Тётя Галя была полной противоположностью сестры. Унаследовав от деда тучную фигуру и ворчливый характер, она вышла замуж за одноклассника. Тот сел на пять лет за поножовщину, а после тюрьмы, не найдя работу, вместе с тётей Галей уехал в дом, доставшийся ему по наследству. Пробовал наладить хозяйство, но крепко запил. Встречи сестёр всякий раз заканчивались ссорой, и мама твердила, что ноги её больше не будет в доме Галины. Накануне пятнадцатилетия Ланы, мама попала в автокатастрофу по дороге в Рим. Спешила на самолёт и не справилась с управлением на мокрой дороге. Перед смертью мама влезла в долги и купила пентхаус в Москве-Сити, но они так и не переехали туда. Лана не успела и глазом моргнуть, как оказалась в детском доме. Все дети стремились попасть в приёмные семьи, а Лана мечтала поскорее избавиться от опеки государства и завести свою. Мечтала о ребёнке.

Айдаров приезжал в детский дом как один из спонсоров. Лане сначала показалось, что он хочет взять её под попечительство. Но он дождался совершеннолетия Ланы и сразу перевёз её в свой дом. Директор детского дома убеждала Лану, что это счастливый билет, мол, ты привыкла с детства к дорогой обстановке и вернёшься в привычную среду. Квартира от государства выглядела конурой на фоне особняка Айдарова. Но Лану смущало другое – она не любила Айдарова. И разница в возрасте – двадцать лет.

– Ты полюбишь меня, девочка, – шептал он, гуляя с ней по аллее парка детского дома. – Я сделаю тебя счастливой.

На деле же вспыльчивый, ревнивый и властный Айдаров за год превратил жизнь Ланы в ад, заперев её дома. Она забеременела сразу после свадьбы и почувствовала перемены в муже. Он часто задерживался на работе и встречах, возвращался утром усталый, принося в дом аромат чужих духов.

Айдаров ждал наследника, а родилась девочка. Вскоре Лана узнала, что одновременно с Катей у Айдарова родился сын на стороне. Соперница позвонила сама. Жизнь стала невыносимой.

Вчера Айдаров заявился домой пьяный и снова с запахом ненавистных духов.

– Я знаю, что у тебя есть другая женщина, – вырвала Лана руку, когда муж потащил её в спальню.

Айдаров остановился и, сунув руки в карманы, грозно посмотрел на Лану. Она тихо добавила:

– И ребёнок у тебя от неё.

– И что? – Айдаров вдавил её в стену коридора и до боли сжал плечи. – Ты моя жена, Лана, и останешься ей. Рожай детей и знай своё место! Марш в спальню.

Когда муж уснул, Лана запихнула Катины вещи в рюкзак, взяла нехитрые драгоценности, которые первое время после свадьбы Айдаров дарил ей и сбежала.

Вспоминая незадавшуюся жизнь, Лана добрела до здания вокзала. Мужчина, вышедший следом, не торопясь прошёл дальше. Лана толкнула плечом дверь и вошла в кассовый зал. На обоих окошках стояли таблички «Закрыто», на одной из трёх скамеек спал бомж в грязных джинсах и рваном пуховике. Его запах перебивал все остальные. Но идти с ребёнком до деревни по тропинке мимо ночного леса Лана не решилась.

Она сняла рюкзак, опустилась на скамью и заплакала, прижимая Катю к груди. Малышка тоже захныкала, и Лана дала ей грудь. Скрипнула дверь. В зал вошёл уже знакомый мужчина. Он остановился и, склонив голову набок, усмехнулся:

– Прямо «Мадонна с Младенцем». Ночевать здесь собралась?

– Д-да, – Лана испуганно глянула на зияющие пустотой кассовые окошки.

– Самое место, – мужчина сел рядом. – Долго тебе ещё кормить.

– А что?

– Спать охота.

Лана кивнула на свободную скамейку:

– Так ложитесь и спите.

Мужчина рассмеялся. Лане тоже захотелось улыбнуться, но чувство тревоги взяло верх:

– Меня тётя с дядей должны встретить. Сейчас придут, наверное.

– Тогда подожду их, – зевнул мужчина, прикрывая ладонью рот.

– Зачем?

– Чтобы тебя никто не обидел. Мало ли что. Меня Николай зовут.

– Лана, – она кивнула на дочку, – а это Катя.

– Очень приятно, – мужчина достал из кармана мобильник и уткнулся в ленту новостей.

