— Посмотрим, что я смогу придумать. Есть идеи, где Ког мог затаиться?

— Нет. Поговори с твоим человеком Паско или отправляйся в «Веселый жонглер», трактир, где он останавливался. Разыщи его и узнай, не нашёл ли он чего-нибудь. Поговори с нашими друзьями на севере, сделай всё, что потребуется, Каспар. Помоги мне сохранить империю в целости, и если твой шурин не захочет вернуть тебя в Оласко, я позабочусь о том, чтобы Сециоти сделал тебя принцем империи.

Каспар улыбнулся.

— Спасибо, но моя тяга к власти, похоже, осталась в прошлом. Работа на благо наших друзей на севере даёт мне достаточно поводов для того, чтобы подниматься каждое утро, и никто не может просить большего.

Он поклонился и вышел из комнаты. Подав знак Паско, который спокойно ждал на скамейке у входа, старый слуга последовал за ним.

— Я иду в трактир «Веселый жонглер». Ты отправишься туда, куда нужно, если случится непредвиденная беда. Прошлой ночью что-то пошло не так, и наши друзья залегли на дно… если, конечно, их не убили, — понизив голос, он добавил: — Мне нужно поговорить с Когом и Калебом, и лучше раньше, чем позже.

Паско кивнул и поспешил прочь, свернув в коридор, который в конце концов вывел бы его в нижний город через вход для слуг. Каспар поспешил в кабинет Хранителя императорского дома, чтобы попросить как можно скорее приготовить для него лошадь. Он подумал, не найти ли ему где-нибудь ещё одну кружку кофе и, возможно, булочку или ломтик ветчины, чтобы перекусить перед тем, как отправиться в путь, чтобы противостоять хаосу.

* * *

Склад был окружён стражниками, верными Конклаву. Внутри Ког бесстрастно наблюдал, как Амафи продолжает допрашивать пленного. Чтобы доставить бессознательного человека в безопасное место, потребовалось не только везение, но и умение. Они добрались до этого пустынного склада лишь перед рассветом.

Теперь они были в безопасности, по крайней мере на какое-то время. Пленник мог шуметь сколько угодно, и никто ничего не узнает. Несмотря на его отказ говорить, он шумел уже более двух часов.

Амафи отвернулся от мужчины, привязанного кожаными ремнями к тяжёлому деревянному стулу, который, в свою очередь, был закреплён к опорной балке посреди комнаты. Это потребовалось после того, как он попытался проломить себе череп о грязный пол. К счастью для Кога, это привело к тому, что убийца потерял сознание менее чем на час.

Амафи негромко сказал:

— Мы достигли точки, где и он, и я должны отдохнуть, ваша милость.

Взмахом головы он указал Когу идти с ним в дальний конец склада. Когда они отошли на некоторое расстояние от пленника, Амафи продолжил:

— Пытки — это целое искусство, ваша милость. Любой может избить человека до бесчувствия. Любой может причинить столько боли, что пленник станет почти безмозглым.

— Что мы с ним делаем? — спросил Ког.

— Этот человек обучен и он фанатик. Он скорее умрёт в муках, чем предаст свой клан. Значит, нужно убедить его, что мучения будут бесконечными. Тогда он заговорит. Но когда он заговорит, он также должен поверить, что правда — его единственное спасение от боли, от предательства и от того, что заставляет его молчать. Ведь если он слишком устойчив, он всё равно будет говорить ложь. А если он слишком повреждён, то просто будет говорить то, что, по его мнению, мы хотим услышать.

Ког кивнул. Ему не доставляло удовольствия наблюдать за тем, как Амафи причиняет боль, но с детства он видел столько смертей и страданий, что это лишь немного беспокоило его. Он всегда помнил, что те, против кого он выступал, стали причиной почти полного уничтожения его народа оросини. Кроме того, у него была семья в Опардуме, которая пострадала бы вместе со всеми в Мидкемии, если бы Конклав потерпел неудачу.

— Что нам нужно сделать? — спросил Ког.

— Во-первых, нужно, чтобы несколько человек снаружи закрыли окна, чтобы здесь всегда было темно. Мы должны сбить его с толку, чтобы он думал, что находится здесь дольше, чем на самом деле. Я должен вернуться на постоялый двор и принести пару смен одежды для нас, чтобы мы могли таким образом сбить его с толку. И наконец, нужно принести немного еды и вина — лучше бренди, — чтобы мы могли успокоить его, когда это понадобится.

