«Он может просто прогуливался здесь, без всяких гнусных домыслов, а я его торпедами. Сейчас думает обо мне, что ни будь плохое. А вот нечего тут лазать! Я не по своей воле здесь очутился и свою мизерную территорию, буду охранять от любых посягательств со стороны. Будут тут лазать, всякие, пауки!» Прокричал расстроенный Санчо и замолчал. Задумчиво пошурудив в углях он сказал:

«Прости меня козлик и ты паучок прости, не я такой, жизнь такая никчёмная приключилась.»

С утра разыскав арбалет, Санчо проверил снаряжение на работоспособность и набрав воды с едой, устремился ввысь. Лететь он решил поближе к скале, если вдруг снесёт куда, тогда шансы разыскать гору будут больше. Пролетев на ощупь метров триста, Сашка узрел, что над головой появилась скала. Выругавшись, он при помощи газовой системы проверил авиагоризонт и убедившись что находится в вертикальном положении, продолжил движение под скалой. Пролетев почти километр, Сашка чувствуя что голова вот вот лопнет, от сложившейся несуразицы, встал на швартовку.

Что ж за чёрт, точно в медной трубе путешествую, осталось хвостик нарастить, дабы первым финишировать.» Матерился раздосадованный лётчик.

«Сейчас только повернись и всё потерялся! Откуда? Куда? Я уже ничего не понимаю, что за бредятина тут творится. Не уж то и правда под землёй нахожусь. Ладно, до темноты ещё далеко, если судить по пройденному времени, до лачуги примерно километра два в горизонте, попробую повернуть направо и аккуратненько исследую этот участок, может лазеечка найдётся.» Повернув в намеченном направлении, Санчо пролетел вперёд и через несколько сот метров уткнувшись в вертикальную стену, завис в матершинных размышлениях.

«Да это уже издевательство! Тут что, лабиринты кругом? Вы, нехорошие человеки, хотите довести меня до полного идиотизма!?» Прооравшись, Санчо устремился вверх, но опять наткнулся на горизонтальную скалу. Уже кипя от бешенства, он стал метаться влево, вправо, вверх, в итоге постоянно натыкаясь на эту проклятую стену. Она была везде. Обессилев от злости, Санчо отключил генератор и пустился в свободный полёт.

«Что же делать? Это какая то бездонная дыра, тут с хвостиком на ощупь бесполезно шнырять. Получается, что если двигаться в сторону моря преград нету, а в верх и по сторонам всё перекрыто. Однако?» Размышляя над обнаруженной проблемой и бесполезностью своих действий, Санчо ведомый тяжестью тела, очнулся над морем рядом с местом своего появления на острове. Лениво шевеля крыльями, он двигался параллельно проклятой стены. Никуда и ничего не хотелось. Уныние захватило разум, мозг выискивая варианты побега, постоянно натыкался на скалу.

«Остаётся ползти в пещеру и штурмовать оставшийся неизведанным уголок, но почему то имеется такая уверенность, что там так же как и везде будет та же самая, проклятая стена!» Скрутившись в калачик и уткнувшись лицом в грубую шерсть шкуры, пускал слёзы угнетённый узник.

«Уже и на крыло так хорошо встал… Для чего, чтоб козлов пасти? Бред. В пещеру так не хочется лезть, а если не хочется значит там делать нечего сто процентов. А что делать?!! Лететь параллельно вертикалу в море? Хм… идея. Но сколько так пролечу? День, два. Ну сделаю подвесы, буду как летучая мышь висеть по ночам. Опять же но: Можно потеряться. Да, чем дальше улетишь, тем дольше возвращаться. Да и сколько воды на себе упрешь? Ну десять литров, возможно. Это постоянно крылами шевелить. Нет, бредовая идея, как то тяжело это всё. Это самолёт, если бы под задницей был, тогда можно хорошо затариться провиантом. Самолёт… А я же над этим думал. Хм… А почему нет то? Я же полетел? Полетел. А самолёт, почему не полетит? Полетит! Ещё как полетит!

