Хан Чжису сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Инспектор Ким последовал ее примеру и тоже перестал дышать. Феноменальная синхронизация!

– Он был убит, – Чжису нанесла последний удар, и зрачки инспектора расширились. – Ким Ёнхак не покончил бы с собой. Его убили. Я доложу об этом начальнику и проведу официальное расследование.

Чжису поднялась, но инспектор Ким все еще колебался с решением. Когда она направилась к двери, он сказал:

– Если и на втором этапе расследования не будет обнаружено тело с признаками насильственной смерти, то просто так дело не закончится.

Второй этап расследования. До него оставалась всего неделя.

Хан Чжису сразу же спустилась с тринадцатого этажа на третий, где находился отдел судмедэкспертизы. Ей нужна была папка с делом Ким Ёнхака.

Мотивом для большинства убийств являются деньги или похоть. Если хорошенько в этом покопаться, преступник обязательно найдется. Но не в случае с Ким Ёнхаком, здесь не все так просто.

На третьем этаже в отделе судмедэкспертизы было тихо. Следственной группы и группы по расследованию пожаров не было на месте, даже кресло патологоанатома оказалось пустым. Судя по всему, кто-то погиб при пожаре. Все очень спешили на выезд. Кто-то даже не притронулся к кофе, оставив его остывать на соседнем столе.

Хан Чжису налила себе кофе, поудобнее устроилась в кресле и включила компьютер. Она подключилась к внутренней сети полиции и запустила SCAS[4], чтобы найти дело Ким Ёнхака. Она щелкнула на первую расшифровку показаний.

Несмотря на то, что она не руководила этим делом, ее привлекали к проведению допросов, поэтому все записи можно было посмотреть без разрешения руководства.

В первом допросе Ким Ёнхака в качестве свидетеля было кое-что примечательное. В частности, его рассказ о том, как он хотел найти свою любимую жену. Ким Ёнхак подробно рассказал о знакомстве с людьми из окружения своей жены, о посещении спортивных центров и кафе, куда она часто ходила. Но он упустил кое-что очень важное. В его голосе не было ни беспокойства, ни грусти, ни печали, ни горя от потери, когда он говорил непосредственно о своей жене. Он делал акцент на том, как отчаянно хочет найти жену.

Типичное заявление того, кто совершил преступление. Как правило, преступники не грустят и не особо расстраиваются, они изо всех сил пытаются доказать свою невиновность. Они бессознательно создают себе психологическое алиби.

Однако все изменилось, когда на берегу реки Хан в Кёнгидо[5] обнаружили машину и телефон жены Ким Ёнхака, и дело о пропаже человека переквалифицировали в дело о насильственном преступлении. Он предоставил идеальное алиби на момент исчезновения своей жены. Когда выяснилось, что обнаруженные в машине небольшие пятна крови принадлежали его жене, он в свою защиту сказал: «У нее просто пошла кровь из носа». Его поведение и слова стали чересчур педантичными и абсолютно бессердечными, как будто он повторял слова своего адвоката.

Хан Чжису вспомнила их последний разговор во время второго раунда допросов, когда он из свидетеля превратился в подозреваемого. Но этого разговора не было в расшифровке, потому что к этому времени запись допроса кончилась.

Она сказала ему: «Я знаю, что ты ее убил», на что он ответил ей учительским тоном: «Нет тела – нет и убийства».

В конце концов ордер на арест не одобрили из-за того, что не было достаточных доказательств. Вечером того дня истекал срок ареста Ким Ёнхака, и его, разумеется, отпустили. У этого человека не было причин для самоубийства.

На тот момент сколько бы следственная группа ни рылась в финансовых отчетах, записях его телефонных звонков и сообщений, они не могли найти ничего подозрительного. Хоть он и застраховал жизнь жены на очень крупную сумму, страховку нельзя было однозначно назвать главным мотивом убийства, потому что прошло очень много времени с момента ее оформления.

Но какова вероятность того, что главный подозреваемый по делу об «убийстве без тела», замаскированного под пропажу человека, исчезнет таким же образом?