Катя, наевшись, уснула, и Лана опустила свитер. Время тянулось медленно, мужчина отчаянно зевал, и ей стало неловко.

– Простите, я вас обманула, – пробормотала она. Ей самой хотелось спать, а ещё больше есть. – Моя тётя живёт в деревне за лесом. Мне просто страшно идти.

Николай поднялся и повесил рюкзак Ланы на плечо. Под распахнутым плащом промелькнула кобура с пистолетом. Из своих вещей при Николае была только чёрная кожаная барсетка.

– Пойдём, Лана. Провожу. Мне тоже в Ивановку. Я приехал продавать дом отца. Не бойся меня.

– Ночью с пистолетом приехали продавать?

– Риелтор приедет днём, а с пистолетом я хожу всегда. Ещё есть вопросы?

– У вас есть паспорт? – Лане стало смешно от собственной глупости.

Но Николай достал паспорт из кармана плаща, раскрыл и показал Лане страницу с фотографией.

– Вы дева? – чтобы как-то сгладить неловкость, поинтересовалась Лана.

– В каком смысле? – опешил Николай и убрал паспорт. – А, ты про гороскоп? Да, родился в год собаки. Могу полаять для достоверности.

– Не надо, – Лана поднялась со скамьи и тут же села на место. – Я всё-таки подожду здесь до утра.

– Лан, я очень устал. Ночевать на вокзале – такая себе история. Одну я тебя здесь всё равно не оставлю.

Бомж упал со скамейки и заматерился. Лана вскочила и спряталась за Николая.

– Идём, Мальвина!

– Почему Мальвина?

– Такая же упёртая.

От Николая веяло силой и спокойствием. Лане захотелось уткнуться лбом между его лопаток и ни о чём больше не думать.

– Пойдёмте.

Они дошли до края платформы и свернули к лесу. Николай осветил дорогу, включив фонарь на телефоне. Асфальт скоро закончился, и они пошли по скользкой от дождя глиняной тропе. Лана, боясь упасть, шла медленно.

– Давай Катю понесу, а ты нам путь освещай.

Лана отдала ребёнка, и взяла Николая под руку, ощутив крепость его мышц. Вскоре показалась деревня.

– Тётин дом вроде третий по правой стороне. – Лана мечтала побыстрее рухнуть в постель.

Они прошли две покосившиеся хибары и остановились возле пепелища. Если бы не знакомая яблоня и сгнившие жигули за забором, Лана подумала бы, что ошиблась. Она стояла, хватая воздух ртом.

– Хороший дом, – цокнул языком Николай. – Ты давно тётю-то видела?

– Три года назад, – всхлипнула Лана. – Я тогда это… Обратно пойду.

– Шагом марш за мной!

Дом Николая стоял последним на этой же стороне.

– Держи ребёнка, ключи достану, – Николай вручил Лане дочь и полез в барсетку. – Посвети на калитку.

Двухэтажный дом отличался от других. Чувствовалась крепкая хозяйская рука. Они поднялись на крыльцо, и Николай провернул ключ в замке.

– Входи, Мальвина. Располагайся, где глянется, – Николай щёлкнул выключателем.

Чистая веранда с посудными полками на стенах, стол накрытый клетчатой скатертью и диван с высокой спинкой. Простой домашний уют. В богатом доме Айдарова Лана не ощущала ничего подобного.

– Можно я здесь лягу? – она скинула кроссовки и прошлась по крашенным доскам.

– Лучше в комнате. Здесь прохладно, боюсь, малышка простудится, – Николай снял плащ и ботинки. Порыскав на обувной полке, кинул к ногам Ланы безразмерные шлёпки. – Ты голодная?

– Да, – призналась Лана. – Но даже не знаю, чего больше хочу: есть или спать?

– Тебе дочку кормить нужно. Так что поешь. И чаю горячего. – Николай поставил на плиту чайник и открыл холодильник. – Есть тушёнка. Сейчас погрею.

Лана сидела на диване, прижимая Катю к груди, и не сводила глаз с Николая. Он вынес из комнаты тёплый пуховый платок.

– Ты, может, куртку снимешь, и Катю заверни в это. Одеяло промокло совсем.

– Да-да, я сейчас, – спохватилась Лана.

Она пеленала дочку на диване, дурея от аромата тушёного мяса, скворчавшего на сковороде. Николай полазил по банкам и одну поставил на стол.

– Это сухое молоко, добавишь в чай. Сытнее будет.

Он снова скрылся в комнате и крикнул оттуда:

– Помешай мясо, я печку растоплю.