Глава 34

Будучи любознательным ребёнком, Сашка в летнее, свободное от школы и домашней работы время, постоянно что ни будь да конструировал. Досточек, поэлителеновой плёнки и прочных верёвок для скручивания скошенной травы в рулоны, в колхозе было навалом. Поэтому совершив вечерний рейд, типа на рыбалку, ватага малолетних грабителей постоянно возвращалась к дому с целым ворохом всевозможного, строительного материала. Так что, просмотрев очередную картину буржуазного кинематографа и треугольных подобий дельтаплана, за одну неделю выпускалась не одна модель. А так как свободных от векового леса, гор в районе его проживания не было, приходилось сигать с подходящих деревьев. Этот нюанс отражался на переломах, постоянных ссадинах и многочисленных ушибах. Иногда после неудачных приземлений, приходилось по часу отлёживаться, ощупывая рёбра, либо отказавшую от удара ногу. Зато как это было здорово: Забраться на самую высокую макушку, поднять своё сильное, лёгкое тело, на тонких веточках и словно орёл, разглядеть окрестности поверх зелёной кроны.

Затем, зарядившись небесной энергией, спустится ниже кроны, дабы не запутаться и не повиснуть на ветвях, и сигануть, в подходящее для полёта и приземление пространство, получив в награду очередной кровоподтёк. Желание почувствовать себя небесной птичкой на несколько секунд, заставляло вновь и вновь карабкаться вверх на дерево, на верёвке волоча за собой треугольную чудо-технику. А какие воздушные змеи иногда получались. В ветреную погоду эти монстры поднимались до еле заметной точки в небе, с лёгкостью поднимая и ненадолго увлекая за собой восторженного оператора.

«В ту давнюю забытую всеми пору, деревья были огромными, рыба ловилась в каждой луже, а воздух после дождя был липкий, тёплый и вкусный на запах.» Вспоминал Санчо то время, когда он очнулся от младенчества и понял, что умеет работать руками и головой одновременно.

«Что? Выстругать деревянное ружье тупым топором? Да пять минут делов. Чего? Коня запрячь? Да с закрытыми глазами. Всего то чересседельник с хомутом местами не перепутать и сбрую под хвост заправить.» Да, были времена чудесного застоя.

«Так что действуйте сэр, в тюрьме сидеть вам не гоже. Валить отседова надо и валить как можно побыстрее! А куда валить? Да хотя бы в сторону тех звёзд, там всяко, что то да будет. Ну если и там нет ничего, то с противоположной стороны по любому есть. Не может быть, чтоб этот остров был единственной метаморфозой этого места. Каждый наш путь может быть разным, но смысл будет один и тот же. А будет транспорт — будет жизнь. Здесь же оставаясь на месте, нас ожидает только медленная, но верная дигродация и неминуемая гибель личности.» Поэтому воспарявший духом путешественник, ничего дельного не придумав, но установив проектировщику вектор на усиленную обработку поставленной задачи, решил, что за месяц другой суперкомпьютер создаст крылатое чудо, способное перевезти его тушку как можно дальше отседова и новый день просто необходимо, начинать со строжайшей экономии провианта.

С огромным усилием, Санчо поднялся с диванчика и тяжело потопал к реке, дабы сполоснуть своё ватное тело в прохладной живительной влаге. Воспалённый ингибитор, усиленно проработавший почти всю длинную ночь, отказывался подавать адекватные команды конечностям, произвольно выставляя перед глазами эскизы различных моделей, нелепых лётательных аппаратов.

«О Господь, Мария, Иосиф и дед Пихто! Видимо ты дружище очень сильно перегрелся. Надо б тебе бедолаге отдохнуть маленько, иначе пару дней такой работы и нас постигнет колоссальнейший регресс.» Санчо погрузился в воду с головой и пуская пузыри вспомнил, как совсем недавно…

«Недавно!?» Довольно давно, под накрытый звенящими стаканчиками стол, весело спорили с друзьями об этапах развития человечества. Мнений конечно много, но ещё больше стереотипов. Как например в учебнике истории начальных классов: В СССР Сашку учили, что человек спрыгнул с дерева как макака с красной какой, затем взял палку, убил ей тилакосмила, пригнал в стойло корову и стал этой же палкой землю ковырять. А заглянув в учебник сына, Сашка заметил, что этот можно сказать главный вопрос про Дарвинскую палку, занимает маааленькую, неприметную страничку, на которую никто и внимание не обращает. Это особо сути не меняло, но Сашкина Вера, уже и до того огромными скачками несущаяся прочь, побежала чуточку быстрей, постепенно забывая дорогу обратно. А куда ж ей деваться? Этой Вере. Когда то тут, то там всплывают доказательства былого величия и превосходства до Дарвинского человечества. Некоторые из них, Сашка видел своими глазами.