Хан Чжису вышла из офиса и направилась к запасному выходу. Тяжелая железная дверь с грохотом за ней закрылась. Она решила подняться по пожарной лестнице. Голова сразу же прояснилась, когда она вдохнула холодный воздух.

Для начала девушка решила исключить самые маловероятные сценарии.

Ким Ёнхак покончил с собой из-за того, что его несправедливо обвинили в убийстве жены? Исключено.

Ким Ёнхак убил свою жену, а потом и себя? Тем более исключено.

Может, они оба живы?

Хан Чжису стояла на лестничной площадке четвертого этажа, затаив дыхание. Если бы эти двое решили исчезнуть, чтобы начать новую жизнь, им, несомненно, понадобились бы деньги. Однако никаких следов продажи недвижимости или перевода вкладов не нашли. Плюс, если оба человека пропадут без вести, то никто из них не сможет получить выплату по страховке.

Может, они вступили в сговор со своим сыном?

«Нет», – покачала головой Чжису. Тогда время, когда сын сообщил о пропаже отца в письме, становится слишком странным. Ни к чему привлекать внимание полиции. Третье лицо, интересы которого пересекались с их собственными? Вычеркиваем и такой вариант. Тогда не было бы смысла в таком временном разрыве между исчезновением жены и исчезновением мужа.

Она прошла четвертый этаж и поднялась на пятый. В ее голове крутились вопросы.

Почему убийца замаскировал убийство Ким Ёнхака под дело о пропаже человека? Для этого тело нужно – как минимум – убрать с места преступления и так спрятать, чтобы точно никто не нашел. В реальности это не так легко, как кажется. Так почему же?

Перебирая в уме последние предположения, Хан Чжису поняла, что дело об исчезновении Ким Ёнхака было копией «убийства без тела» его жены.

Как-то само собой ей на ум пришло имя – «Подражатель».

Хан Чжису остановилась на лестнице. Имя Ли Суина вертелось на языке, как тень, брошенная на имя Подражателя.

Она дошла до запасного выхода на пятом этаже и вошла в коридор. За углом был кабинет начальника следственного отдела. Хан Чжису решила принять предложение суперинтенданта О Дэёна.

– Он проснулся? – раздался женский голос.

Из-за того, что он долгое время крепко спал, мужчина не мог понять – это во сне или наяву?

– Вы узнаете мой голос? – женский голос звучал отчетливо, в нем слышалась легкая дрожь.

Это была реальность, никакой не сон. На мгновение мужчина замер, не в силах пошевелиться. Голос, донесшийся из ниоткуда, без звука открывающейся двери или приближающихся шагов, был куда страшнее любого призрака. Он с ужасом понял, что в его темноте кто-то стоял.

– Вы меня не помните?

Голос этой женщины не совпадал ни с чьим другим голосом в его системе. Но она явно его знала. Он вздрогнул от страха.

– Это же я… Неужели вы меня действительно не помните? – голос раздался примерно в двух шагах от него. В нем не было никакого тепла.

Мужчина не знал, как реагировать на происходящее. Он не мог ни ответить, ни пошевелиться.

– Мне нужно было убедиться, – женский голос прозвучал совсем рядом с его головой. На расстоянии вытянутой руки, от которой он никак не смог бы защититься.

В чем именно хотела убедиться эта женщина? Что он потерял память? Или в том, что на самом деле он все помнит?

Инспектор засунул руку под простыню, вынул иглу для внутривенного вливания на тыльной стороне его левой руки и схватил ее. Он почувствовал, как по его руке потекла кровь.

– Мне жаль, – Ли Суин дал ответ, который можно было и не озвучивать, и затаил дыхание. Он не мог пропустить ни малейшего движения женщины. Если ему повезет попасть иглой в ее глаз или шею, то, возможно, он выиграет достаточно времени, чтобы выбежать из палаты. Инспектор мысленно представил себе планировку больничной палаты и прикинул, где находится дверь.