— Фьялар вряд ли заинтересуется, — ушла от ответа Делия, — и мы здесь не для того, чтобы обсуждать твои семейные отношения.

— Зато твои уже на первых полосах местных газет, — отпарировал Вэйнврайт, — вам обязательно так привлекать к себе внимание?

— Фьялар Бруниссон отвлекает внимание от Фьялара, сына Бруни, — ответила дроу, с удивлением обнаружив, насколько эта мысль теперь казалась ей очевидной и само собой разумеющейся, — пока журналисты будут обсуждать мои колечки, платьица и туфельки, в другие дела они нос не сунут.

— Я бы не был в этом так уверен, — задумчиво протянул Регент, — но Фьялар прав, это лучше, чем вообще ничего. Ты пришла пригласить нас на свадьбу?

— Мы еще не решили, что и когда будем с ней делать, — ответила дроу, — но в любом случае, мы пришли по гораздо более серьезному делу. И с просьбой о помощи.

Излагать суть стоящей перед ними проблемы взялась Маша. Университетская иерархия, конечно, в корне отличалась от Пирамиды Тремере, начиная с того, что магическое число «семь» не играло в ней никакой роли, и заканчивая тем, что студенты, прошедшие обучение, редко оставались в Университете, уходя на просторы свободной конкуренции в науке и бизнесе. Но даже это был хоть какой-то положительный опыт. У Делии такого опыта не было, но она сразу углядела в обтекаемых ответах Вэйнврайта намек на желание включить Башни в Пирамиду, сделав их филиалом клана и базой для отбора кандидатов на Обращение.

— Никаких шансов, — резко отрезала она.

Тильда испуганно заморгала, но Лорд Регент только успокаивающе похлопал ее по руке.

— Стоило попытаться, — улыбнулся он, сверкнув клыками. Здесь, на восьмом этаже своей Капеллы, он считал соблюдение Маскарада излишним.

Свой взгляд на ситуацию Вэйнврайт обрисовал жестко и безжалостно. Все, действующие на данный момент структуры, сочетающие в себе магию и политику, строились веками, на крови и насилии, интригах и внутренних распрях. Католическая церковь, Орден Гермеса, клан Тремере – все они уходили корнями в глубокую древность, когда не только посвященные, но и взирающие на них с трепетом простые смертные безоговорочно верили в высшие силы. Научный прогресс, в каком-то смысле, стал новой религией, потеснив традиционные культы и объявив шарлатанами практикующих без религиозного фанатизма магов. Но и научное сообщество, как со вздохом пришлось согласиться Маше, представляло собой такую же замкнутую касту последователей Оккама*, яро преследующую еретиков, осмеливающихся подвергать сомнению общепринятые теории.

— Вера в Дьявола, — объяснял Регент спокойным размеренным тоном, словно читая лекцию новообращенным Тремере, — это необходимое условие для того, чтобы паства покорно шла за пастырем. Но сам пастырь знает, что существование Дьявола недоказуемо, равно как и существование Бога. И пользуется этим, чтобы сохранить власть над стадом. Другое дело, если бы речь шла о знании, а не о вере. Темный Властелин ваших излюбленных книжек – достаточная причина, чтобы те, кто искренне желает победить зло, решились взять на себя ответственность. А пока они отсиживаются в стороне, более заботясь теоретическими выкладками и философскими рассуждениями.

— Хочешь сказать, что только реальная опасность может объединить Мидгард? – переспросила Делия.

— Вероятно. Хотя и в этом нельзя быть уверенным. Многие считают, что мы живем в эпоху информации. Но это не так. Мы живем в эпоху дезинформации, фальсификаций и промывания мозгов. Каждый раз, как я думаю об этом, мне хочется повернуться к миру спиной и запереться в лаборатории.

— Но многие ищут других путей, — возразила Маша.

— Они играют в другие пути. И эти игры безопасны только до тех пор, пока вы дали им в руки игрушечные водяные пистолеты. Ты ведь не выкладываешь в Интернет схемы файерболлов или формулу дезинтеграции? – спросил он Делию.

Дроу вздрогнула.

— Я должна быть уверена в тех, кого учу подобным вещам.

