— Они пытались проводить опыты на самых агрессивных для использования в военных целях. Но эксперимент провалился. Это был последний оставшийся в живых из подопытных.

— Охренеть! — только и сказал я. — И вы знали об этом?

— Знал об экспериментах. Но думал, что эксперимент закрыт пять лет назад. То есть что никого не осталось.

— Только не говорите мне, что мы должны его поймать.

— Все гораздо хуже, Руари. Боюсь, что этот оборотень будет охотиться на вашу семью. На твоего отца в первую очередь.

Тут уж у меня совсем отвалилась челюсть от изумления.

— Имя Фэлана Артегала тебе ничего не говорит? — продолжил Фалви.

Я молчал, соображая. Еще бы не говорило. Когда-то он был главным оппонентом отца на всех собраниях глав семейств оборотней. А еще он был людоедом.

— Почему вы решили, что ему есть до нас дело?

— Когда его поймали, он кричал, что отомстит Маку Конмэлу, предателю, за всех, кто погиб, и за свою семью. Это сообщил сегодня мой друг, Руари. Так записано в деле Артегала.

— Вот черт…

Я прислушался к себе. Внутри снова кольнуло тревогой.

— Я оставил машину около Мэйн-Гард. Пойдем.

— Если он в нашем доме, вам там делать нечего.

— Сейчас вспоминать о ваших обычаях неуместно. Или считаешь, что сам сможешь разобраться? Они из него сделали машину смерти.

— Вы не войдете в наш дом! — непреклонно повторил я.

Фалви миг стоял, словно в сомнении. А потом вдруг поднял руку, в которой оказался какой-то баллончик, и нажал. Я взвыл, когда в лицо ударила жидкость со знакомым запахом. Из глаз покатились слезы, все дико защипало, и на несколько секунд перехватило дыхание.

— Фалви, вы кретин…

Я пытался оттереть эту мерзость, слыша, как он бежит прочь. Меня за руку поймала Магра, завела, ослепшего от непрестанно катящихся слез, обратно в паб, в туалет. Еще минуты три я плескался в раковине, промывая глаза и нос.

— Что случилось, Руари? — спросила она встревоженно.

— Потом.

И как ошпаренный выскочил из паба.

Машина Фалви была припаркована в трех домах от нашего. Его запах отчетливо висел в воздухе до самой входной двери. Я осторожно потянул ручку. Внутри все тонуло в темноте. Человек бы ничего не увидел, но для нас все пространство было погружено лишь в сумрак. Я осторожно притворил за собой дверь. В нос ударил другой, чужой запах. Чужой и знакомый.

— Ну, здравствуй, Руари! — послышался откуда-то из глубины дома голос Фэлана Артегала. — Проходи, не стесняйся. Что ж, теперь вся семья в сборе, можно начинать.

Я застыл на пороге библиотеки. В центре на ковре лежал связанный по рукам и ногам Фалви. Странно, что он вообще остался жив. Над ним стоял Фэлан. Справа, около книжных стеллажей, отец собой закрывал от врага Лиадан и Рианнон.

— Ваш куратор — герой. Или, точнее, хотел им стать. Посмертно, — заметил Фэлан. — Что? Посчитаемся? Или кто-то, может быть, захочет его убить добровольно?

— Зачем ты пришел? — спросил я.

— Месть — это сладостная штука, Руари. Опьяняет так же, как полнолуние.

— Кому мстить? За что?

— Не прикидывайся дурачком! Вы все знаете. И кроме вас некому было разболтать людям том, что я задумал! Твой отец рассказал людям!

Я мельком глянул на Мака.

— Ни я, ни мой отец, никто из нашей семьи не говорил о тебе людям, — произнес я. — Отец бы побоялся даже упомянуть про тот твой нежданный визит в наш дом и что он разговаривал с тобой. Лучшего варианта замараться — не придумать.

Фэлан зло ощерился. А я продолжил:

— Если вспомнить тот разговор, всё было слишком расплывчато. Ты не сказал ни что именно ты задумал, ни когда. Так что при всем желании тебя сдать, мы бы не смогли. Проверь. Разве хоть от одного из нас пахнет ложью?

Он подошел ко мне вплотную, втягивая носом воздух. Чуть сморщился, уловив остатки запаха волшебной травы.

