– Если ты хочешь умертвить меня, то зачем устраиваешь такие сложные представления? – Спросила она, гордо подняв голову, и скрестив свои изящные руки на обнаженной груди. – Просто убей! Я не твоя игрушка, и буду стоять за себя до конца, запомни это! – Мужчина вскочил, сжимая ее запястья, и повалил на песок. Обладая ее телом, он рычал, как дикий зверь. Она сумела одержать над ним верх, и доставить ему дикое животное удовольствие! Она была такая одна – прекрасная, мужественная и чувственная Нордия! Ему оставалось всего два дня наслаждения ее телом, А, потом, он отдаст ее Витольду. Максвелл не сомневался, что хозяин захочет ее, ту, которую помнил и безотчетно любил целых двести лет…. Но вот чем это обернется для него самого?
Они отужинали, и Нордия, искупавшись в морской воде, легла на теплый песок. Максвелл устроился рядом, целуя доступные прелести. Он просил прощения, желая продлить эту ночь, сотканную из ярчайшего секса…. Он мысленно прощался с ней, испытывая подлинную боль, хотя такого никогда за собой не замечал. При всей своей доступности, Нордия была недоступной и воинственной, чистой и желанной…
Она не верила ни одному его слову, ни одному движению, и, лишь молилась об одном – чтобы ей хватило сил выдержать пытки этих двух последних дней в его обществе. После сегодняшнего случая, она поняла, что он может даже убить ее, чтобы получить чисто садистское наслаждение. Ей было жаль даже не себя и Марину, ей было горько, что старания причастных к этому делу сил, окажутся напрасными. И люди будут продолжать гибнуть в раковой опухоли станции «Contour DARK». С другой стороны, она знала и то, что все уже просчитано с огромной точностью, и срыва программы просто не должно было случиться, хотя она и опиралась на самый ненадежный, «человеческий фактор» …
Нордия провела в шатре Максвелла всю ночь. Она устала до полного изнеможения. Ее удерживало от отчаяния только одно – люди, приговоренные к смерти, устали гораздо больше! Маленькие дети, молодые люди и старики – на каждого уже существовала четкая программа использования. Только это было сейчас самым важным, и самым страшным!
Утром Марина никак не могла проснуться. Она стонала во сне, испытывая физическое и душевное опустошение. Максвелл несколько раз заглядывал в ее спальню.
Изысканный завтрак так и оставался нетронутым. Он пристыдил себя тем, что, как юнец, опять сгорает от желания. Решив оставить ее в покое до ужина, он прошел в свой кабинет. За эти две недели Максвелл полностью забросил все дела. Ознакомившись с заявками, он составил график поставок «биологического материала» и запрограммировал нужное исполнение. Проверил свои банковские счета. На них числились астрономические суммы, и этот факт основательно грел ему душу. На некоторое время, сексуальный гон вылетел у него из головы. Собственно, он находился в своем государстве, почти автономном от владений Витольда. Тот, при всем желании, не мог контролировать движение его денежных средств. Он не мог даже представить, чем занимается его подручный все это время. По существу, Максвелл держал в своих руках все процессы, происходившие на станции. От пополнения запасов кислорода и продуктов, до распоряжений по изъятию нужного количества человеческой крови и органов, и транспортировки последних на Землю. Витольд только грезил былой властью, неизбежно старея и дряхлея день ото дня! Максвелл довольно улыбнулся.
Марина проснулась после обеда. Принимая душ, она чувствовала волнующий запах, исходящий от своих волос. Она была незнакома сама себе. Ее тело научилось чувствовать сладость сексуального удовлетворения, что полностью претило ее измученной душе. Одевшись в длинное нарядное платье, она, как и всегда, отправилась на изучение того, что ее окружало. Внезапно, перед ней появился длинный светлый коридор. По обеим его сторонам находился ряд плотно закрытых дверей. Она, поддавшись спонтанному порыву, открыла первую попавшуюся дверь, и вошла в небольшую комнату, напоминающую больничную палату. На кровати сидела, уже не молодая, полная женщина. Ее кожа мягко отливала цветом нежного шоколада. В больших ладонях женщины уютно устроился грудной ребенок, нежно причмокивающий мамино молочко. Негритянка подняла на Марину большие глаза – в них читался страх, мучительный вопрос и отблески нежности и любви, которые она испытывала к своему малышу. Некоторое время женщина молча вглядывалась в лицо Марины. Потом заметно успокоилась. Ее звали Нэнси. Своего трехмесячного малыша она назвала Каспером. Марина, без сил, привалилась к стене, слушая быстрый рассказ Нэнси. Женщина не знала, как попала сюда, на станцию смерти – так называли свое последнее пристанище здешние старожилы. Те, которым удалось остаться в живых больше трех месяцев. Несмотря на полную изоляцию, информация, все-таки, передавалась при помощи перестукивания между палатами Азбукой Морзе. Бионическая охрана и обслуживающий персонал, попросту, не могли уловить в этих звуках какой-либо смысл.