— Никогда нельзя быть уверенным до конца, — заметил Вэйнврайт, — и не сбрасывай со счетов возможность, что кто-то еще своим умом дойдет до этих знаний. Откуда тебе знать, кто это будет, и с какой целью попытается ими воспользоваться?

— Ты считаешь, что вся эта затея с самого начала была ошибочной? – вмешалась Тильда.

— Ну, если бы не она, ты бы тут не сидела, — улыбнулся Вэйнврайт, — уже за одно это ее стоит одобрить. Но дело в том, что и без вашей программы новая магия стремительно набирает обороты. Иногда маскируясь под викку или оккультизм, иногда – под ролевые игры. По большей части ее адепты сами не знают, на что наткнулись. Но это вопрос времени. Так что попытаться управлять этим потоком необходимо, иначе это сделает кто-то другой.

— Все это звучит так, словно правильного решения вообще не существует, — нахмурился Бобби.

— У каждой проблемы есть простое и очевидное неправильное решение, — пожал плечами карлик, — правильное не находится слету. И может оказаться непростым. Или даже неприятным. Но искать его надо, в этом вы правы.

Делия в задумчивости вертела кольцо на пальце. Разговор оказался безрезультатным, но не бесполезным. Вместо ответов они получили только еще большую кучу вопросов, и разгрести ее представлялось если не невозможным, то невероятно долгим и кропотливым трудом. Она вовсе не была уверена в том, что время у них есть. И еще что-то в словах Регента тревожило ее, но она никак не могла ухватить эту ускользающую мысль за хвост. Хвост живо представился ей – длинный, чешуйчатый, с треугольным шипом на конце. Хвост дьявола…

— Ты сказал Дьявол, — вдруг сообразила она, — один метафизический недоказуемый Дьявол. Я видела их тысячи… В Преисподней. И Демонов Джаханнама. Орден Гермеса заигрывает с первыми, мистики Востока – со вторыми. Они не просто доказуемы, они чертовски, дьявольски реальны. И, боюсь, скоро в этом убедится даже самый закоренелый профессор научного атеизма.

— Почему ты так считаешь? – удивился Регент.

— Потому что появления в Мидгарде гнома и дроу недостаточно, чтобы запустить процесс. Да и вызывание демонов – не вчерашнее изобретение, Орден балуется пентаграммами уже долгие века. Значит, они нашли лазейку. Пытаются сделать то же, что и мы. Не только Асгард видит в этой Вселенной лакомый кусок.

— Возможно, ты права, — кивнул карлик, — я попытаюсь задействовать старые связи и проверить ситуацию. Но не бесплатно.

— Сколько?— вздохнула дроу.

— У тебя столько нет, — ухмыльнулся Регент, — но я имел в виду не деньги. Возможно, плата, которую я хочу с тебя взять, пойдет на пользу и вашему делу. Твоя кровь.

— Хочешь попробовать, каковы дроу на вкус?

— Хочу провести медицинское обследование. С магической составляющей. У тебя невероятная сопротивляемость магии. Возможно, она у тебя в крови не только в переносном смысле. Есть шанс, что удастся разработать заклятия или даже снадобья с подобным эффектом. Но для этого мне нужно проанализировать некоторые данные.

— Ты получишь свою плату, — решила дроу, — когда хочешь приступить?

— Да хоть сегодня, — ответил Регент, — можешь у Тильды спросить, ничего ужасного с тобой делать никто не собирается.

— Ага, — подтвердила Тильда, — они просто исколют тебя иголками, опутают проводами и измерят все, что поддается числовым выражениям.

Разговор прервал зазвонивший в кармане у Делии телефон. Фьялар сообщал, что останется у оборотней на ночь. В подробности он не вдавался, но беспокойства в голосе не было. Скорее, предвкушение приятного вечера. Делия решила не делиться с ним своими планами.

— Сегодня, — кивнула она Вэйнврайту, пряча телефон в карман, — все равно больше заняться нечем.

— А я? – спросила Маша. И, глянув на Бобби, ойкнула, — то есть, конечно, «мы».

— Позвони Войцеху, — предложила Делия, — он хочет сводить свою девчонку куда-нибудь поужинать, и ему нужна компания, чтобы она не слишком заглядывала ему в рот, не то заметит, как он мало ест.

— Неплохая мысль, — улыбнулся Бобби, — Маша, ты как на это смотришь?