— Как бы там ни было, твой отец виноват во всем, что произошло! — прорычал он мне в лицо, разбрызгивая слюну. — Если бы он не вовлек всех в эту проклятую интеграцию и чертову авантюру объединения с людьми! Если бы мы не согласились на унизительные, позорные условия! Если бы мы дали отпор! Сейчас все было бы по-иному, Руари! О да, совсем по-иному! Тебя ведь твой дед не зря завещал назвать таким именем. Но твой наивный папаша все испортил!

Мы молчали — ни мне, ни Маку на это ответить было нечего.

— Хоть на это Конмэлы не возражают, — Фэлан зло усмехнулся и обернулся к отцу. — Ну что, Мак? Сначала убить твоих женщин или твоего любимца? Пожалуй, с девками разберусь потом.

Он развернулся ко мне.

— Это правильно, — заметил я. — Кодексу не противоречит.

— Все еще считаешь себя хозяином дома? Мак до сих пор не выбил эту дурь из твоей головы? — усмехнулся Фэлан.

Отступив от него на несколько шагов, я уже скидывал с себя ботинки и стаскивал рубашку.

— Руари… — начал было отец, но Лиадан с силой сжала ему руку, останавливая, и он смолк, доверившись ей.

Фэлан посмотрел на них, на меня, оценивая ситуацию.

— Ты, конечно, сильно вырос, парень, и, похоже, все такой же безбашенный…

— Хорошо, что ты об этом помнишь.

— Мне это не помешает. Я убью тебя за секунду. Впрочем, могу позволить драться со мной на равных. Получи Истинную силу Луны. Далеко ходить не придется.

Он вздернул Фалви за шею. Тот захрипел, слепо глядя во тьму. Я смотрел на сержанта и понимал, что тот всего лишь в одном миге от того, чтобы быть растерзанным людоедом. При всей моей нелюбви к Фалви, я не мог допустить, чтобы его убили в нашем доме.

Я еще раз оглядел с ног до головы Фэлана Артегала, словно оценивая противника, и изобразил на лице сомнения и готовность к его предложению.

— И каково это, ощущать Истинную силу Луны? — поинтересовался я.

Фэлан расхохотался и швырнул сержанта ко мне.

— Лучше попробуй сам! — он с насмешкой глянул на дернувшегося Мака, но Лиадан сильнее стиснула отцу руку и тот, еще больше побледнев, остался стоять, прикрывая собой женщин.

Я сграбастал ворот курки Фалви. Посмотрел на Артегала, жадно наблюдавшего за мной, и понял, что тот с самого начала придумал с Фалви, видимо, чтобы нанести моему отцу еще один удар.

— Спасибо за предложение. Но я все-таки откажусь. В ответ на столь благородный жест биться на равных я могу лишь предложить тебе уйти из моего дома.

— Что⁈ — в глазах Артегала отразилось неверие и заполыхала ярость.

— Там, откуда ты сбежал, догадаются, куда ты наведаешься первым делом. У тебя время уходит.

— Наивный дурачок! — прорычал он в бешенстве. — Мне и не понадобится много времени! Я прикончу вас всех за минуту!

Я отшвырнул от себя сержанта как можно дальше. Артегал уже срывал с себя одежду, оборачивался.

Я обернулся на долю мига позже. Фэлан уже летел ко мне.

Он был по-прежнему огромен. Матерый волк. Черный, с красно-рыжими пятнами, словно подпалинами, на лапах. С желтыми клыками, один из которых был сколот. Я знал, что по весу он меня раза в два больше, и мне надо сделать лишь одно-единственное верное движение.

Я прыгнул выше, извернувшись в воздухе и перелетая через него. Его пасть клацнула где-то рядом с моим ухом. Но он не дотянулся. Зато дотянулся я. Мои зубы сомкнулись на его шее, а сам я приземлился ему на спину, припечатывая к земле и выжимая все из этого удара. Под моими зубами затрещали позвонки, а Артегал то ли зарычал, то ли хрипло завыл.

Мы покатились кубарем по полу, расшвыривая и ломая мебель. Артегал лапами пыталась разодрать мне грудь и живот. Но я продолжал сжимать челюсти. В горло текла кровь, накатывала дурнота и сознание отключалось.

А потом меня оглушило выстрелом. И кто-то настойчиво затряс за плечо.

— Руари, отпусти его. Отпусти. Он мертв.

Я разжал зубы. Рядом сидела мать, гладила мою голову. На нос падали ее слезы. В другой руке она все еще сжимала пистолет Фалви. Отец стоял в отдалении. Растерянный, ничего не понимающий, подрагивающий от перенесенного напряжения. Рианнон и вовсе сидела в дальнем кресле, сжавшись в комок.