Просто сделай, окей?
А что тебе нужно?
Нахмурившись, я прочел Норину эсэмэску. На улице было холоднее, чем я думал, и по плечам побежали мурашки. Надо было поверх футболки надеть свитер.
Что ты имеешь в виду?
Я имею в виду, тушь, тени, подводка…
Что именно тебе надо?
Откуда мне знать?
Думаю, хватит типа пудры, или чем ты там замазываешь прыщи.
У меня вообще нет прыщей, придурок!
У меня были другие воспоминания, но я не стал возражать. Мне нужна ее помощь, и пока козыри в ее руках.
Сорри, я не это имел в виду.
Принеси просто эту замазку, ок?
До скорого. Напишу, когда приеду.
Метро с одной пересадкой, потом электричка, и вот я уже в десяти минутах ходьбы от дома родителей, который когда-то принадлежал моему деду. Как и к большинству домов в Треппенфиртель[2] Бланкенезе, к нашему тоже вела лестница. Когда я еще жил с родителями, ступеньки были моими ежедневными тренировками. На самом деле – не столько эти несколько ступенек, сколько необходимость дважды в неделю спускаться и подниматься на Зюльберг, я делал это бегом. Для выносливости и чтобы справиться с хандрой.
Когда до дверей дома оставалось пять ступенек, я, как и договаривались, написал сестре сообщение. Только отправил, как открылась покрытая голубым лаком дверь и вышла Нора в своих черных в пайетках уггах, которые ей подарили месяц назад на день рождения и которые она с тех пор, кажется, и не снимала. Я почти уверен, что она и дрыхнет в них.
Я поманил сестру подальше от кухонного окна, чтобы мама нас не увидела. Нора с мусорным мешком в руках – видимо, для алиби, – подошла ко мне.
– А, вот для чего тебе тоналка нужна. – Она произнесла это почти разочарованно. А чего она, собственно, ожидала?
– Принесла?
– В заднем кармане, чтобы мама не задавала вопросов. Я ей сказала, что пошла мусор вынести. – И она поставила мешок на землю.
– И она поверила? Вообще-то добровольно ты никогда мусор не выносишь, – подколол я сестру и неожиданно получил за это тычок в правое плечо.
– Я хотя бы не дерусь, – прокомментировала она мой синяк и вытащила из джинсов металлическую коробочку, тюбик и кисточку.
– Я не дрался, – уточнил я.
– А откуда тогда синяк?
– Долго рассказывать. – Я взял в руки косметику, но, честно говоря, понятия не имел, что предпринять. – Что с этим делать? – слегка беспомощно спросил я. Надо было хоть видеоурок на YouTube посмотреть, пока ехал.
– Наносишь немного вот этого. – Она указала на тюбик. – А потом пудру кисточкой.
– Окей… – Я отвинтил колпачок, нажал на тюбик и выдавил на ладонь бежевую кляксу размером с евро.
Нора вскрикнула от ужаса.
– Господи, Симон! Это консилер от MAC. Ты хоть знаешь, сколько он стоит?
Я до этого момента не знал, ни что такое консилер, ни тем более MAC.
– Да я не так много взял.
– Много. Надо примерно треть от этого. – Она взяла у меня из рук тюбик, как забирают у маленького ребенка спички. – Бестолочь. Дай сама сделаю.
Я облегченно вздохнул.
– Спасибо.
Нора мне примерно по грудь, поэтому я присел на ступеньку, чтобы ей не вставать на цыпочки. Она подушечками пальцев принялась вбивать мне в кожу крем.
– Давай быстрее, Нора. Мама спросит, где тебя носило.
– Сиди спокойно. Я почти закончила, – сосредоточенно произнесла она, обмахивая мое лицо кисточкой. – Полностью при твоем тоне лица закрасить не получится, но должно сработать.
Когда сестра отошла, я беспокойно подергал лицом. Осторожно поднял руку к месту под глазом, где, по ощущениям, была целая тона макияжа. Но Нора стукнула мне по рукам.
