Ада проглотила обиду, но не смогла промолчать. Слишком часто она слышала эти слова от окружающих.

– Что ты хотел от девушки с моим именем?

Павел остановился на пороге.

– Не имя делает человека, а он его. Сделай свой Ад ярким, чтоб издалека видели. Ты Семёнова! Из моей семьи. Теперь моя витрина. Не забывай этого!

Она попробовала переложить страх, не оправдать ожидание.

– У меня нет косметики.

Железный Паша не принимал уловок.

– Есть на первое время, посмотри на туалетном столике. Всё остальное сегодня купим.

Ада следила в окно за бегом по дорожке мощного Паши и Дины, суперстильной даже в спортивной одежде. Красотка бежала на шаг позади хозяина дома. Полоска ткани удерживала густые чёрные волосы. Лидер во всём не любил кого-то впереди себя или уловка, чтобы смотреть на его задницу?

И это придётся наблюдать несколько раз в месяц? Ревность из маленького укола перерастала в металлический наконечник в сердце. Куча женщин вокруг Павла напрягала. Ада в раздражении фыркнула. Убрать дом и приготовить сама в состоянии.

В душе назревал протест.

– Ад, так Ад!

Она провела двадцать минут у зеркала и столько же в гардеробной.

Вниз спускалась в сопровождении посланной за ней горничной.

В утреннем освещении убранство дома понравилось ещё больше. Сделает всё, чтоб задержится в нём надолго. Не только у хозяина никого из родных не осталось в этом мире.

Ада смело шагнула в столовую. Сладким голоском пожелала присутствующим:

– Приятного аппетита!

Паша оторвал взгляд от тарелки и замер с вилкой у рта. Кусок мяса соскользнул с серебряных зубьев и плюхнулся назад… В густой клюквенный соус…

Глава 7

Дина поперхнулась, пролив кофе на блузку. Коричневые пятна на белом смотрелись эффектно. Она подскочила с места и рванула на кухню спасать одежду.

Ада с невозмутимым видом села за стол. Боевой раскрас «посланницы Ада» удался на все сто. Глаза на пол лица в чёрной с красным подводке. Жгучие брови домиком. Помада кровавого цвета. Волосы перьями дикобраза в разные стороны. Рубашка, завязанная на животе, не прикрывала пупок. Юбка с разрезом до линии «бикини». Туфли с толстым каблуком на голых ногах.

– Чтоб тебя! – Павел стянул рубашку через голову и отбросил в угол.

– Саша, подайте опоздавшей овсяную кашу. И попросите Лиду, принести свежую сорочку.

– Я не хочу кашу! – Ада сглотнула ком в горле, разглядывая мускулистую мужскую грудь.

Она желала другого. Например, прикоснуться в рельефным мышцам пресса накачанного строгого родственника. Пришлось до белого сжать пальцы в кулак.

– Я тоже много чего не хочу, но делаю каждый день, – он говорил, стараясь не смотреть на разукрашенное чучело.

Спокойный, словно удав, Аполлон отодвинул тарелку с недоеденным мясом, принимаясь за тост со сливочным маслом. Продолжив через паузу:

– Прямо сейчас пытаюсь не реагировать на твой внешний вид, – нож со скрипом ходил по поджаренному кусочку батона, размазывая желтоватую массу. – Съешь полезную овсянку до последней ложки и скажешь спасибо!

Он говорил тихо, таким тоном, что спорить решился бы только самоубийца.

Ада вздохнула, разглядывая вязкую серую субстанцию на тарелке перед носом. Даваться некуда. Она бросила в кашу хорошую ложку масла и начала есть.

– Ты спустишь ей это на тормозах? – Дина появилась в дверях с мокрым пятном на груди. В глазах, направленных при этом на Аду, испепеляющая злость.

– Ты про что?

– Твою новую родственницу!

Паша нахмурился. Разборки во время еды ни к чему.

– Как одеваться, она сама выбирает. Если мы не справились с эмоциями, виноваты сами, – он невозмутимо смотрел в раскрасневшееся от злости лицо. – Тебя никто не обливал!

Пигалица замерла с ложкой у рта. Логика человека скалы, вставшего на её сторону, радовала.

Дина не унималась, испытывая терпение хозяина дома. Только что пар из ноздрей не шёл.

