То же самое ей периодически нашептывал и Анатолий, работающий в некой риэлторской конторе, имеющий юридическое образование (незаконченное), и тем не менее неудачником себя не считающий. Позже, узнав о его истинном призвании, Зоя поняла, что он и впрямь, если можно так выразиться, преуспел…

Наконец Анатолий первым заговорил о том, что ей, Зое, пора определиться – он далеко не мальчик, чтобы довольствоваться одними романтическими свиданиями. Это было фактическое предложение руки и сердца, но Зоя все же колебалась. Вересков был привычен и в нем неизменно ощущалась надежность. Та надежность, которой в Анатолии она, увы, как ни печально, не находила.

Однако, шила в мешке не утаишь, как ни старайся (а она особенно и не старалалась). В один прекрасный день Вересков обнаружил, что у него не осталось ни одной чистой сорочки и, по обыкновению, не повышая голоса и подчеркнуто вежливо, поинтересовался у Зои, не пришло ли время им завести домработницу? Она немедленно перешла в наступление (лучший способ обороны) и посоветовала ему нанять ту "профурсетку", на которую в свое время вышвыривал кругленькие суммы – пусть отрабатывает. Вересков, чуть сощурившись, посмотрел на жену, как той показалось, изучающе.

– Твоя реакция типична для человека, уличенного в чем-то неблаговидном. Уверена, что не хочешь мне ничего рассказать?

В какой-то момент она и впрямь ощутила неудержимое желание покаяться, сказать Верескову, что совершила ошибку, что сделала это лишь ему в отместку…

но тут вспомнила, что испытала год назад, обнаружив, что муж ее откровенно и нагло обманывает, и вместо желания раскаяться нахлынула досада. Зоя обозвала его "параноиком, не видящим бревна в собственном глазу", а еще через неделю случилось то, чему Зоя до сих пор не находила объяснения (или просто боялась найти?)

Вернувшись с работы, она застала Верескова дома в непривычно ранний для него час (обычно он приходил со службы позже нее минимум часа на полтора. Рабочий день замдиректора крупной строительной компании являлся ненормированным).

Вересков сидел на диване в гостиной, а на столике (изящном журнальном столике) валялись фотографии. Зое оказалось достаточно одного взгляда на фото и на мрачное лицо "Медведя", чтобы ощутить сильнейшее головокружение (кажется, она даже схватилась рукой за дверной косяк).

– Это я получил заказным письмом. Вчера, – сказал Вересков негромко, – Не трудись утверждать, что это подделка, монтаж… Сегодня я специально съездил в фотоателье и получил подтверждение тому, что они подлинные.

Зоя молчала. При всем желании в том полуобморочном состоянии, в котором она тогда находилась, она не могла произнести ни звука.

– Поначалу я хотел выяснить, кто этот проходимец, – продолжал Вересков так же ровно и на первый взгляд абсолютно невозмутимо, – Но потом решил – а какой смысл? Все равно, что вешать новый замок на ворота конюшни, когда лошадь оттуда уже увели… – коротко вздохнул и запустил пятерню в свои темно-русые волосы (Зоя машинально отметила, что за последние пару лет седины в них значительно прибавилось), – В общем, с Коневым я связался… он обещал порекомендовать хорошего адвоката по бракоразводным делам, – он встал с дивана и удалился в свой кабинет.

Анатолий, как ей тогда казалось, искренне переживал за нее, проявляя удивительный такт и завидное умение утешать. "Знать бы, кто нанял за нами слежку… А, может, сам твой благоверный?"

Вересков? Несмотря на сложность ситуации, Зоя не могла не рассмеяться над таким предположением. Чтобы Вересков тайком за кем-то шпионил? Но даже если он и нанял каких-нибудь шустрых ищеек из частного сыскного агентства, зачем ему было нужно это вранье о "заказном письме", которое, кстати, очень легко проверить?

Позже, разбирая вещи, Зоя действительно обнаружила квитанцию на получение заказного письма. Фамилия отправителя ей не говорила абсолютно ни о чем, но разве сложно отправить письмо по чужому паспорту? Кто, в конце концов, вглядывается в жуткие паспортные фотографии?