– Не трогай. Иначе по неосторожности все смажешь.
Я тут же отдернул руку.
– Ну пошли тогда в дом. – Я обнял сестру за плечи, притянул к себе и чмокнул ее в макушку. – Спасибо, малявка!
– Пожалуйста, дылда.
Мы пошагали к дому, завернув по дороге к мусорным контейнерам.
В прихожей мы угодили в руки мамы, появившейся из кухни с миской салата.
– Симон! Как хорошо, что ты приехал! – Она свободной рукой погладила меня по спине. Синяк, кажется не заметила. Когда она отвернулась, я подмигнул Норе. Сестра улыбнулась торжествующей улыбкой, и мы пошли за мамой в гостиную. Папа с бабушкой уже сидели за столом друг напротив друга.
– Ну, мой мальчик! Как жизнь? – поздоровался отец, и его улыбка утонула в густой бороде.
– Здравствуй, Симон! – Бабушка приветливо подмигнула.
– Привет, пап. Привет, бабушка. – Я по очереди обнял их. Папу покрепче, бабушку подольше и еще поцеловал ее в щеку.
– А я как же? – Это сказала мама. Она поставила салатник рядом с рыбной тарелкой в центр стола и раскрыла мне навстречу объятия.
– Лучшее оставляем на десерт, – пошутил я и подошел ближе. Кончики ее каре защекотали мне шею, когда она прижала меня к себе.
– Слышали? – сияя, сказала она. – Я – лучше всех.
– Не забывай, в кого ты такая, – прокомментировала бабушка.
– И почему я на тебе женился, – ввернул папа.
– И откуда у тебя такие клевые дети, – добавил я.
Все засмеялись.
– Из кухни надо чего принести? – спросил я, выискивая глазами приборы и бокалы.
– Напитки. И мамуля хотела бы ту штуковину, которую ты приготовил для нее в прошлый раз. Ничего другого она пить не будет. – В мамином голосе слышалось напряжение. Как будто бабушка напевала ей про это весь день, что вполне могло оказаться правдой. После больницы она переехала к нам и заняла мою комнату. – Это ведь безалкогольный коктейль? – с сомнением спросила мама.
– Тсс, – прошептал я, – она не знает, что он безалкогольный.
Мать улыбнулась одними уголками рта.
– Да-да! – прокричала бабушка со своего места. – Я целый день мечтаю выпить, Симон. Мои старые рецепторы уже вовсю радуются.
Мне смешно, что бабушка говорит «выпить», она не в курсе, что тонизирующим действием напиток обязан черному чаю. Чай вместо алкоголя.
– Бабушка, лучше сказать «попить», – смеясь поправила ее сестра и села слева от нее. Место справа приготовлено для меня. Сколько я себя помню, всегда было так. Бабушкин стул стоит между моим и Нориным.
– А я как сказала? – Окруженные сеткой морщин зеленые глазки, которые всегда заставляют бабушкино лицо сиять, вопросительно оглядели сидящих за столом.
Папа кивнул и с улыбкой добавил:
– Именно так ты и сказала. Симон, сделай-ка мне тоже выпить!
– Сию минуту! – Я встал и пошел на кухню, услышав краем уха, как засопела мама. Ее белое вино уже открыто и стоит в ведерке со льдом. Заварив черный чай, я взял себе пиво, а для Норы достал из холодильника колу-лайт. Когда чай настоится, я добавляю туда клубничный сироп, сок лайма и апельсина. Вот и весь нехитрый, но довольно вкусный теплый коктейль на основе чая.
– Лучше пусть еще немного остынет, – сказал я, вернувшись к столу и протянув бабушке стакан.
– Да ладно, – отмахнулась она, взяла стакан и поднесла ко рту. – Выпью и так.
Мы с сестрой весело переглянулись. Папа тоже развеселился, мама тем временем раскладывала по тарелкам еду – сначала отцу, потом бабушке. Мы с Норой положили себе сами. К рыбе сегодня картошка, белый соус, фасоль и салат.
