Но к вечеру оказалось, что не только второклассники стали свидетелями агрессивного проявления дискриминации и даже расизма педагога по отношению к детям. Таисия прислала аудиозапись созванного педсовета. Когда другие учителя узнали причину, многие сами потребовали рассмотреть этот вопрос всем коллективом. И Анна Петровна в точности воспроизвела свой спич в классе, добавив, что сейчас же начнет обзванивать родителей всех детей класса, чтобы они создали петицию и потребовали «убрать дауна». И в завершение Анна Петровна гордо заявила: «Я принесла его каракули. Как вещественное доказательство. Для таких, извиняюсь, детей есть интернаты для умственно отсталых. Там и мамаша не сильно адекватная: придумала способ, как свалить на других свой брак».

– Надо отдать должное нашим людям, я ведь многих недолюбливала, – сказала Таисия по телефону Насте. – Они смотрели на этого страшного человека с изумлением и ужасом. Нашей историчке, которую дети за глаза дразнят «истеричкой», даже стало плохо с сердцем. А уж Игорь… В общем, послушай запись.

Насте не удалось это сделать с первого раза. Слишком долгая и глухая пауза наступила после чудовищного и по всем статьям криминального заявления учительницы. А вдруг многие так думают и с облегчением это поддержат…

Но тут раздался голос директора Нины Дмитриевны:

– Да, Анна Петровна, дайте мне эти бумажки… Спасибо. Это было обязательно – рвать на части листок? Риторический вопрос, не стоит отвечать. Ваши настрой и состояние нам понятны. Но рвать на глазах детей листок, на котором что-то написал ребенок, – непрофессиональное поведение. С остальным, надеюсь, вместе разберемся.

– Нина Дмитриевна, – произнес сидящий рядом с ней Игорь Сергеевич Соколов, учитель математики и физики в старших классах и заместитель директора по учебной части, – разрешите посмотреть эти бумажки. Постараюсь сложить в правильном порядке, что-то знакомое в них вижу.

Минут пять длилась томительная тишина. Затем Игорь продолжил:

– Да. Я не ошибся. Артем пытался решить задачу, которая была предложена участникам конкурса имени Игоря Тамма, нобелевского лауреата, на физмате МГУ. Задачи выложены в интернете. Трудно судить по этим клочкам, но мальчик явно искал свое, оригинальное решение. То есть малыш-самоучка находит в сети темы и знания по плану своих интересов. Это, конечно, «даун, урод и клиент интерната для умственно отсталых». На этом разрешите откланяться. Мне нужно срочно навестить Артема Колесникова и его маму. Полагаю, у столь сложного ребенка после второго акта страшной травли в нашей чудесной школе сейчас можно зафиксировать симптомы посттравматической стрессовой реакции. Посоветую хорошего детского психолога, который даст заключение. Нужно принести извинения как минимум, кое-что уточнить и предложить. И найти решение их, точнее, нашей проблемы. Думаю, в теории «даунов» и «уродов» от Анны Петровны вы разберетесь без меня. Да… Чувствую реальное отвращение и омерзение. Надо бы и душ принять. Времени у нас мало: надо срочно исправлять это преступление, другого слова не подберу. Под гнетом такого позора школе не выжить.

И в тот же вечер в дверь планеты Маленького принца позвонил их самый верный друг. Он сделал все, что собирался, и предложил следующее: домашнее обучение на время восстановления ребенка.

– Необходима помощь разного плана, пока Артем, в принципе, не решил, что школа – это камера пыток и унижений. Специалист даст заключение, мы легко оформим такую форму обучения. Учителя будут приходить к вам домой, какие-то предметы вы, Анастасия, сможете проходить с сыном, у вас же есть педагогическое образование. И я – первый кандидат даже не на преподавание математики и физики, я предлагаю Артему свою компанию, чтобы войти в настоящую науку вместе. Сочту за честь. А потом… Детские страдания станут одной из частей опыта взрослеющего человека, который поймет, что он не один и способен на многое, в том числе постоять за себя.