Словом, выхода у нее не осталось. С Вересковым они цивилизованно развелись, но главный удар ожидал ее впереди – через пару недель после того, как с почти двадцатилетним браком было покончено, скоропостижно умер гендиректор "Стройгиганта" Лугин и еще до того, как акционеры почти единогласно избрали Верескова главой компании, было ясно, кто его преемник (по крайней мере, самый достойный преемник).

Отношения с сыном-студентом у Зои резко охладели, когда она познакомила его со своим новым "спутником жизни".

А спустя еще некоторое время Анатолий выказал и свою истинную личину – когда Зоя завела речь о семейном бюджете.

Выказал… но позно, милочка, поздно. Теперь уже гордыня не позволяла ей признаться в том, что она променяла перспективного и чертовски надежного мужика на… альфонса. Да, вульгарного альфонса.

Но.... очень сложно лишить человек надежды. Зое (через общих знакомых) было известно, что Вересков все еще одинок и вроде матримониальных планов не строит (и даже избегает сборищ, где его могут свести с очередной претенденткой на вакантное место жены). Или рассчитывает, что она, Зоя, все же одумается? Нельзя же сбрасывать со счетов столько хороших совместных лет…

Конечно, сразу же на шею с покаянными речами она "Медведю" не бросится, но… мосты же наводятся постепенно? Правда, пока они с Вересковым лишь перезванивались, но, пожалуй, пора делать новый шаг вперед – встретиться.

Зоя твердо была намерена вернуть мужа.

* * *

2.

Высадив Ольгу у трамвайной остановки, он поехал в свой офис, мысленно полностью сосредоточившись на текущих делах. Ирина – секретарша во всех отношениях безупречная, – увидев его, тут же подала список тех, кто звонил во время его отсутствия. Вересков быстро пробежал его глазами.

– Спасибо. Сварите мне кофе покрепче, будьте добры, И, – он подумал о Ларсене. Скомканным каким-то оказался разговор с ним, а Ларсен, как и большинство талантливых людей, очень самолюбив… – Пригласите ко мне Ларсена. С проектом, над которым он сейчас работает.

Ирина кивнула и, как ему показалось, немного замялась.

– Да, Вячеслав Сергеевич… еще звонила ваша бывшая жена.

Оп. Очередная навозная лепешечка. Что ж сегодня они на него валятся одна за другой? Не имел он ни малейшего желания общаться с Зоей. Женщиной, жестоко его разочаровавшей после восемнадцати лет супружества. Но с другой стороны, может, не просто так она звонила? Может, у Димки какие-то проблемы? Хотя в последнее время о своих проблемах Дмитрий предпочитает докладывать ему лично…

– И, конечно же, не сказала, по какому вопросу?

В зеленых (не как у него – цвета пыльной травы, а изумрудно – зеленых) глазах Ирины мелькнуло что-то вроде усмешки.

– Отнюдь. Но просила вас перезвонить ей.

– Спасибо, учту, – он зашел в свой кабинет. Что ж Зойка на мобильник звонить не стала? И тут же вспомнил, что сам же его отключил после звонка Олененка.

После некоторого колебания набрал номер бывшей супруги. Та отозвалась почти мгновенно – не иначе, ждала его звонка.

– Слава? Значит, тебе передали?

– Передали, что ты меня разыскивала. Надеюсь, ничего плохого не случилось?

– Н…нет, – словно бы с заминкой, – Но вообще-то это не телефонный разговор. Может, встретимся… завтра в обед, к примеру?

Первым побуждением было отделаться отговоркой, что чертовски занят, но потом верх взяла старая привычка (или просто порядочность).

– Хорошо. Завтра я отправляюсь обедать в "Ракушку", – назвал время, – Если тебя устроит, абонирую столик…

– Да, конечно, – ответила слишком поспешно, и по голосу ясно – волнуется. – Конечно. Я буду.

"Зачем?" – так и подмывало его спросить. Неужели не понимаешь, что на сей раз все гораздо серьезнее, чем было два года назад, когда он, безрассудно влюбившись в восемнадцатилетнюю девочку, племянницу старого друга, художника Скворешникова, – едва не бросил ради нее семью?