1870 год. Калифорния.

Тенью возникну – на фоне Луны…

Ужасом Ночи – войду в твои сны…

Кто же я? Кто?

Это только лишь я…

Холод в душе – тень безумья твоя…

«Не знаю зачем вам это надо, но ладно, так и быть – запишу. Я родом из милой Франции, а зовут меня Тина Брониоль. Сама я из сирот, но воспитывалась не в обычном приюте для малолетних «грижеток», (во Франции так называли «жриц Афродиты, что приезжали в крупные города из провинции. Примечание автора) а в суровом монастыре, под присмотром строгих аббатис. Монастырь (название вычищено из документа), что запрятался где-то в Лангедоке, ив котором обучали всяких таких как я – сироток и «подбросышей». Нас обычно воспитывали до 15 лет, а потом – как говорят в России – «выставляли на мороз» и махали вслед платочком – мол, лети по жизни, как сама умеешь…

Обычно мы шли в прислугу, поскольку нас воспитывали в строгости, достойной монахинь, и с детства вдалбливали в наши бедные головушки, что жить надо так, чтобы Господу не за что было вас прощать… Как я слышала – многие из тех кто покинул этот монастырь, становились весьма уважаемыми особами, и их можно было встретить даже в лучших домах Парижа, Лондона и Москвы. Хотя и встречались те, что опустились до грязных городов типа Нью-Йорка или Вашингтона…

В общем, неважно, поскольку меня судьба занесла аж в Новую Зеландию. Как раз там гремела очередная Земельная Война 1864 года, и новые поселенцы из Европы нужны были до зарезу. Впрочем, особого выбора у меня лично не было – из монастыря меня выставили в 1863 году, и я сразу познакомилась с теми, кто зазывал народ на другую сторону мира, в Новую Зеландию, в сказочные страны по ту сторону горизонта, где жили размалёванные татуировками людоеды и дикари. Для девушки, чья голова под завязку набита всякими глупостями это самое лучшее место для жизни…

В общем, в Новую Зеландию я прибыла в 1864 году. Тогда никто из тех, кто плыл со мной, да и я тоже, не знали КАК там всё плохо. Нам говорили, что в Новой Зеландии куча земли, необычный климат, а грязных дикарей бояться не стоит, поскольку у нас есть оружие равного которому нет. Мы верили, что это место и впрямь станет нашим домом. Мы во много что верили… и не думали о том, что за некоторые вещи следует платить непростую цену.

Откуда же нам было знать, что мы столкнёмся не с простыми дикарями-людоедами, а с ветеранами Мушкетных Войн – с дикарями, которые отлично знают свою страну, её особенности и климат. И что было хуже всего – они умели пользоваться огнестрельным оружием, которое покупали у самих же англичан! Я так разумею, что правители Новой Зеландии, которых там посадила Англия. Врали Лондону как пойманные на сеновале без штанов, конюх и баронесса. Мол, всё хорошо, дикари не представляют угрозы… Шлите сюда поселенцев, да поболее…

Чушь! Эти маори из Новой Зеландии были настоящими войнами, язычниками и людоедами. Они отлично знали силу и мощь порохового оружия и разбирались в нём лучше, чем мы. Мы были простые переселенцы, набранные со всей Европы для работы на земельных наделах английских лордов. Ни опыта ни военной подготовки… Ничего.

Новая Зеландия меня потрясла – огромные деревья, странные растения, странные животные и птицы. Это было жуткое место… Страшное, но и красивое одновременно – больше всего мне нравилось небо Новой Зеландии. Оно совсем не похоже на то, что мы видим над своими головами тут, во Франции.

Именно это небо меня и спасло тогда – я отошла от лагеря, чтобы посмотреть на звёзды в темноте. Ага. Мне было шестнадцать лет, и я посреди ночи потопала прочь из лагеря – залезла на скалу и лёжа на камнях, рассматривала небо… Такой вот я была дурочкой – и таких вот как я среди переселенцев было немало.

