Санчо уже несколько дней болтался в воздухе. Ходить он конечно ходил, но иногда, то по палубе, то по верху оболочки. Радостные ящеры, резво пролетали мимо, иногда зависали и выкрикивали напутствия, разглядывая здоровенного чёрного монстра. Санчо уже давно заметил:

«А у этих бакланов, помимо инстинктов, имеется очень даже нехилый интеллект. А как иначе. Не нападают, следят, а потом обсуждают мои действия, вооон за теми камнями. Чуете черти, что я скоро свалю! А вот хрен вам!» Кричал испытатель, открывая верхний спускной клапан.

Опускаться и подниматься приходилось сотню раз. Санчо поднимался, сходил с борта и осмотрев судно со всех сторон, опускался на регулировку балласта. Ходовые винты работали идеально. Слышался лишь шелест при средних оборотах и негромкий вой при усиленной работе двигателя. В общем всё было качественно и надёжно, только с трансмиссией возникли небольшие и очень неудобные моменты. Во первых: пришлось мудрить два рычага, на сбор и разбор тяги. Во вторых: разобрать тягу можно было в любой момент, а вот собрать, возможно только после полной остановки маховика. Поэтому для ускорения сбора разбора, пришлось проектировать рычажный тормоз маховика. Управлять поворотом, при помощи винтов не получилось, сказалось отсутствие шестерёнчатых валов. Но проблема решилась перепончатыми крыльями, установленными по бокам с кормовой части судна. Санчо просто натягивал нужный канат, накручивая его на шпиль. Канат в свою очередь, поднимал крыло в вертикальное положение и Разящий, ощутив обратный парус, поворачивался в нужную сторону.

Санчо, влюбившись в эту систему рулей, надеялся со временем так овладеть данным устройством, чтобы порхать как бабочка без помощи спускных клапанов. И всё равно, работа форсажа совместно с ходовыми винтами, затыкала за пояс всё остальное. Раскрутив маховик и ненадолго открыв кормовой спускной клапан, Санчо ощутил лёгкий толчок и почувствовал как его сместило на правую ручку кресла.

«Да, несколько минут такого форсажа и мы успешно войдём в штопор.» Закрывая задвижку, сказал капитан. Разящий и правда, потеряв давление в баллонах начинал очень быстро снижаться, но немного погодя потихоньку снижал скорость и выравнивался.

«Сеньор, надо перенести форсаж с основного баллона на дополнительные.»

«А что, может и получится. Набор высоты и резкий сброс. При чём без особых потерь в высоте. Да, неплохо неплохо. Вот только я запутался уже в этих канатах, всё кресло ими облеплено, уже не видно нихрена вокруг!»

Глава 39

«Какое замечательное утро! А какой красивый пейзаж в округе! Как же хорошо, в этом чудесном месте! Я просто счастлив! И шлёт мне блажь всевышний!» Санчо пробудившись, осмотрелся по сторонам и обнаружив то же самое, что и сутки назад, пытался приподнять боевой настрой волшебными мантрами.

«Только куда он его шлёт?» Пробубнил в мозгу штурман.

«Куда куда? Нам, куда же ещё! Фома неверующий.» Досадно плюнул капитан.

«Сейчас опять скажешь: Ночи дожидаться! Ни чё не видно, ни чё не видно. Трусливая обезьяна.»

«Каброн вы и сами знаете то, что днём нам далеко и быстро вперёд, нельзя. Стоит нам по глупости потерять ориентир и шансы ни кого не найти, повысятся до 97 %. Так же сильно снизится процент вероятности, возврата на остров. С этим нам шутить ненужно."

«Да знаю я, хватит уже об этом! Давай лучше думай что делать то? Валяться на палубе как вонючий кусок, целый день?»

«Зачем же валяться, можно полетать, подготовить новые карты на вечер, попробовать порыбачить в конце то концов!»

Основательно подготовившись, Санчо выложил прямую стрелку из валунов. Вытесал, красиво оформил могильный памятник и сидел почти до утра, тревожно перебирая в голове, все возможные варианты развития событий. Оставшегося в лачуге скарба, как оказалось было немного. Топливо, инструмент, боеприпасы и еда, уже давно покоились в трюме, промеж запасных отрезов строительного материала. В пустой лачуге остались лишь шкурки, кастрюля и сковорода. Утром перетаскав шмотье на Рязящий, Санчо заполз в лачугу, осмотрел стены с рисунками, повздыхав погладил родимые камни и пошёл на похороны.

