой и немалыми габаритами, на фоне начисто выбритых мелких итальянцев выглядел настоящим викингом из побережий Скандинавии. Я же натуральная блондинка со светло-голубыми глазами и, практически не подающейся загару, белой кожей. Да и в добавок разговариваем мы на непонятном, а возможно даже неизвестном для них языке.
Когда мы попросили счёт для оплаты, чтобы покинуть заведение, то спутник немолодой, но вполне ещё привлекательной дамы, на довольно приличном английском поинтересовался откуда мы. Языком туманного Альбиона владею я хорошо и дала ответ. А дальше оказалось, что все посетители в той или иной мере могут поддерживать разговор, вопросы посыпались один за другим. В итоге, мы в этом ресторане застряли на полтора часа.
Итальянцы оказались приветливыми и гостеприимными, прямолинейными и темпераментными, но их болтливость и шумность это что-то с чем-то. В общем, впечатление о жителях Апеннинского полуострова у меня сложились положительным. Только вот была одна странность. Как только Андрей рассказал о своём приобретении дома неподалеку от города, то наших собеседников словно поразил разряд тока, общение прервалось буквально на полуслове, и в зале воцарилась настороженная тишина.