– Я с вами, – позвонила на следующий день Таисия. – Когда дело дойдет до биологии и химии. Ты же, Настя, закоренелый гуманитарий, даже не вздумай позориться перед ребенком. Пиши свои курсовые и диссертации на заказ, вам деньги очень нужны. Кстати, даунофобку уволили по-тихому, а директриса слезно попросила всех, кто записал чертово шоу на телефон, не выкладывать это в сети. Типа, иначе репутации школы полный… это… Конец. Я тоже думаю, что не стоит еще и по другому поводу. Вам очередной громкий скандал не нужен категорически. Хотя по большому счету такое светить нужно, как и гнать подобных дикарей-фашистов из профессии. Подобные преступления в ряду любого другого насилия.

…Настя посмотрела на часы и прикинула, что может еще поработать не меньше часа, пока Артем спит. Потом прогулка, полдник. Потом они начнут ждать Игоря. Как же любит Настя наблюдать за первыми минутами их встреч два раза в неделю. Артем, который по звонку в дверь сразу определяет чужого и запирается в своей комнате, на звонок Игоря выходит в холл и с напряженным вниманием рассматривает своего взрослого соратника по важным преодолениям. Игорь очень серьезно смотрит на мальчика. Они оба проверяют, не утерян ли контакт, не появилось ли в ком-то из них разочарование или сомнение. В процессе сотрудничества они часто спорят, переубеждают друг друга, и это очень интересные отношения: оба неизменно доброжелательны, о раздражении и обидах нет и речи. И да, они на равных во всем.

Настя, конечно, старательно скрывает тот факт, что ей давно уже ничего не понятно в их работе, иначе этот процесс уже не назовешь.

Недавно Артем показал ей в ноутбуке какие-то цифры и буквы и, улыбаясь, попросил:

– Мама, посмотри, какое смешное уравнение оставил мне Игорь. Правда, очень смешно?

– Я ничего не понимаю, детка, – пришлось признаться Насте.

– Ладно, мама. Опять ты шутишь. Конечно, ты понимаешь, – убежденно произнес сын.

…В тот вечер после ухода Игоря они поужинали. Ели мороженое – вишня с шоколадом – на лоджии. Глядели с изумлением и почти восторгом на первую сплошную метель этой зимы, которая вилась и кружилась за стеклом, пытаясь то ли прорваться к ним, то ли зазвать к себе.

Потом смотрели детективный сериал. В нем главную роль полицейского играл маленький худенький актер, суетливый и забавный, очень похожий на Луи де Фюнеса. Артем лежал на диване, параллельно что-то читал в ноутбуке: он не любил, когда сюжет искусственно затягивали. А главный герой ему явно нравился. И вдруг мальчик произнес:

– Наконец я понял, что такое «копчик». Это маленький коп.

Настя не успела у него спросить, шутит ли он. Возможно, на самом деле не хотел тратить время и узнавать значение слова в инете. И подарил ему свой смысл.

В дверь позвонили.

– Не открывай, – попросил Артем. – Это же соседка Зинаида, только она так давит на звонок.

– Вот поэтому у нас не просто звук, а мелодия – «К Элизе» Бетховена, чтобы звонок никого не раздражал, – заметила Настя.

– Тем более не надо его давить.

– Но Зинаида приходит проведать нас, потому что хорошо к нам относится, и наверняка принесла свои теплые пироги. Тебе же нравятся ее пироги?

– Да, пироги ничего. Но она же будет опять спрашивать, как я себя чувствую, и кричать это изо всех сил, как будто я глухой.

– Так поступают многие люди, когда им сразу не отвечают, – ответила Настя и тут же примирительно добавила: – Ладно, я закрою дверь в эту комнату, поговорю с Зиной в холле. Сразу скажу ей, что ты уже лег спать, чувствуешь себя хорошо, а пироги тебе нравятся.

Они съели по пирожку с капустой, досмотрели сериал практически до кульминации сюжета. И тут в дверь опять позвонили. Настя и Артем испуганно переглянулись. Было почти двенадцать вечера. В такое время им вообще никто и никогда не звонил в дверь. Сами они – совы: не могут рано заснуть и любят поздно вставать.

Настя вышла в холл, посмотрела картинку с камеры и ахнула от ужаса. Прямо перед ее дверью стоял огромный, как ей показалось, и окровавленный человек.