– Мерзавка испортила мою любимую блузку, – высокий голос сорвался на визг. – А ты ничего не сделаешь?!

Павел отбросил нож в сторону. Желваки заходили на широких скулах.

– Её имя Ада! – сказано с ледяным холодом. – Увеличу сумму на карте. Сможешь купить три новые.

– Но это моя любимая…

Он приподнял бровь. В серых глазах жидкая сталь. Красотка замолчала, проглотив окончание фразы.

– Дина, я вижу, ты позавтракала? – Павел кивнул на выход. – До свидания! Ребята отвезут тебя, куда скажешь.

Она несколько раз хватанула воздух большими губами, но возражать не осмелилась. Яростный взгляд на прощание для ненавистной пигалицы и улыбка полная обожания для хозяина дома. Брюнетка уходила, эффектно покачивая крутыми бёдрами. Зря старалась. Павел ел, не отрывая глаз от тарелки.

Он дождался пока в столовой они останутся вдвоём. И оповестил ровным голосом сквозь сжатые зубы:

– Ещё раз заявишься в таком виде на завтрак, останешься голодной!

– С чего это? Сам сказал, что имею право самовыражаться!

– А я, на завтрак без икоты.

Длинные пальцы не спеша захватили чайную ложку и плавно размешали ею сахар в чашке с кофе. Тонкий звон серебра по фарфору заполнял ароматный воздух столовой. Ложечка легла на льняную салфетку. Спокойный взгляд в лицо ершистого «воробышка» сейчас похожего на «чёрта».

– Ускоряйся. Через пять минут выходим. Нас ждут в клинике, – он взглянул на часы.

Ада подавилась кусочком сыра. Мучительно мыслительная активность отобразилась на раскрашенном лице.

– Мне понадобится час, чтоб привести себя в порядок.

– Зачем? – он пожал большими плечами, промокнул рот салфеткой и с усмешкой уставился на родственницу: – Мне нравится. Ты старалась. Я оценил. Пусть другие порадуются. Почистить зубы и в путь.

Ада уцепилась за последнюю фразу.

– Мне нужно в свою комнату. Почистить зубы.

– В твоём случае хватит полоскания. На остальное нет времени.

Павел поднялся, опередив её намерение рвануть в дверь.

– Стесняешься показать миру такую красоту? – в глазах плясало отражение его личного ада. – Я выдержал и другим придётся! – он опёрся спиной на косяк, демонстративно перекрыв выход.

– Издеваешься? – она скрестила руки на груди. – Никуда не пойду в таком виде! – Получилось не убедительно. Пришлось расслабиться.

Паша оттолкнулся спиной и стал надвигаться, с грацией охотящегося хищника.

– Я предупредил, что после завтрака сразу в клинику. Поедешь как миленькая!

Стоило Аде отставить в сторону чашку с кофе, как попала в захват сильных рук. Она болтала ногами, свисая из подмышки хозяина дома.

– Ты не имеешь права! – Она отчаянно сопротивлялась.

Устраивать демарш в доме и знакомиться с Москвой в виде ведьмы – разные вещи.

– Ещё как имею. Ты мой подарок! Забыла? – он подбросил добычу вверх словно пушинку и подхватил второй рукой под коленями.

Взгляды серых и голубых глаз встретились. Ада хотела ответить: он из тех, кто силой берёт, что хочет, но промолчала.

Паша громко смеялся, направляясь к парадному выходу.

– Не дай Бог ночью встретить. Поверю, что ты послана в наказание Адом!

Холодный ветер прошелся по голой пояснице

Она сопела, не зная, что на это ответить. Неужели сложно произнести доброе слово? Обидно, что принимают за вредного ребёнка.

– Сам сказал – зажги!

– Разное у нас с тобой понятия о свечении, – Павел нахмурился, заметив влагу в голубых глазах.

Строит из себя Рембо, а сам каким был в её возрасте? При любой возможности старался пустить пыль в глаза симпотным девушкам.

Пухлые губы дрожали. В девичьей голове возник закономерный вопрос: чем она хуже силиконовой Дины?

– Как умею… – зареветь не позволила гордость. Совсем в других объятиях родственника хотелось бы оказаться. Сладкое томление тянуло низ живота, а в душе страх запрета. Напугана тем, что нельзя?