– Мне осталось любить своего мальчика еще целых два месяца! – Быстро говорила Нэнси. – А потом, его заберут навсегда. На его печень и почки уже есть покупатель. Я хочу умереть с ним в один день! Я не хочу оплакивать своего малыша, дожидаясь своей участи! – Глаза Нэнси лихорадочно блестели, в них уже не было слез. – Вы первая, кому я могу рассказать о своей беде, вы добрая и хорошая, вы настоящая, как одна из нас…. Судя по всему, вас доставили сюда для утех властелина…. Я знаю, насколько вам тяжело, и не должна была жаловаться! Ведь все женщины для развлечений, в конце концов, попадают в особую камеру – там их бальзамированные тела хранятся сотни лет. Это любимое место властелина…. – Нэнси с сочувствием смотрела на склоненную голову очередной красавицы, которую ждет такая страшная участь….
В своем ужасающем положении, она жалела Марину! Каким же мужеством обладала эта женщина, чтобы, на краю гибели, испытывать сочувствие к совершенно незнакомому человеку! Марина смотрела на прелестного малыша, такого мягкого, такого, еще, молочного, которого ждала верная гибель. Ее сердце колотилось от сознания безумной жестокости, творящейся вокруг. И за ужином, встретив Максвелла, она с отвращением оттолкнула предложенную им руку. В ответ на его удивленный взгляд, Марина, вдруг успокаиваясь, подумала: «Ничего, ведь еще есть шанс, еще не вечер» …
Два долгих дня, с томительными ночами наслаждений тела, наконец-то, миновали. Судьбоносный момент неуклонно приближался. Вечером, когда безгласные служанки растирали тело Марины ароматическими маслами, она поняла, что больше ничего не боится, и пойдет, вместе с Нордией, до победного конца. Этой ночью они полностью согласовали возможные варианты развития событий. Было решено, что к властелину сразу отправится Нордия, ведь Витольд, хорошо зная ее, мог заметить любую фальшь в поведении Марины.
Наконец, решающее утро настало. Едва Марина поднялась с постели после бессонной ночи, как к ней в спальню вошел Максвелл. Сейчас он был в своем облике, наблюдая за Мариной своими неживыми глазами. Она была еще полураздета, и Максвелл по-прежнему желал ее. Марина, чувствуя его настроение, присела на кровать и вызвала Нордию. Максвелл наблюдал, как ожили черты прекрасного лица, как заблистали зеленые глаза обожаемой женщины. Его руки непроизвольно потянулись с ее груди, а чресла налились силой.
– Госпожа моя, давай же попрощаемся с тобой, ведь времени до званого обеда еще достаточно! – Предложил он, жарко прижимаясь к ней всем телом. Несмотря на гнев, который душил Нордию, она тихо и мелодично рассмеялась.
– Время прощаний прошло! Я уделила тебе слишком много внимания, и ты осмелел! Теперь ты хочешь, чтобы из постели меня утащили на гильотину, или в следующую постель? Боюсь, ты переоцениваешь наши силы – сегодня все будет так, как прикажет властелин. Твое время закончилось! Выйди из спальни и пригласи прислугу, я собираюсь привести себя в порядок! – Нордия с силой оттолкнула Максвелла, который сразу лишился своего атрибута ненасытного любовника. Выйдя от Нордии, он подумал: «Она, как всегда, права. Абсолютно неизвестно, как поведет себя Витольд, когда узнает, что Нордия делила с ним любовное ложе в течение этих двух недель! Его действия непредсказуемы, но гнев будет ужасен» …. Максвелл отдал нужные распоряжения и ушел к себе. Сидя перед своим компьютером, он невидяще смотрел на экран. Придуманная им шутка становилась угрозой для его жизни. Властитель не станет наказывать Нордию, он слишком долго помнит и любит ее! Его он тоже вряд ли тронет. И выхода из этой ситуации нет – сегодня он обязан показать свою пленницу, таков договор! Зачем он, вообще, сообщил, что принес женщину с Земли! В тот злополучный момент, он помышлял только о том, чтобы вывести хозяина из себя. А после отведенного на занятия сексом, времени, Максвелл понял, что хочет оставить Нордию у себя…. Она всколыхнула в нем угасшие страсти и неуемную жажду безумного секса. Она стала хозяйкой его помыслов, заставляя желать ее снова и снова…. Он стал ненасытен. Волосы зашевелись у него на голове, от одной только мысли о том, что сегодня она покинет его навсегда….