— Делайте, что должны.

Амафи поспешил выйти из склада, а Ког подошёл к полубессознательному пленнику, заляпанному кровью и отходами собственного тела. Они обменялись долгим взглядом, но ни один из них не заговорил.

* * *

Калеб застонал, приподнимаясь. Мальчики весь день старались сохранять спокойствие, но без возможности оценить течение времени в маленькой комнате минуты тянулись незаметно. Из-за расшатанных нервов Тад и Зейн уже дошли до конфронтации, но Джомми прервал потасовку прежде, чем она успела начаться.

Девушка вернулась с очередной порцией еды и сказала:

— Пройдёт немного времени, и они решат, куда вас перевезти, — но больше не стала задерживаться и отвечать на вопросы.

Когда Калеб пришёл в себя, мальчики рассказали ему о том, что произошло в «Трёх ивах».

— Значит, мы и вполовину не были такими умными, как нам казалось, — сказал он.

— С тобой всё в порядке? — спросил Тад.

— Не так плохо, как кажется, — ответил Калеб. — Я получил два пореза на плече, но ни один из них не был глубоким. У меня рассечена кожа головы, и хотя кровь из таких ран идёт просто бешено, выглядит это гораздо хуже, чем есть на самом деле. Мы были уже далеко, когда я поскользнулся и ничего не помню, кроме того, что кто-то из парней нёс меня. — Он огляделся. — Где мы?

Тад рассказал ему, и Калеб кивнул.

— Как вы сюда попали?

Мальчики рассказали ему о четырёх убийцах, и Калеб сказал:

— Если бы они хотели вас убить, вы бы уже были мертвы. Они пасли вас, чтобы вы привели их сюда, — в его голосе слышалось беспокойство.

— Мы их потеряли, — усмехнулся Джомми. — Я направил их к пекарям, а они, как и подобает задирам, решили повеселиться с этими убийцами. Я оглянулся назад, когда мы вышли на другую сторону площади, и мальчишки славно потрудились, растоптав тех двоих, что преследовали нас.

— Удивительно, что эти подмастерья ещё не все мертвы, — сказал Калеб.

— Удивление творит чудеса, — заметил Джомми.

— И глупость. Ты мог бы убить этих ребят, Джомми, — добавил Калеб.

Джомми потерял свою ухмылку.

— Ну, я не ожидал «спасибо» за то, что спас их, но и критики не исключал. Ты бы предпочёл, чтобы вместо них были мы?

Калеб поднял руку, показывая, что сдаётся.

— Ты прав. Прости. Меня там не было.

— Что нам теперь делать, Калеб? — спросил Тад.

— Мне нужно отдохнуть ещё несколько дней, но не здесь. Мы и так подвергли этих людей опасности. Так что нам нужно найти место, где можно спрятаться, — он провёл рукой по своим длинным волосам, обнаружив, что они покрыты засохшей кровью. — И мне нужно привести себя в порядок.

Калеб сидел несколько минут, пытаясь отдышаться.

— Мне нужно привести себя в порядок, — повторил он.

— Ты уже говорил это, — заметил Зейн.

Калеб кивнул.

— Если они знают, где мы…

— Они не знают, — сказал Тад. — Если бы они знали, где мы, они бы уже были здесь.

— Да, — согласился Калеб. — Ты прав.

— Почему бы тебе не прилечь снова, приятель? Я присмотрю за всем, — предложил Джомми.

Калеб лёг и через несколько минут уже спал.

— Я думаю, сейчас самое подходящее время спросить, почему так много людей хотят нас убить? — сказал Джомми, окинув Тада и Зейна нейтральным взглядом и усевшись на единственный стул, ожидая ответа.

Прошло ещё два приёма пищи, прежде чем Калеб снова проснулся. Мальчики прикинули, что время уже близится к середине утра, когда он со стоном поднялся и сказал:

— Наверное, у меня голова разбита.

— Не так, чтобы мы могли видеть, — ответил Джомми. — Подожди здесь.

Старший мальчик встал, прошёл мимо Тада и Зейна, которые всё ещё сидели на полу, и вышел из комнаты.