Косметичка, бельё, купальники и кое-что из одежды оказались уже в домике, когда мы приехали. Догадываюсь, кто мог об этом позаботиться.

Захар опережает меня во всех моих желаниях. Он делает что-то до того, как я собираюсь только спросить.

Смотрю на себя в зеркале… залюбовалась…

Снаружи послышался свист.

– Ты не забыла, что у нас свидание?!

Снова улыбаюсь.

Он неподражаем.

Глядя на себя в зеркало, грациозно повернулась и пошла из домика.

Как и обещала, я не подсматривала, специально для этого есть шторы, закрывающие вид на океан.

Выхожу из бунгало и останавливаюсь…

Солнце давно ушло за горизонт, но ещё не вечер, ещё виден океан и видны пляжи в одну, и в другую сторону.

А передо мной что-то невероятное… как раз в том самом месте, где Захар указал, стоит столик, на нём несколько блюд, чаша с шампанским. По периметру от столика воткнуты фонари. Они пока не горят, но уже подступают сумерки и осталось немного времени, чтобы их зажечь. Но всё это лишь нюансы… главное и самое удивительное, возле стола.

Захар, с букетом прекрасных, белых цветов.

Даже не букет, и не цветы, а тёмные брюки и белая рубашка заставили меня улыбнуться. А, и ещё босые ступни, но торжественность момента они не испортили, наоборот, приукрасили. Я ведь тоже босиком и он босиком. Мы оба босиком и нарядные пришли на этот романтический ужин.

Улыбаясь, приближаюсь. Глядя на серьёзное лицо Захара, на его сосредоточенный на мне взгляд, моё лицо тоже становится серьёзным.

Торжественность момента осязаема.

У меня застучало в висках. Я вдруг подумала… а что если он сейчас… сделает мне предложение?

Остановилась в двух шагах от Захара.

Он безмолвно смотрит на меня, разглядывает платье.

– Ты изумительно красивая, и я очарован этой красотой…

Не знаю, что на это ответить, я как будто оцепенела от ожидания того, что он собирается сейчас сказать… Я вижу это в его глазах, слышу в голосе, чувствую в воздухе, ощущаю по едва заметным движениям, выдающим его волнение.

Мне страшно. Я боюсь. Можно, конечно, броситься в любовь как в омут с головой, но у меня уже был такой омут и… я ошибалась.

Будет этот раз настоящим, станет ли самым верным на всю жизнь? Вот чего я не знаю, вот отчего дрожат сейчас мои руки. Я боюсь повтора…

– Пригласил тебя сюда, чтобы сказать, – он набрал воздуха в лёгкие, – я тут подумал… понимаешь, иногда всё настолько ясно и на поверхности, что не нужно ничего выяснять и подтверждать… – как издалека он заходит, – мы с тобой знакомы не так долго, чтобы говорить о какой-то давней привязанности или чём-то подобном. Я знаю одно, с того момента, как тебя встретил, мой мир перевернулся и моя жизнь уже не будет прежней. Я знаю точно, что не хочу находиться, где бы то ни было один, без тебя.

Моргаю, слушаю, наверное, так и надо. Не хочу его прерывать.

– Так вот… что я хотел сказать… чёрт, забыл… а вот, вспомнил. Я, кажется, люблю тебя и хочу спросить у тебя сейчас… чтобы ты ответила мне прямо сейчас – согласна ли ты Таисия, стать моей женой?

У меня в голове какой-то гул и песни ангелов.

Захар берёт со стола коробочку, которой я даже не заметила, она стояла за чашей… он делает ко мне шаг, второй, становится на колено…

Смотрю на него широко раскрытыми глазами… на моих губах уже есть ответ, он замер… всё ещё решаюсь, сказать или не сказать…

– Помогите! Пожалуйста, помогите! – врывается в вакуум моего сознания пронзительный, душераздирающий крик, – Моя девочка! Помогите! Прошу вас!

Захар вскакивает и бежит к полоске воды. Я в ужасе замираю, глядя на то, как яркая точка движется по водной глади и быстро проносится мимо нас, увлекаемая боковым течением.

Крик матери звучит у меня в ушах, как что-то непоправимо ужасное. Он вонзается в сердце, заставляя его бешено биться от нахлынувшего ужаса адреналина.