Заложив каменного, приведённого в порядок истукана камнями, он воткнул в изголовье памятник с инициалами и принялся за прощальную речь.

«Здесь обрёл последнее пристанище и ныне покоится раб божий Александр, потерянный и преждевременно ушедший из своей жизни, в мир иной. Все мы, будем помнить тебя как замечательного человека, отважного путешественника и великого борца за справедливость. Ты прошёл очень долгий путь, творя добро и волоча мешок удачи за спиной… Да упокой господь твою душу.» Пустив слезу, Санчо развернулся на каблуках и вышагивая строевым, двинулся на Разящий.

Отвязав швартовые, он запрыгнул на палубу, ещё раз обошёл все свои нычки, разложил скарб по феншую и открыл горловину оболочки.

Поднявшись над землёй, Санчо направил судно согласно указателю стрелке на земле и зависнув на месте, долго прощался со своими угодьями, живностью и ненавистной горой. Гора в свою очередь, покачивалась ему в ответ и словно кричала:

«Мы скоро увидимся дорогой! Не переживай! Ты от меня уже никуда не денешься!»

Проведя первоначальные испытания и убедившись, что судно будет жить. Санчо набрал припасов и двинулся в верхний лабиринт.

«И как тут что обнаружить, в этой долбанной серости!?» Кричал он, почувствовав что корабль остановился, уткнувшись шипами в горизонталь.

«Это точно. А представьте, что мы на нашем тихоходе, пройдём какую то незначительную часть лабиринта, и вдруг потеряемся. Это ж сколько времени уйдёт на бестолковые манёвры и обратную дорогу? Уйма!

«Твоя правда. И если вдруг придется сойти с борта, то и судно здесь можем оставить навсегда.»

«Верно сеньор, не стоит лезть в эту серую зону, полностью не раскрыв возможности нашего корабля. Пока что следует находится в видимой зоне и потихоньку двигаться в сторону соседних звёзд. Вдруг всё будет намного проще.»

«Ну хоть вертикаль испытали и убедились в том, что в серости Разящий почти как дома. Значит идём на Альдебаран?»

«Идём!»

Двигаться в свободном от серой мглы пространстве, Санчо решил ближе к обеду. Так как звёзды видны только в потёмках, создавалась большая вероятность сбиться с курса, передвигаясь наугад в течении дня. Поэтому Санчо решил стартовать ближе к полудню и использовать энергию двигателя непрерывно до утра. С приходом темноты он обнаружил, что его хоть и не сильно, но снесло таки правее курса.

«Ну вот, теперь лишние километры мотать. Может ветер, а может и сам Разяший винтами в сторону гребёт.»

«Не факт, если бы нас сносило вихревым потоком винтов, мы бы скорей всего развернулись, учитывая прошедшее время.»

«Ха ха! Так может мы и крутимся на месте! Ля, ля, ля ля, устроили тут хоровод!»

«Нет, мы движемся в заданном направлении, смотрите, звёзды стали куда ярче.» Действительно, две звезды сияли буд-то до них оставалось двадцать восемь с половиной километров. Санчо решив, что к утру он будет на месте, усердней заработал коленно-бедренным агрегатом. И как всегда, непосильный ночной труд, привёл к успеху: Следующим вечером, звёзды стали ещё ярче.

Третьи маневровые сутки показали, что над покинутым островом, стало потихоньку тускнеть созвездие Ориона и проявляться новые, незнакомые светила. Звездочету за неимением секстанта, пришлось переписывать и пронумеровывать карты, согласно пройденных подряд суток. Он прожигал отверстия в тонких листах материала, помечая созвездие трёх звезд основным ориентиром, а новоявленные в точной конфигурации, помечались исковерканным в разных формах словом из трёх букв.

«Да, так я точно буду знать, что это за милое, звёздное местечко по курсу.» Помимо рисования, путешественник совершал крылатые прогулки над водой — пытаясь загарпунить какого ни будь вкусного марлина. Так же проводились испытания ходовых характеристик Разящего: Санчо набрав высоту, открывал форсажные клапаны и прыгал за борт. Результат был. Корабль почувствовав реактивную тягу, довольно резко уносился вперёд метров на пятьдесят. Затем быстро замедлялся и терял высоту. Сделав расчёты инженер заявил, что данный вид тяги не особо сильно повлияет на прохождение больших расстояний и посоветовал капитану не заниматься хернёй, а крутить педали пока двигатель не растратил идейный заряд. Раздосадованному Санчо, оставалось только спать в первой половине дня, крутить педали и вместо вкусных марлинов, жевать резиновое, сухое мясо.