Приход к власти Леонида Ильича Брежнева в 1964 году ознаменовал новый этап в истории советского спорта и отношения государства к международным спортивным соревнованиям. Брежнев спортивным состязаниям придавал гораздо большее значение, чем предыдущий руководитель СССР. Проведение Олимпийских игр в Москве рассматривалось как великолепная возможность для продвижения образа советской жизни и идеологии не только среди стран социалистического блока, но и в мире капитализма. Более того, проведение крупнейшего международного мероприятия в столице гармонично вливалось в стратегию демонстрации советских успехов, например таких, как достижения в космической отрасли и поддержка развивающихся стран, оказываемая Советским Союзом. Таким образом, возможность взять ответственность за проведение Олимпиады представляла уникальный шанс значительно укрепить международный авторитет СССР, а также способствовать усилению патриотических чувств среди советских граждан. Именно в это время планировались XXI летние Олимпийские игры 1976 года, и в МОК была направлена первая заявка на проведение Олимпиады в Москве. Ответственными за подачу заявки были в первую очередь председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлович Павлов и председатель исполкома Владимир Федорович Промыслов. Для усиления международной поддержки кандидатуры Москвы многочисленные советские делегации были отправлены в разные уголки планеты с миссией ведения переговоров.
Заседание МОК проводилось 12 мая 1970 года в Амстердаме. Тогда главными конкурентами Москвы выступали Монреаль и Лос-Анджелес. Накануне 69-й сессии МОК, на которой предстояло определить столицу следующих Игр, Москва представила обширные рекламно-информационные материалы, включая кинофильм, выставку на стендах, модели спортивных сооружений, книгу и альбом «Москва-1976»[6]. Вопреки ожиданиям, эти усилия оказались недостаточными. В столице, вероятно, предполагали, что шансы на победу высоки, и только в марте 1970 года, за два месяца до сессии МОК, Секретариат ЦК КПСС одобрил план информационно-пропагандистских действий в связи с кандидатурой Москвы. Однако времени на реализацию этого плана явно не хватало. К тому же непосредственно перед сессией МОК в западных СМИ была развернута кампания критики против советской цензуры, уровня обслуживания иностранных туристов, значительных пробелов в техническом обеспечении спортивных комплексов.
В первом туре голосования Москва набрала 28 голосов, Монреаль набрал 25 голосов, а Лос-Анджелес –18 голосов. Так как разница в голосах не была существенной, неожиданно и непредсказуемо МОК решил провести второй тур голосования, при этом Лос-Анджелес как аутсайдер выбыл. Голоса, раннее отданные Лос-Анджелесу, перешли Монреалю, и он выиграл с большим отрывом. Было также объявлено, что СССР слишком поздно подал заявку и не успел себя как следует зарекомендовать, к тому же, вероятно, повлияло и то, что страна еще не была как следует подготовлена к приему большого числа гостей со всех уголков мира. Это решение вызвало сильное разочарование и возмущение в рядах Спорткомитета и руководства СССР. Советское руководство предложило изменения в структуре МОК, настаивая на переходе к более демократическим принципам управления. В дополнение для противодействия МОК СССР начал активно поддерживать генеральные ассамблеи национальных олимпийских комитетов и международные спортивные федерации, укреп-ляя их роль и влияние в мировом спортивном движении[7].
Вспоминая свое назначение в Спорткомитет СССР вскоре после неудачи в Амстердаме, почетный президент Олимпийского комитета России, член МОК Виталий Георгиевич Смирнов рассказывает: «Я пришел в Спорткомитет СССР через месяц после нашего амстердамского проигрыша. В мои функции входили международные вопросы, в том числе вопросы пропаганды и связи с прессой – как сейчас выражаются, пиара. И первое, что мне сказал мой непосредственный начальник, глава спорткомитета Сергей Павлович Павлов: “Надо громить МОК по всем фронтам”»[8]. Поражение Москвы в борьбе за право проведения Олимпийских игр вызвало большой резонанс среди спортивной общественности, которая с нетерпением ожидала возможности ответить на это поражение. В газете «Советский спорт» в течение нескольких месяцев велась постоянная колонка «МОК под огнем критики», где критиковались представители империализма и аристократии, входившие тогда в МОК (в настоящее время затраты членов МОК оплачиваются, в то время как ранее участие в его деятельности требовало личных затрат на международные поездки и выполнение обязанностей, что подразумевало наличие значительного состояния). Однако эта неудачная попытка не прошла даром, она явилась ценным опытом и подготовила почву для последующей заявки.
После того как Монреаль был выбран городом – хозяином Олимпийских игр 1976 года, СССР не потерял энтузиазма и амбициозного желания провести Олимпиаду. Уже в 1971 году, за девять лет до предполагаемой даты проведения Игр, СССР предпринял новую попытку, подав заявку на проведение XXII летних Олимпийских игр 1980 года. Начался серьезный процесс подготовки, который задействовал бюрократический аппарат на всех уровнях. Весьма полезным оказался опыт предыдущих кампаний, включая сотрудничество в спортивной, публичной и культурной сферах. Советский Союз проанализировал и учел ошибки предыдущей кампании, значительно увеличив шансы на успех. Москва продемонстрировала свою открытость и гостеприимство, пригласив иностранных журналистов, включая представителей стран, враждебно настроенных к СССР. Этот важный шаг был воспринят как сигнал готовности к международному сотрудничеству.
В попытке завоевать поддержку мирового сообщества советские делегации направлялись в разные уголки мира. Параллельно проходили активные консультации и переговоры с представителями МОК. Летом 1971 года в нескольких столицах союзных республик проходила Спартакиада народов СССР, которая предоставила уникальную возможность продемонстрировать спортивные достижения страны перед всем миром, в том числе перед членами МОК, приглашенными в качестве почетных гостей. Это событие оказалось весьма своевременным. Экс-президент МОК Эйвери Брэндедж и другие представители МОК посетили Армянскую ССР, где им был оказан торжественный прием, показан видеофильм о советских достижениях в спорте, в частности об успехах армянских спортсменов. Этот официальный визит существенно изменил отношение к СССР, помог им убедиться в том, что Советский Союз способен организовать Игры на высоком уровне. А летом 1973 года в Москве прошли Всемирные студенческие игры, которые также подтвердили готовность советской столицы к крупным международным соревнованиям. Немаловажным фактом является и то, что в 1973 году, после 43-летнего перерыва, благодаря инициативе СССР был собран десятый Олимпийский конгресс в болгарском городе Варна. На этом конгрессе советская делегация выразила твердое намерение активно сотрудничать с МОК во всех аспектах. Получив разрешение на организацию выставки «Москва приглашает Олимпиаду-80» в Монреале и Инсбруке, СССР смог укрепить свои позиции и заручиться дополнительной поддержкой в ходе голосования за право проведения Игр.
Снижение напряженности в международных отношениях также оказало значительное влияние на принятие решения в пользу Москвы как хозяйки Олимпийских игр 1980 года. Ряд важных политических событий, таких как подписание Московского договора с Федеративной Республикой Германией в 1970 году, который утверждал неприкосновенность границ с Польшей и Германской Демократической Республикой; Четырехстороннее соглашение по Берлину в 1971 году, определявшее международный статус города; а также визит президента США Ричарда Никсона в СССР в 1972 году и последующий визит Леонида Брежнева в США, – все это демонстрировало стремление к снижению геополитической напряженности, что, в свою очередь, способствовало укреплению позиций СССР на международной арене и повысило шансы Москвы на получение права на проведение Игр.