Дальше стремительное течение подхватывает Захара, он несётся по воде, с силой загребая воду руками. Мы с женщиной бежим по береговой линии, наблюдая, как сокращается расстояние между плывущим мужчиной и ярко-розовым детским надувным матрасом, к которому в страхе, с плачем прижимается ребёнок.

Нам кажется, ещё немного и Захар настигнет её, но нет, расстояние обманчиво и он гребёт, всё ещё пытается догнать. Я бегу. Падаю в песок, поднимаюсь и снова бегу. Это кажется бесконечным. Моё сердце бьётся с невероятной силой. Снова теряю равновесие и падаю без сил в песок. Снова поднимаюсь, вижу, как пробегает мимо женщина в ярком пляжном парео. Она кричит, истошно и отчаянно. Махает руками и бьётся в истерике. Захар почти догнал надувной матрас.

– Боже, – я остановилась, прижав к лицу ладонь.

Леденящий страх сковывает движения, я замираю на месте, мне кажется, что они ещё уже далеко. Захар хватает девочку, держит и пытается грести к берегу… но течение беспощадно уносит их в сторону.

– Помогите, – теперь шепчу и я.

Оборачиваюсь, но вокруг нет ни души, кроме нас с женщиной и Захара с девочкой в воде.

Безумие.

Я понимаю, что они уплывают. Он-то её догнал, он её схватил, но он не может бороться с течением и… их теперь уже двоих уносит в океан.

– Помогите! – кричит женщина.

– Помогите! – кричу я.

Только нас никто не слышит. Вокруг нет никого.

Я повернула голову в сторону, откуда мы пришли, до нашего стола уже очень далеко, так далеко, что я поняла, это было знамение. Всё было знамением. Не будет у меня ничего ни любви, ни Захара, ни нового замужества, ничего не будет.

Боже. Как же так… Я не хочу его терять.

Я не хочу остаться без него. Я не хочу, чтобы он вот так исчез с моих глаз в океане…

Я не хочу.

– Боже помоги, – прошептала уже на грани отчаяния.

Внезапно увидела белую точку на воде. Она увеличивается и вот уже, сквозь слёзы, застилающие глаза, я вижу спасательный катер.

Он быстро приближается…

Захар спрыгнул с катера, хлопнул по руке спасателя. Другой спасатель тоже подставил руку. Они попрощались. Посадили на борт женщину, которая с плачем сжимает свою дочь. Катер развернулся и пошёл в сторону, оставив Захара стоять в воде. Он ещё раз махнул рукой уходящим спасателям, повернулся и направился ко мне.

Сначала в ожидании стою на месте, но когда он замедлил шаг, кинулась ему навстречу.

По песку бежать тяжело. Захар весь мокрый, улыбается и раскрывает руки для объятий… но вдруг лицо его покривлюсь, словно от невыносимой боли, он прижимает руку к груди и падает на песок.

– Захар! Боже, нет! – в этот момент в меня как будто вселились новые силы.

Я бросилась к нему, упала на колени, нависла, схватила за плечи и начала трясти. Но он как будто отключился. Никакой реакции, я глянула на воду, где скрылся уже катер спасателей, а я сама даже не помню, как оказывать первую помощь.

– Захар, что с тобой, Захар! Прошу тебя, открой глаза, что с тобой? – рву рубашку у него на груди, ложусь ухом, чтобы послушать стук его сердца…

– Так что, ты согласна выйти за меня? – слышу голос, только хотела подняться, но крепкие руки сжались на моём теле. – Сначала я хочу знать ответ.

– Да что ты, совсем, что ли, разве так можно шутить? – пытаюсь вырваться, но не тут-то было, меня заваливают на песок и прижимают сверху.

– Не уйдём отсюда, пока ты не скажешь, что любишь меня, – требует, становлюсь мокрой от его мокрой одежды.

– Нет, отпусти, и я скажу, – нелегко выбраться из его объятий.

– Неужели я не заслужил? – прижимает сильнее.

– Да заслужил ты, заслужил! Люблю тебя!

– А что насчёт замужа? – довольный моими словами.

– И замуж пойду!

– Кудряшка, можешь повторить? А то у меня после заплыва что-то со слухом случилось, вообще ничего не слышу.

– Люблю тебя, – говорю тихо, в сумерках, глядя в его глаза, – и замуж пойду.

– Отлично, так я и думал, – выдохнул он и прижался своими губами к моим губам.