Может быть… Я не знаю, но возможно это чудовище заметило меня именно тогда? Может быть оно следило за нами давно, и приметило меня тогда? Сами понимаете или высматривать меня среди толпы в сотню поселенцев, или приметить, когда я лежала на камне и рассматривала небо, заваленное звездами…

В общем, не стану расползаться киселём по столу – маори напали на нас. Их было много – очень и очень много, настоящая волна ярости и злобы – они набросились на нас из тьмы, стреляя и размахивая своими дубинками…

Как я узнала потом, они перебили не всех. Часть поселенцев удрала, бросив свои вещи – маори стали их подбирать и грабить – драться за наши вещи – как стало диких псов – в общем, многим переселенцам удалось удрать, и их подобрали военные Англии.

А что я? Я бросилась бежать. Мне было страшно, я впала в панику и побежала по этому лесу… ночному лесу. В незнакомой стране.

До сих пор не могу понять, как я ни разу не упала и не переломала ног в этой сырой тьме.

Маори – человек десять бросились за мной и догнали на берегу какого-то озера… Меня сшибли с ног – вон, на правой ноге на всю жизнь отпечаталась уродливая рожа их идола, коим они украшали свои дубинки…

Но сделать ничего не успели – вмешалось это… существо.

Я его хорошо рассмотрела – это если судить по фигуре и ногам – была женщина. Но её кожа была украшенная странными полосами и рунами, кои светились – они излучали тусклый свет – такое свечение можно видеть на берегах Океана, когда тот выбрасывает светящийся планктон…

У этого создания шевелились волосы – словно змеи, или щупальца? А самым жутким был ее рот – упаси Господь вас увидеть эту пасть – она раскрывалась до ушей! Матерь Бога – я не вру. И была усажена острейшими зубами, которые словно были взяты у акулы или пираньи…

Её язык… это было какое-то щупальце в метр длинны, покрытое светящейся слизью – а руки, ноги хребет – всё это украшали торчащие из-под кожи шипы… длинные, и изогнутые.

Это был ночной кошмар, который иногда является мне во снах… Я страшусь этих снов – снов, в которых меня навещает это чудовище.

Оно перепрыгнуло через меня и врезалось в маори, расшвыряв их, как тигр – куриц. Эти дикари были громадными амбалами, словно парижские грузчики, но против этого… суккуба, они даже минуты не выстояли – она отбивала их удары своими лапами – от её торчащих из тела шипов отскакивали даже удары их каменных палиц и копейных дубинок (Судя по всему речь идёт о таиаха – боевых палицах маори, которые и впрямь похожи на копья с наконечниками в виде дубинок. Примечание автора). Её били – но она не отступала, расшвыривая их во все стороны. Маори были сильными – но эта демоница – сильнее. Их оружие было против них бессильно…

На поляну выскочили другие мари. Увидев эту демоницу, они замерли, словно их пробрал понос, а затем всадили в неё залп из своих ружей – и я не верю, что кто-то промазал.

Вот только пули отскочили от этой твари. Я сама видела как они рикошетили во все стороны.

А затем она издала жуткий, свистящий вопль – вопль, который могла бы издать сама смерть…

И маори испугались. Они вытянули руки с оружием и, держа его перед собой стали отступать в лес.

А это чудовище повернулось мне – и я впервые увидела её лицо.

Называйте меня обезумевшей, но е лицо, несмотря на пасть до ушей, шевелящиеся словно волосы змеи и язык, длинной в метр (о, теперь то я знаю с кого списаны те языкастые демоны на оружии и идолах маори) – она была… красивой.

Больше я ничего не помню. Я очнулась утром перед воротами поселения маори, которые были дружественны нам. Очнулась целой, здоровой и не пострадавшей. Ну, вы понимаете? Со мной ничего такого… некрасивого не произошло

Единственное, что было странно – я почти полдня не могла встать. На меня навалилась дикая усталость, я не могла пошевелить толком ни рукой, ни ногой. Женщины поселения поили меня из чашки и кормили с ложечки. Я пришла в себя ближе к полудню, а к вечеру уже ходила на своих ногах.

Маори откровенно шарахались от меня, кроме женщин и рабов – те не боялись помогать мне. Я пыталась спросить у них, что это было… Кто была эта суккуб, как я попала к воротам их поселения… Никто не ответил. Все молчали. Только один разя услышала ответ на свой вопрос – от их шамана. Он сказал одно слово.